Высокий блондин на белой лошади
Шрифт:
Уснуть мне удалось почти сразу. И проспать до полудня. Я справедливо полагала, что на сегодня мои мучения окончены. Неприятностям конец, начинается светлая полоса. Но боже мой! Как же я ошибалась!
…Мне снился мой любимый сон: высокий блондин и белая лошадь. Он подхватывал меня сильной рукой и сажал в седло впереди себя. Внутренний голос шептал: «Дуреха, ну кто может тебя поднять, если ты ростом под метр восемьдесят? Да еще и одной рукой?» Но я его не слушала. Слушала только свое сердце, а оно стучало в такт лошадиным копытам. Почему-то сегодня у блондина было лицо мужчины, которого нашли в багажнике синего
Первым делом я вспомнила о неприятностях. О безумной ночи. О трупе… О том, что придется ехать в прокуратуру, давать показания. Потом вспомнила о назначенном свидании, и облачко печали растаяло. Спать больше не хотелось. Я полетела в ванную, напевая при этом. Если вы когда-нибудь были влюблены, то меня поймете.
Я носилась по своей маленькой однокомнатной квартирке, и все мои мысли были заняты любовью и только ею.
«Пора, не пора?» – раздумывала я. Надо было позвонить своему возлюбленному, чтобы уточнить время и место свидания. Он был на машине, я нет, мы должны были встретиться у метро и поехать на частную квартиру, которую он снял для свиданий со мной. Подумать только! Для свиданий! Со мной!
К сожалению, мой возлюбленный был женат, но дело было не в этом, а в ребенке. Ребенка он, мой благородный мужчина, лучший из всех мужчин, которые когда-либо жили на свете, бросить не мог. Пока не мог. Но обещал сегодня же утром все рассказать жене. Поговорить с ней серьезно. Это значило, что они должны были обсудить условия развода.
Во-первых, он больше не будет с ней спать. Потому что будет спать со мной. Во-вторых, больше не будет с ней жить. Потому что…
Да, скоро мы будем жить вместе. Только не здесь. Я с ужасом оглядела свое убогое жилище и впервые задумалась о том, когда же снесут дом? И что я получу взамен? Больше чем на однокомнатную мне рассчитывать не приходится. Но в доме, куда нас должны были переселить, даже однокомнатные квартиры площадью не менее сорока квадратных метров! А то и больше! Все жильцы нашего «сообщества трех панельных домов, предназначенных под снос» только об этом и говорят! О том, какие квартиры будут в новом доме.
Самое разумное – это подождать. Разумеется, он все оставит ей: квартиру, машину, дачу. И нам придется все начать сначала. Меня это не пугает. Я вообще привыкла довольствоваться малым.
Размышляя об этом, я то и дело поглядывала на часы. Мой маршрут проходил таким образом, что, кружа по квартире в нетерпении, я то и дело оказывалась у телефона. Наконец решила: пора! И дрожащей рукой подняла телефонную трубку. Интересно, кто подойдет к телефону? Он или его жена? Мой возлюбленный сказал:
– Не стесняйся, звони прямо на домашний. Она все будет знать. Как только вернусь домой – мы серьезно поговорим.
Как это благородно! Набирая номер, я еще раз умилилась. Наконец в трубке раздались долгие гудки. Я замерла. Мне еще ни разу в жизни не приходилось разговаривать с чужими женами. То есть с женами мужчин, которые должны уйти ко мне. Да и мужчин таких у меня еще не было. Ни одного. Не было и опыта. Поэтому я сидела и подбирала слова, пока не сообразила, что сижу так уже минут десять. С телефонной трубкой в руке. А в трубке по-прежнему долгие гудки.
Поначалу я пришла в легкое недоумение. Никого нет дома? Скорее, не хотят брать трубку. Может, они ссорятся? Как раз в этот момент выясняют отношения? Надо подождать. Я бережно опустила трубку на рычаг.
Вновь начала кружить по квартире. Таким образом, что маршрут пролегал возле телефона. Я все время натыкалась на него взглядом. Прошло минут десять. Как только я это поняла, кинулась к аппарату. Номер давно уже был выучен наизусть. Семь цифр каленым железом выжжены в моей памяти. Они пылали так, что моей бедной голове было больно. Я набрала номер и замерла. И опять длинные гудки. Что ж, отношения супруги выясняют долго. Только я могу молча смотреть, как муж собирает чемодан, зная, что на улице его ждет другая женщина, а под конец сказать:
– Я приготовила тебе подарок ко дню рождения. Заранее. Рубашка и галстук. Вот, возьми.
И достать подарок из-под кипы собственного нижнего белья. И только мой бывший может его взять и ровным голосом ответить:
– Сойдет. Все, Рыжая, пока.
Хорошо, хоть не «стерва» и не «неумеха». «Рыжая» в его устах – это ласка. Поэтому я и посчитала, что он сожалеет, что все так получилось.
Я догадываюсь, что люди разводятся по-другому. Подолгу выясняют отношения. Особенно если у них есть совместные дети. Догадываюсь, что у моего возлюбленного все именно так. Поэтому следует быть терпеливой. Я положила трубку и задумалась. Что может быть томительнее ожидания? Ожидания в одиночестве? То-то и оно!
Подумав с минуту (кратно десяти без остатка), я позвонила своей подруге. Чтобы не сидеть одной. Лучших подруг у меня нет, после того как я лишилась мужа. Но есть сослуживицы. С некоторой натяжкой их можно отнести к разряду подруг. Мы очень много времени проводим вместе, а это уже повод.
Женщину, которая работает в бухгалтерии и которой я чаще всего ношу на подпись документы, зовут Машей. Из-за этого я долго не могла найти с ней общий язык. И долго ее избегала. Если вы помните, ту мою лучшую подругу тоже звали Машей. Ко всем Машам с тех пор у меня настороженное отношение. Но мало-помалу мы сблизились. Во-первых, мы почти ровесницы. Она на год старше. Это кратно десяти без остатка. Во-вторых, ее личная жизнь не устроена. И даже хуже, чем моя. Я имею в виду, что ее тоже бросил муж, но квартира была его, и Маше пришлось оттуда съехать. Потом выяснилось, что квартира вообще была куплена на имя свекрови и после развода Маша не имеет на эту жилплощадь никаких прав.
Сейчас она живет на съемной квартире, и мечты о собственной жилплощади так и остаются мечтами. Маша иногородняя, у нее есть в Москве тетя, а у тети, кажется, нет наследников. Маша частенько говорит, что это ее единственный шанс. В-третьих, я подозреваю, что Маша тоже неравнодушна к нашему шефу. Мы с ней об этом не говорим, но влюбленная женщина чувствует такие вещи. Когда у нее есть соперница. И спокойна только в том случае, если соперница эта несчастливая.
Что же касается имени… Меня с ним примирила фамилия: Васнецова. Это внушает доверие. Маше Васнецовой я могу позвонить, когда сердце поет от восторга. И поделиться своим счастьем.
Вот этот абонент ответил сразу. Трубку сняли после второго гудка.
– Да? – зевнув, сказала Маша.
– Привет! Это я, Дана Кузнецова! – выпалила я.
– Данка! С добрым утром. Что-то случилось?
– Случилось. Сегодня ночью я была на свидании.
– Да что ты? И кто он?
– Блондин.
– Ну-у… А имя?
– Это пока секрет. Не могу тебе сказать.
– И как у вас? Серьезно?
– Более чем. Он собирается развестись со своей женой. Из-за меня! – с гордостью добавила я.