Вырождение
Шрифт:
Детерминистско-телеологический «закон Мореля», важнейшими элементами которого являются идея сдвоенного наследования телесных и нравственных недугов [48] и представление о прогрессирующем характере вырождения, выстраивает генеалогическую градацию, согласно которой все более серьезные патологии – от легких невротических расстройств до врожденного «идиотизма» – приводят к «вымиранию семьи» на протяжении от трех до пяти поколений [49] . Столь стремительное вырождение вызвано разрушительным взаимодействием эндогенных и экзогенных факторов: губительное влияние среды закрепляется в наследственности конкретной семьи и ослабляет нервную систему до такой степени, что она не может больше сопротивляться ни последующим экзогенным «нападениям», ни эндогенному воздействию изменчивого нервного диатеза [50] .
48
Морель («Trait'e des d'eg'en'erescences». P. 685) подчеркивает взаимно обусловленный характер психических и физических отклонений, иллюстрируя свою мысль помещенным в конце «Трактата» «Атласом» с изображениями и словесными портретами носителей психофизических «отклонений».
49
«[E]xtinction de la famille». Там же. P. 96.
50
В числе causae primae дегенерации Морель называет отравление (вследствие перенесенной болезни, пьянства или употребления опиума), губительное влияние социальной среды (как в сельской местности, так и в промышленных центрах), нравственные расстройства, врожденные или приобретенные пороки. Наиболее опасным он считает сочетание физических изъянов с моральными («Закон двойного оплодотворения»). Ackerknecht. Kurze Geschichte der Psychiatrie. S. 55; Huertas. Madness and Degeneration. P. 399–400. Нозологическое применение Морелем теории вырождения содержится в его «Трактате о душевных болезнях» («Trait'e des maladies mentales», 1860), относящем дегенеративные нарушения к группе наследственных
После Мореля концепция вырождения становится универсальным этиологическим и диагностическим инструментом французской психиатрии [51] . В трудах главного врача парижской психиатрической больницы святой Анны Валантена Маньяна, которым предшествовали работы Жак-Жозефа Моро де Тура («La psychologie morbide dans ses rapports avec la philosophie de l’histoire», 1859), Анри Леграна дю Соля («La folie h'er'editaire», 1873) и других психиатров, теория вырождения подверглась значительной систематизации и вместе с тем претерпела эволюционистский сдвиг [52] . Отвергнув морелевскую религиозную концепцию type primitif, Маньян рассматривает человечество в контексте позитивистской эволюционной мысли, предполагающей процесс постоянного «совершенствования» по направлению к высшим формам дифференциации: таким образом, «идеальный тип» надлежит искать не в начале, а в конце истории вида [53] . Вырождение Маньян считает «прогрессивным движением», противоположным движению эволюционному, поскольку вырождение ведет «от более совершенного состояния к менее совершенному» [54] . При этом речь не идет о «регрессе» или «замедлении с точки зрения эволюции», так как это означало бы «возврат к состоянию, почитаемому нормальным» [55] : вырождение – это скорее патологическое новообразование, «нечто качественно иное, болезненное состояние без возможности восстановления» [56] . Вследствие этого дегенерат «отличается органически ослабленной сопротивляемостью», т. е. необходимыми для «наследственной борьбы за выживание» биологическими предпосылками он обладает лишь частично [57] . Это выражается, в частности, в принципиальной неспособности дегенерата – в отличие от «здорового цивилизованного человека» – сдерживать свои инстинкты посредством «разумной воли» [58] . Как и Морель, Маньян тоже приписывает вырождению каузально-телеологический характер, в силу которого «прогрессивность» нарушений и пороков развития, как правило, оказывается необратимой и в конечном итоге приводит к «бесплодию» [59] .
51
Генри Ф. Элленбергер указывает, что в 1870–1880-х годах «почти все медицинские заключения, выдаваемые во французских психиатрических лечебницах, [начинались] со слов „d'eg'en'erescence mentale, avec…“» (Ellenberger H. F. Die Entdeckung des Unbewussten. Geschichte und Entwicklung der dynamischen Psychiatrie von den Anf"angen bis zu Janet, Freud, Adler und Jung. Z"urich, 1985. S. 388).
52
О роли Маньяна в истории психиатрии и занимаемой им теоретической позиции между Морелем и Крепелином см.: Dowbiggin I. R. Back to the Future: Valentin Magnan, French Psychiatry, and the Classification of Mental Diseases, 1885–1925 // Social History of Medicine. 1996. № 9/3. P. 383–408.
