Выше звезд
Шрифт:
— Нет… конечно, нет… Я полагаю, это невозможно.
У Мальчика на руках сидел спаниель.
— Брэкли так испугался, Люпита, — сказал он.
— Думаю, пес придет в себя, если ты спустишь его на землю, но держи крепко поводок, Джерри.
А между тем возницы продолжали осыпать друг друга проклятиями, употребляя слова, которые, по мнению графа, отнюдь не могли быть предназначены для ушей молодой девушки.
Улица, на которой они застряли, находилась в квартале бедняков.
Кроме пострадавших почтового дилижанса и наемного экипажа, по ней проезжали тяжелые телеги-фургоны.
— Я предлагаю вам и вашему, по всей видимости, брату, отдохнуть, прийти в себя, чтобы вы могли продолжить поездку и спокойно добраться до того места, куда вы направлялись.
— О, как вы… добры! — воскликнула девушка. — Но…
— У вас есть багаж? — прервал ее граф.
— Да, есть… — Она показала на маленький саквояж, приютившийся на ящике почтового дилижанса.
Граф жестом подозвал своего лакея, оставшегося у кареты. Тот сразу прибежал.
— Слушаюсь, милорд.
— Возьми саквояж, Джеймс, и перенеси его в нашу карету, поставь сзади.
Пакей снял саквояж, оказавшийся не слишком тяжелым.
— Теперь, я полагаю, вы перейдете в мою карету, а я пока постараюсь разнять бранящихся возниц и освободить дорогу, чтобы можно было проехать, — обратился граф к девушке.
Она взяла за руку мальчика, и они последовали за лакеем, который шагал впереди с багажом.
Граф поспешил к месту аварии.
Всего несколькими словами он утихомирил разъяренных возниц, уважавших власть и знатность. С кислыми физиономиями они продолжали оттаскивать повозки и погонять лошадей, чтобы открыть путь графу с его новыми знакомыми.
Вскоре дорога была свободна.
Граф вернулся в свою карету и закрыл дверцу.
Девушка с мальчиком расположились на заднем сиденье, собака устроилась напротив них.
Граф сел впереди, и девушка пролепетала:
— Вы так… добры к нам. Я и брат… очень благодарны вам.
— Общение с вами мне только доставило удовольствие… И куда же вы теперь намерены ехать?
Пакей стоял у дверцы кареты в ожидании новых приказаний.
Немного подумав, девушка сказала:
— Не знаете ли вы здесь гостиницу, где мы могли бы остановиться?
Граф посмотрел на нее с удивлением.
— Гостиницу? Но если вы прибыли в Лондон, у вас, вероятно, есть родственники или друзья, у которых вы собирались остановиться?
— Нет… нет. Боюсь, никого нет… — замялась девушка. — Так получилось, что Джерри и я должны где-нибудь поселиться… затаиться в тихом, достойном месте… где никто не сможет… нас найти.
Граф был изумлен и заинтригован.
Сложившаяся ситуация таила в себе некую загадку, которую следовало разгадать, что казалось ему весьма занимательным. С этими юными существами явно происходило нечто странное.
— Можешь быть свободен, Джеймс!
Лакей закрыл дверцу кареты и отошел.
Когда лошади тронулись, граф сказал:
— Первое, что нам стоило бы сделать, это, я полагаю, представиться друг другу. Я — граф Ардвик.
Девушка, легко вздохнув, произнесла:
— Я слышала о вас!.. Вы — знаток породистых лошадей и владелец замечательных скакунов. В прошлом году вы выиграли Золотой кубок… в Аскоте, Граф улыбнулся.
— В самом деле выиграл, но удивительно, что вы об этом знаете.
— Мой отец очень интересовался бегами и скачками. А когда у него сильно ухудшилось зрение, я читала ему в газетах репортажи о состязаниях и прочих спортивных новостях.
Речь ее была так искренна и безыскусна! А манера говорить свидетельствовала о том, что она выросла на природе, в провинции. О Лондоне знала крайне мало.
Хорошую гостиницу для себя и брата в Лондоне ей было бы трудно подыскать. Хозяев гостиницы наверняка насторожило бы, что молодая девушка путешествует без пожилой сопровождающей-наставницы, как это полагалось в обществе.
— Однако вы так и не назвали себя, — напомнил граф.
— Я Люпита Ланг, а это мой братик Джереми. Его все зовут Джерри.
Немного поколебавшись, она добавила:
— Возможно, я также не должна утаить от вас, что он граф Лангвуд.
Граф в изумлении посмотрел на нее.
— Граф Лангвуд? — опомнившись, сказал он. — Тогда я знал вашего отца.
Я слышал, он скончался.
— Он… он… умер прошлой зимой. — Люпита произнесла эти слова с такой скорбью, что не оставалось сомнений: смерть отца оказалась для нее страшным ударом.
— Глубоко сожалею… — промолвил граф. — Я встречал вашего отца два года назад в Нью-Йорке и уверен, что видел его в Аскоте в прошлом году, когда, как вы помните, я выиграл Золотой кубок.
— Да, да, он там был… А теперь, когда его нет, мы с Джерри вынуждены бежать из дома.
Граф в недоумении посмотрел на нее.
— Бежать? Почему и от кого?
Казалось, воцарившаяся тишина источала грусть. Наконец граф деликатно спросил, не намерена ли она рассказать ему всю правду.
В эту минуту неожиданно загремел оркестр.
Джерри быстро открыл окно.
Одетые в красные мундиры, по улице маршем шли солдаты, а перед ними — военный оркестр. К этому зрелищу лоидомцы уже привыкли: оно не раз повторялось, с тех пор как две недели назад был отпразднован бриллиантовый юбилей королевы Виктории.
Для Джерри это было новое, волнующее событие. Он далеко высунулся из окна, чтобы увидеть последнего солдата, замыкающего шествие.
И тогда граф услышал тихий голос Люпиты:
— Кто-то пытается убить Джерри.
Граф пристально посмотрел на девушку, но когда он хотел заговорить, она прижала палец к губам. Он понял, что она не хотела рассказывать свою историю в присутствии братишки.
Как только они вышли из кареты, граф сказал:
— Я думаю, вы совершили бы непростительную ошибку, леди Люпита, если б остановились в гостинице с Джерри одна. Поскольку я знал вашего отца, я чувствую себя в какой-то степени ответственным за вас с братом. Поэтому предлагаю вам остаться в моем доме на Гросвенор-сквер.