Выше неба. Где-то за облаками.

Гребенникова Надежда Владимировна

Я с трудом поворачиваюсь, мой рюкзак падет на пол и всё его содержимое вываливается. Жаклин стоит, прислонившись к дверному косяку, её ноги дрожат, голова запрокинута, а рот широко раскрыт и из него раскатами грома вырывается смех. Она пьяна. Я это чувствую и вижу.

– Хотела сбежать. – Притворно грустным голосом говорит она. – Я знала малышка. Я знаю о каждом твоём шаге и вздохе.

– Отпусти меня. – Шепчу

я от безысходности, понимая, что этого никогда не будет.

– Нет, моя малышка. – Жаклин шатаясь, ковыляет ко мне.

Она хватает меня за волосы и ударяет об стену. Мне больно, каждый раз, когда она наносит мне удары. Это ложь, что к боли можно привыкнуть. Я падаю, после третьего столкновения со стеной лицом в разбитые стёкла, они вонзаются в мою кожу. Это невыносимо больно я кричу и корчусь на полу, не в силах их вытащить, ведь они разбросали свои мелкие частицы рядом и засунули их в мои ладони.

Я не могу пошевелиться, каждое движение приносит ещё большую боль. Мне нужно избавиться от осколков, нужно обработать раны и наложить швы.

– Иди сюда. – Шипит Жаклин, наступая ногами мне на руки, чтобы я не могла ими пошевелить.

Я слышу, как трещат мои кости, под тяжестью её веса, чувствую боль, которая примешивается к уже ранней образуя одну сумасшедшую волну накрывшую меня. Жаклин бесцеремонно запускает свои длинные красные ногти мне в раны и ковыряет их, доставая осколки. Моё тело разрывается от боли и кажется, что я уже на грани потери сознания. Слёзы смешиваются с кровью, образуя мерзкую кашу на моём лице и полу.

Один осколок падает, за ним ещё один уже меньше. И так пока в моей коже не остаются мелкие, которые она не может достать.

– Я ненавижу тебя. Мне нравиться смотреть на твои терзания, как ты кричишь, извиваешься, а твоя кровь доставляет мне наслаждение…

Она бросила меня лежать на полу. Всё моё тело горит адским огнем, и я не могу им пошевелить. В глазах мерцают огни, мне кажется, что я тяну к ним свои призрачные руки, и они отдают мне своё тепло.

Я просыпаюсь крича диким зверем, этот крик походит больше на рык. Колочу по постели кулаками, и это приносит мне боль.

– Тише-тише. – Шепчет приятный женский голос.

Я озираюсь в поисках человека, которому он принадлежит. Ей оказалась девушка немного старше меня, с чёрной длинной косой и карими глазами, она нежно гладит меня по предплечью и что-то делает с капельницей стоящей рядом. Меня уносит волна спокойствия, в мир, где нет боли и страха, где я на краткий миг могу почувствовать себя счастливой и живой. Но этот миг продлился не долго, он просто упорхнул, как лебедь

в поисках своей возлюбленной.

– Почему ты такая слабая? – Отдалённо слышится этот ужасный голос.

Едва услышав первые его нотки, я вскакиваю, мои глаза расширились в ужасе. Но в моей комнате никого. Я одна и весь ужас кажется мне сном. Это не сон – нежно шепчет боль, вонзая свои острые иглы мне под кожу. Мои руки забинтованы, в некоторых местах видна засохшая кровь. Вспоминаю, что осколки были не только в руках, но и в лице и кидаюсь на поиски зеркала.

В поисках я опрокидываю всё, до чего дотягиваются мои руки-предатели, которые не слушают меня, словно они мне не принадлежат. Когда всё же удаётся найти осколок зеркала в моей тумбочке, то я вижу, что моё лицо тоже в бинтах, но я не ощущаю их на своей коже, всё мое тело постепенно становиться ватным, но мне повезло, мои глаза целы, только на верхней губе виден огромный шрам пересекающий её вертикально.

Она монстр. Моя мать чудовище.

Я роняю зеркало и кричу, что есть мочи, выпуская всю боль и злость, что имеется во мне. На крик приходит Жаклин, и под порывом ненависти я кидаюсь на неё, повалив с ног. Мои пальцы смыкаются на её тонкой шее, и сдавливаю, я хочу убить её, хочу, чтобы она прочувствовала всю боль, что была в моей жизни по её вине.

Жаклин смеётся и с лёгкость скидывает меня с себя. Она поднимается, отряхнув свои идеально отглаженные брюки.

– Могла бы подождать пока твои силы-ниточки вернуться к тебе. – Жаклин поднимает меня и швыряет на кровать с такой легкостью, словно я ничего не вешу.

– Кожа да кости. Идеально. – Шепчет она, округлив свои безумные глаза.

Мне нужно сказать ей, хоть что-то, но не могу, рот раскрывается и закрывается, как у рыбы не издав и звука. Меня тошнит.

– Ты жалка. Идеально. Идеально. – Разрываясь от смеха, кричит Жаклин. – Хотела сбежать моя птичка, выпорхнуть из клетки, вот только от меня не сбежать. Не сбежать. А чтобы тебе больше было неповадно, я приготовила маленький сюрприз.

Все мои внутренности перевернулись, затаив дыхание я стала ждать разъяснений, понимая, что услышу что-то ужасное.

– Папочка твоего любимого погиб, думаю тебе нужно ему посочувствовать. – Прощебетала женщина, гладя указательным пальцем по моей раненой губе.

Я убила его. Я убила Фрэнка.

<p align="center">

Глава 9.