53
«L’anthropologie nous a montr'e que la perfection 'etait en tension dans toutes les esp`eces, que la perfectibilit'e est une qualit'e de tout ^etre qui 'evolue normalement. C’est donc `a l’oppos'e de l’origine de l’esp`ece qu’il faut chercher le type id'eal; c’est `a sa fin ‹…›» (Legrain P. M., Magnan V. Les d'eg'en'er'es. 'Etat mental et syndromes 'episodiques. Paris, 1895. P. 75).
54
«[L]a d'eg'en'erescence ‹…› doit ^etre constitu'ee par un mouvement de progression d’un 'etat plus parfait vers un 'etat moins parfait ‹…›» (Ibid. P. 76).
55
«La r'egression ou r'eversion serait 'egalement un recul vers un 'etat r'eput'e normal ‹…›. Ce ne serait qu’un retard dans le sens de l’'evolution» (Ibid.). Это разграничение направлено против учения Ломброзо об атавизме. См. также главу VI.1 этой книги.
56
Leibbrand, Leibbrand-Wettley. Der Wahnsinn. S. 531.
57
«‹…› est constitutionnellement amoindri dans sa r'esistance psycho-physique et ne r'ealise qu’incompl`etement les conditions biologiques de la lutte h'er'editaire pour la vie» (Legrain, Magnan. Les d'eg'en'er'es. P. 79). Подробнее о вырождении, дарвинизме и борьбе за существование см. в главе VII.1 этой книги.
58
Magnan V. Psychiatrische Vorlesungen. Bd. 2/3: "Uber die Geistesst"orungen der Entarteten. Leipzig, 1892. S. 17.
59
«[C]et 'etat morbide constitutionnel s’aggrave progressivement ‹…› la st'erilit'e est, en effect, le cachet ultime de la d'eg'en'erescence» (Legrain, Magnan. Les d'eg'en'er'es. P. 78).
На основе этой эволюционистской объяснительной модели Маньян выделяет четыре группы дегенератов, при всех различиях образующих «общее семейство» [60] : это «идиоты», ведущие «чисто растительную жизнь» и лишенные «способности сдерживать вызываемые чувственными раздражителями побуждения» [61] ; «имбецилы, в некоторой степени поддающиеся воспитанию, однако не способные заботиться о себе самостоятельно из-за слабоумия и неразвитой способности к суждению; дебилы, способные, несмотря на ограниченные возможности, при определенных обстоятельствах устроиться в жизни; и, наконец, неуравновешенные, высший класс дегенератов, обладающие неустойчивой психикой и демонстрирующие интеллектуальные и моральные изъяны, подчас в сочетании с блестящими способностями» [62] .
60
Magnan V. Psychiatrische Vorlesungen. Bd. 1. Leipzig, 1891. S. 1.
61
Ibid. Bd. 2/3. S. 17.
62
Ibid. Bd. 1. S. 1.
Маньян считает дегенерацию явлением, не имеющим социальных ограничений и угрожающим современной цивилизации в целом; вырождение может поразить «ученого, замечательного чиновника, великого художника, математика, политика, талантливого государственного деятеля, проявляясь в форме вопиющих нравственных изъянов, причудливых наклонностей, странного и беспорядочного образа жизни» [63] . Кроме того, заметное расширение границ вырождения в интерпретации Маньяна выражается в распространении морелевского перечня телесных, умственных и нравственных стигматов, по которым можно узнать дегенерата:
63
Magnan. Psychiatrische Vorlesungen. Bd. 2/3. S. 6.
Наследственные дегенераты [64] , так сказать, с самого начала несут на себе клеймо: характерные телесные и душевные стигматы. С раннего возраста, иногда уже с четырех-пяти лет, когда еще не приходится говорить о последствиях неправильного воспитания, у больных могут проявиться навязчивые состояния, болезненные влечения, задержки развития, интеллектуальные и моральные отклонения, странности, имеющие характерную природу и, без сомнения, позволяющие отвести их носителям особое место [65] .
64
Понятия h'er'editaires, h'er'editaires d'eg'en'er'es и d'eg'en'er'es Маньян использует как синонимы (Magnan. Psychiatrische Vorlesungen. Bd. 2/3. S. VI).
65
Ibid. S. 3.
Как и Морель, Маньян тоже считает, что телесные стигматы сопутствуют душевным, свидетельствуя о нарушениях развития и функционирования нервной системы [66] . Это определение соматических признаков вырождения, восходящее к старой физиогномической традиции, обеспечивает отклонениям очевидный характер в обход эмпирической верифицируемости, приписывая физическим аномалиям функцию «наглядных доказательств» [67] .
