Вышедший из моря
Шрифт:
«Завтра узнаю», — решил мистер Саттертуэйт и пошел переодеваться к ужину.
На другое утро около десяти часов мистер Саттертуэйт снова входил в ворота сада «La Paz». Улыбчивый Мануэль, пожелав ему доброго утра, вручил положенный бутон. Мистер Саттертуэйт заботливо вставил его в петлицу, после чего повернул к дому. Несколько минут он стоял, разглядывая белые стены, увитые лианой с оранжевыми цветами, зеленые облупившиеся ставни. Какая тишина!.. Может, ему все это просто померещилось?
Но в этот момент одна из ставен распахнулась, и в проеме появилась
7
Аллегория — иносказание, выражение абстрактной идеи в конкретном образе.
8
Фриз декоративная горизонтальная полоса под карнизом здания, часто украшенная скульптурами.
— Я так счастлива! — сказала она. — Вы чудо! Откуда вы узнали? Как вы могли догадаться? Вы просто добрый волшебник из сказки!
От захлестнувшего ее счастья она какое-то время не могла говорить.
— Мы договорились сходить сегодня в консульство и зарегистрировать наш брак, — сказала она после недолгого молчания. — Когда Джон приедет, его отец будет здесь. Мы скажем, что много лет назад произошло недоразумение. Он не станет задавать лишних вопросов! О, я так счастлива, так счастлива, так счастлива!..
Действительно, счастье вздымалось в ней мощным приливом. Его горячая опьяняющая волна подхватила и мистера Саттертуэйта.
— Энтони узнал, что у него есть сын! Оказывается, это для него такое чудо! А ведь я думала, что ему будет все равно. — Она доверчиво заглянула мистеру Саттертуэйту в глаза. — Удивительно, как все прекрасно и счастливо закончилось, правда?
В эту минуту он ясно видел ее — маленькую девочку, верящую в сказки со счастливым концом, где «двое с тех пор жили долго и счастливо».
Он тихо сказал:
— Если вы наполните счастьем последние месяцы его жизни — это действительно будет прекрасно. Ее глаза расширились от удивления.
— Послушайте, — сказала она. — Вы что же, думаете, что я дам ему умереть? Теперь, когда он вернулся ко мне через столько лет? Да мало разве людей, от которых доктора давно отказались, а они до сих пор живы? Умереть?.. Ну нет, он не умрет!
Он взглянул на женщину, лучившуюся красотой, силой, энергией и неукротимым мужеством. Да, он тоже слышал, что доктора иногда ошибаются… Кто знает, какую роль в жизни Энтони Косдена может сыграть так называемый субъективный фактор?
— Так вы и правда думаете, что я дам ему умереть? — повторила она, снисходительно усмехнувшись.
— Нет, милая, — очень тихо сказал наконец мистер Саттертуэйт. — Нет, я почему-то так не думаю.
И он пошел по кипарисовой аллее к скамейке над обрывом и увидел там того, кого ожидал увидеть. Мистер Кин, улыбающийся, печальный и непостижимый, как всегда, поднялся ему навстречу.
— Ожидали меня? — поздоровавшись, спросил он.
— Ожидал, — ответил мистер Саттертуэйт. Они сели на скамейку.
— Судя по вашему виду, вам, кажется, опять выпала роль Провидения? — произнес наконец мистер Кин. Мистер Саттертуэйт укоризненно взглянул на него.
— Как будто вам не было известно все с самого начала!
— Ну вот, опять вы обвиняете меня во всеведении, — с улыбкой сказал мистер Кин.
— А если вы ничего не ведали, тогда почему были здесь позавчера вечером подкарауливали? — парировал мистер Саттертуэйт.
— Ах, вы об этом…
— Да, об этом.
— Я должен был выполнить одну… миссию…
— Что за миссию?
— Помните, вы как-то сами окрестили меня «заступником мертвых»?
— Мертвых? — несколько озадаченно повторил мистер Саттертуэйт. — Я не совсем вас понимаю.
Мистер Кин ткнул длинным тонким пальцем вниз — туда, где у подножия утеса бурлило море.
— Двадцать два года назад здесь утонул мужчина.
— Я знаю. Но я не вижу…
— А что, если этот мужчина все-таки любил свою молодую жену? Любовь способна превратить человека в ангела — или в дьявола… Она по-детски обожала его, но он никак не мог разбудить в ней женщину — и сходил из-за этого с ума. Он терзал ее, потому что любил. Так бывает — и вы не хуже меня это знаете.
— Да, — признал мистер Саттертуэйт, — я сталкивался с чем-то подобным, хотя очень, очень редко.
— Зато вы, наверное, сталкивались с таким явлением, как раскаяние, непреодолимое желание загладить свою вину, чего бы это ни стоило.
— Да, но смерть наступила слишком быстро…
— Смерть! — В голосе мистера Кина послышались явственные нотки презрения. — Но ведь вы верите в жизнь после смерти? Так можете ли поручиться, что те же самые страсти и желания, которые управляют людьми здесь, не движут ими и в той, другой жизни? И если желание очень, очень сильно — найдется и посредник, который поможет его осуществить.
Голос его стал постепенно затихать, словно удаляясь.
Мистер Саттертуэйт поежился и встал.
— Мне пора возвращаться в отель, — сказал он. — Если нам по пути.
Но мистер Кин покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Я вернусь той же дорогой, какой пришел.
Взглянув через плечо, мистер Саттертуэйт успел увидеть, как его друг подходит к обрыву.