Высокий, молчаливый и смертоносный
Шрифт:
— Рак, — внезапно заявил Каин, подтверждая его опасения.
— Можете сказать, какого вида? — спросил Ефраим, не силах определить точно откуда исходит запах. Он чувствовал намеки на смертельную опухоль по всему телу, что удивительно, поскольку обычно не мог ее обнаружить, пока не прикоснется к телу.
С другой стороны, он жил с женщиной, которая обречена на вечную смерть от ужасной болезни, так что его чувства могли обостриться из-за Дэнни.
— Мозг, сердце, кости, желудок, матка и почки, — глухо перечислила Дэнни, стоя рядом.
— Насколько запущена болезнь? —
Ему не нужно ее открывать, чтобы понять назначение. Это также подтверждало его предположения, что мужчина внизу понятия не имел о смерти женщины. Если бы знал, записка не лежала бы сейчас аккуратно сложенная. Взгляд Ефраима переместился на тумбочку, уставленную бутылочками с рецептами, пять из которых оказались с открытыми крышками и пустыми.
— Мы должны его предупредить, — сказал Ефраим, еще раз сжав быстро остывающую руку и молясь за душу женщины, надеясь, что она обрела покой.
— Он уже знает, — пробормотал Каин, медленно пятясь и отходя от двери, задержавшись, только чтобы взять Дэнни за руку и потянуть ее за собой.
Слегка кивнув Ефраим выпрямился и отошел от кровати, жалея, что они не вломились в дома раньше, чтобы эта женщина не была одна в последние минуты. Только присутствие рядом со своим братом Марком, когда тот делал свои последние вздохи, помогло немного смягчить боль от его потери.
Он не мог спасти брата от лихорадки, но, по крайней мере, оставался рядом, чтобы утешить его в последние мгновения. Об этом Страж, ради которого они сегодня здесь оказались, будет жалеть всю свою противоестественную жизнь.
— Марта? — сказал мужчина, за которым они пришли, с отчаянием и страхом. Он ввалился в комнату, уже зная, чего ожидать, но все еще боролся всей душой, и Ефраим не мог его винить.
— Марта? — пробормотал Кристофер, подтверждая подозрения, что женщина являлась его сестрой. Кристофер подошел к кровати, его голос дрогнул от волнения, когда он увидел ее лежащую на кровати с руками, расположенными на животе. Его взгляд переместился с пустых пузырьков на записку. — О… Боже…
Дэнни шагнула к скорбящему мужчине, но Каин ее удержал. Ефраим отодвинулся, застыв между опустившимся на колени Стражем и Дэнни.
Не отрывая глаз от Кристофера, он поднял руку и дал знал Каину вывести Дэнни из комнаты. К счастью, в этот раз Дэнни не стала спорить. Вместо этого она позволила паре мягко ее подтолкнуть и выпроводить из комнаты.
Не спуская взгляда со Стража, пытающегося разбудить Марту, Ефраим открыл свои чувства и ощутил, как Дэнни и Каин направились к женщине, отмеченной женщине, судя по запаху, которая находилась в подвале с вампиром. Через несколько секунд он услышал ругательства Криса, когда щелкнул замок, давая знать, что его сын и ворчливый оборотень вошли в дом.
Поняв, что внизу ситуация под контролем, и его сын далеко от Стража, который в нескольких секундах от потери контроля, Ефраим смог сосредоточиться на мужчине перед собой.
У него были такие же короткие волосы, и такая же простая одежда как на старых черно-белых фотографиях, которые Иззи послала ему на iPad. Это определенно Кристофер Петерсен, тот самый Страж, за которым их послали, прежде чем Мастера увидят страницу в Facebook и придут за ним.
— Марта? Марта! — закричал Страж и зарыдал, когда он осторожно встряхнул женщину. — Нет! Черт возьми, нет!
Его горе было настолько сильным, что чуть не сбило Ефраима с ног. Если бы это был кто-то другой, он бы вышел из комнаты и позволил мужчине остаться наедине с сестрой. Но это был Страж, который мог впасть в безумие в любой момент и заставить весь мир заплатить за свою боль, а, со своим сыном в доме, Ефраим на такое не пойдет.
Крис был Защитником. Он чертовски сильнее людей. При нормальных обстоятельствах он, вероятно, выдержал бы несколько раундов против Стража, но если бы тот потерял контроль, то Крис оказался бы таким же уязвимым, как любой другой человек.
При том, что Крис исцелялся быстрее обычного человека, некоторые раны невозможно вылечить, а Страж в ярости мог нанести именно такие.
— Не оставляй меня, Марта! — умолял Кристофер, нежно обнимая хрупкое тело женщины. — Не оставляй меня, — горевал он, тихо укачивая женщину на руках, словно ребенка, а потом запел что-то похожее на колыбельную на немецком.
Ефраим сглотнул, желая оказаться где угодно, только не здесь. Боже, он не думал, что сможет вынести хотя бы еще минуту, потому что не сомневался, что однажды окажется в таком же положении, когда бабушка Медисон умрет. Он любил его и сокрушался, что не в силах ее спасти. Ее потерю он не сможет избежать, но его дети…
Будь он проклят, если будет сидеть и ждать, когда кто-то из его детей или внуков испустит последний вздох. Когда придет время, он изменит Джил, своих внуков и Криса с Иззи, одобрит это Совет или нет.
Кристофер даже не взглянул на него, без сомнения ослепленный горем, сев на кровать и держа в руках сестру. Он сильно зажмурился, слезы текли по его лицу, а он продолжал укачивать Марту и напевать мелодию.
Пока Ефраим наблюдал, то задавался вопросом, почему Кристофер не изменил ее много лет назад, когда она была достаточно молода, чтобы справиться с переменой. С другой стороны, возможно, у него уже есть пара или он просто не знал, как изменить кого-то, не убив его. Поведение Кристофера говорило, что последнее. Вероятно, он сделал бы все, чтобы ее спасти.
Им следовало бы уйти, как можно быстрее убраться подальше от этого дома, но Ефраим просто не мог заставить себя прервать скорбь этого мужчины. Ему нужен шанс попрощаться, и он его получит…
Злобное рычание внезапно пронеслось по маленькой спальне, когда Кристофер резко вскинул голову. Его красные глаза сфокусировались на открытой двери, обнажив клыки в очередном злобном рычании.
Спрашивая себя, не опоздали ли они, Ефраим открыл все свои чувства, ожидая услышать небольшую армию, приближающуюся к дому, но ничего не обнаружил. Он как раз собирался выйти наружу и быстро осмотреть окрестности на случай прибытия внезапных гостей, когда услышал это.