Однако Маньян придает большее значение душевным стигматам дегенерата, общим знаменателем которых выступает «дисгармония, неуравновешенность душевной жизни» [68] : дегенеративное состояние представляет собой общее функциональное нарушение всего «нервного механизма», влекущее за собой «общую нестабильность» [69] . Эту преднамеренно не уточняемую d'es'equilibration Маньян понимает как свойственное дегенерату патологическое «состояние» ('etat), которое существенно отличает его от человека «нормального», так как последствия этого «состояния» намного серьезнее проявлений морелевского «нервного диатеза»: это уже не предрасположенность как нечто потенциальное, а «своего рода постоянный причинный фон, исходя из которого может развиться ряд процессов, ряд эпизодов, которые как раз и будут болезнью» [70] . Это «неизменное» [71] (непрекращающееся) состояние обладает «безграничной способностью интеграции» [72] ,
66
Leibbrand, Leibbrand-Wettley. Der Wahnsinn. S. 531.
67
Stingelin M. Der Verbrecher ohnegleichen. Die Konstruktion «anschaulicher Evidenz» in der Criminal-Psychologie, der forensischen Physiognomik, der Kriminalanthropometrie und der Kriminalanthropologie // Physiognomie und Pathognomie. Zur literarischen Darstellung von Individualit"at. Festschrift f"ur Karl Pestalozzi zum 65. Geburtstag / Hg. von W. Groddeck und U. Stadler. Berlin; New York, 1994. S. 113–133.
68
Magnan. Psychiatrische Vorlesungen. Bd. 2/3. S. 4.
69
Magnan. Psychiatrische Vorlesungen. Bd. 2/3. S. 18.
70
Фуко М. Ненормальные. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1974–1975 учебном году / Пер. с фр. А. В. Шестакова. СПб., 2004. С. 370.
71
Magnan. Psychiatrische Vorlesungen. Bd. 2/3. S. VII.
72
Фуко. Ненормальные. С. 371.
73
Nye. Crime, Madness, and Politics. P. 132–170; Rimke H., Hunt A. From Sinners to Degenerates: The Medicalisation of Morality in the Nineteenth Century // History of the Human Sciences. 2002. № 15/1. P. 59–88.
74
Фуко. Ненормальные. С. 370.
75
Magnan. Psychiatrische Vorlesungen. Bd. 2/3. S. IX.
1) Болезненное вопрошание, болезненное мудрствование. Болезненная склонность к сомнениям (folie du doute), встречающаяся или сама по себе, или в сочетании с боязнью прикосновений (d'elire du toucher). 2) Боязнь острых предметов (айхмофобия), разновидность боязни прикосновений: иглы и любые острые предметы внушают больному страх. 3) Агорафобия, клаустрофобия, топофобия. Последняя представляет собой страх определенных мест. 4) Дипсомания. 5) Ситиомания, непреодолимая потребность принимать пищу. Больные все время едят. 6) Пиромания, навязчивые фантазии о совершении поджога или навязчивая страсть к поджигательству. 7) Пирофобия, беспричинная боязнь огня. 8) Клептомания. 9) Клептофобия, беспричинный страх больного что-либо украсть или беспочвенные опасения, будто он совершил кражу. 10) Ониомания, страсть к совершению покупок. 11) Игромания. 12) Навязчивые идеи, подталкивающие к убийству. 13) Влечение к самоубийству. ‹…›. 14) Ономатомания ‹…›. 15) Арифмомания, навязчивый счет или приписывание отдельным словам зловещего смысла. 16) Зоофиломания, болезненная любовь к животным. 17) Половые извращения, носящие характер одержимости. 18) Абулия, не обыкновенное слабоволие, а неспособность исполнить желаемое из-за мнимого противодействия некоей внешней силы, сопровождаемая чувством страха [76] .
76
Ibid.
В последней трети XIX века концепция вырождения, благодаря своему безграничному полиморфизму и этиологической пластичности, превратилась в модель интерпретации мира, создание которой стало реакцией европейских культур на страх перед наступлением аномии, питаемый представлением о пугающей «изнанке прогресса» [77] . В теории вырождения с самого начала присутствует антимодернистское социокультурное измерение: уже Морель, оглядываясь на Руссо, объясняет возникновение дегенеративных феноменов влиянием «неестественных» социальных структур XIX века [78] , общественными процессами модернизации [79] . Маньян говорит в связи с этим об «эксцессах» современной цивилизации как о первопричине дегенерации [80] . Теория вырождения обещает представить проявления социальной дезинтеграции чем-то однозначным и очевидным (не в последнюю очередь при помощи подробных перечней стигматов) и, таким образом, «защищает общество» [81] .
77
Nye. Crime, Madness, and Politics. P. 97–170; Degeneration: The Dark Side of Progress / Ed. by J. E. Chamberlin and S. L. Gilman. New York, 1985; Drost W. Du Progr`es `a rebours. Fortschrittsglaube und Dekadenzbewusstsein im 19. Jahrhundert: Das Beispiel Frankreich // Fortschrittsglaube und Dekadenzbewusstsein im Europa des 19. Jahrhunderts / Hg. von W. Drost. Heidelberg, 1986. S. 13–29; Pick D. Faces of Degeneration: A European Disorder, c. 1848 – c. 1918. Cambridge, 1989; Roelcke. Krankheit und Kulturkritik.
78
«[L]’influence des institutions sociales en d'esaccord avec la nature». Morel. Trait'e des d'eg'en'erescences. P. 3.
79
Morel. Trait'e des d'eg'en'erescences. P. 50–51. См. также главу IV этой книги.
80
«Les exc`es d’une civilisation avanc'ee». Legrain, Magnan. Les d'eg'en'er'es. P. 80.
81
Фуко М. «Нужно защищать общество». Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975–1976 учебном году / Пер. с фр. Е. А. Самарской. СПб., 2005. С. 266–278.
В этом контексте Юрген Линк называет концепцию вырождения «протонормалистской (protonormalistisch)» реакцией на «страх перед денормализацией (Denormalisierung)», возникающий в XIX столетии из-за размывания границ между нормой и отклонением [82] . Жорж Кангилем связывает эту смену парадигмы с так называемым «принципом Бруссе», согласно которому разница между «нормальным» и «патологическим» из качественной перешла в количественную [83] . Норма становится «динамическим понятием, поскольку нормальность определяется через нормативность, т. е. через установление того, чт'o следует считать нормальным» [84] . С одной стороны, теория вырождения считает переход от нормального к патологическому цепью незаметных изменений, начало которой теряется в сфере нормальности [85] ; с другой стороны, – и в этом состоит протонормалистская сторона теории – дегенерат изображается как сущностно Другой, как тот, чья природа испорчена (как правило, бесповоротно) дефективной наследственностью. Таким образом, теория вырождения заново устанавливает строгую границу между нормой и отклонением, в то же время размывая ее слишком широким пониманием патологии [86] .
82
Link J. Versuch "uber den Normalismus. Wie Normalit"at produziert wird. 2. Aufl. Opladen; Wiesbaden, 1999. S. 236–237.
83
Canguilhem G. Le normal et le pathologique. Paris, 1966. P. 18–31.
84
Warning R. Kompensatorische Bilder einer «wilden Ontologie»: Zolas Les Rougon-Macquart // Poetica. 1990. № 22. S. 355–338. S. 359.
85
«Если не проведено границы, очерчивающей суть нормального, то ни один индивид не может считаться раз и навсегда надежно защищенным от денормализации» (Link. Versuch "uber den Normalismus. S. 541).
86
Эта парадоксальность ярко проявилась в трудах П. Ю. Мёбиуса: с одной стороны, он утверждает, что понятие вырождения позволяет постичь «пограничные состояния» между душевной болезнью и здоровьем; с другой стороны, указывает, что теория вырождения вообще сделала невозможным «утверждение о совершенной нормальности того или иного человека» (M"obius P. J. "Uber Entartung. Wiesbaden, 1900. S. 102–111).
Действенность концепции вырождения во второй половине XIX века – и как медицинской теории, и как социально- и культурно-критического дискурса – можно понять лишь с учетом ее нарративного аспекта. Нарративный потенциал дегенерации – это не только и не столько структурная предпосылка для ее художественного освоения в натурализме, сколько неотъемлемая центральная составляющая самой психиатрической теории: «Лишь генеалогический рассказ устанавливает между явлениями значимую связь, которая вне нарративной модели осталась бы бездоказательной» [87] . Ведь теория вырождения всегда сохраняла статус умозрительной гипотезы, так как существование механизмов наследования, обеспечивающих передачу и прогрессирование приобретенных поражений, невозможно было доказать эмпирически [88] .
87
F"ocking. Pathologia litteralis. S. 301.
88
Weingart P. u. a. Rasse, Blut und Gene. Geschichte der Eugenik und Rassenhygiene in Deutschland. Frankfurt a. M., 1988. S. 77–79.