Высокий, сильный, опасный
Шрифт:
По дороге она раскланивалась с дополнительно нанятой по случаю вечеринки прислугой – девушками в строгих костюмах и молодыми людьми в смокингах, вглядывалась в свежие лица, горящие глаза. Сколько их, молодых, подающих надежды, подобно тысячам их предшественников, стекалось в Лос-Анджелес, мечтая стать звездами экрана! Но увы, как и тысячам других, им придется ограничиться лишь работой официантов и официанток.
«Мне не стоит сегодня пить», – сказала она себе, входя в кабинет и разглядывая бутылки на барной стойке. Впереди долгая ночь.
Просто сама ситуация напряженная, решила она.
«Кошка на раскаленной крыше».
Дженнифер резко обернулась. В комнату вошел Конар. На нем были черный пиджак спортивного покроя, безупречно сшитая рубашка, черные брюки. Только что вымытые волосы блестели.
Дженнифер не ожидала увидеть его так скоро. Полиция лишь к четырем часам завершила осмотр территории, и после этого Конар уехал вместе с Мерфи.
Выдержав его взгляд, она глубоко вздохнула, решительно настроенная держаться в рамках приличий.
– Надеюсь, для Эбби это будет не очень тяжело.
Конар прошел за стойку бара, налил себе содовой и выжал туда лимон.
– Можно мне то же самое?
Конар внимательно посмотрел на нее:
– Пожалуй, тебе стоит выпить что-нибудь покрепче. – Он поднял стакан.
– А тебе нет?
– Во всяком случае, не сейчас. Хотя кто знает, возможно, очень скоро и мне это понадобится. Да… тебе определенно надо выпить.
Дженнифер ничего не ответила, молча глядя на Конара. Мрачно улыбнувшись, он взял бутылку виски, лед, содовую, приготовил коктейль.
Она отхлебнула. И ахнула, рот обожгло огнем.
– Конар, ужасно крепко. Я не против виски, но здесь на десять стаканов, – пробормотала она.
– День был долгий и трудный, – сдержанно заметил тот.
Он вообще держался довольно холодно, и в его отношении к ней сквозила едва заметная небрежность. Он был всецело поглощен предстоящей вечеринкой.
Дженнифер вдруг состроила гримасу и оперлась на барную стойку.
– У меня такое состояние, будто я весь день таскала камни.
– По тебе заметно.
– Спасибо!
Его губы слегка изогнулись.
– Мисс Коннолли, вам прекрасно известно, что вы поразительная женщина, я всего лишь отметил тот факт, что вы сегодня несколько утомлены и чуть менее совершенны, чем всегда, – иронически заметил он.
Дженнифер сдвинула брови.
– Очень мило.
– Это не комплимент. Всего лишь наблюдение.
Она шагнула в сторону от бара, но Конар удержал ее за руку.
– Эбби так беспокоится о тебе, и ты волнуешься о ней.
Дженнифер смотрела на его пальцы, лежащие на ее руке. Конар не отпускал ее. Она могла бы отдернуть руку, но у нее было странное ощущение, что Конар напряжен даже больше, чем она, и готов вспылить по любому пустяку.
– Естественно, я беспокоюсь о ней. Да еще эта вечеринка. Эбби становится так неловко,
– Так и есть. Она прячется. А ей не следует этого делать. Она все еще красивая, талантливая женщина. Я рад, что вечером она будет в компании. Даже при том, что сегодняшние обстоятельства более чем мрачные.
– Мама держалась замечательно.
Дженнифер наконец удалось высвободить руку.
– Да.
– Интересно, насколько ее хватит вечером, – пробормотала она.
– У Эбби операбельный случай.
У Дженнифер перехватило горло.
– А что, если у нее сердце не выдержит? И она не переживет операции?
– Она еще достаточно молода. Но с каждым годом становится старше, а болезнь тем временем прогрессирует.
– Она может умереть на операционном столе, – упрямо твердила Дженнифер.
– А сейчас она разве живет?
– Тебе легко рассуждать, как ты смеешь рисковать ее жизнью? Знаешь что…
– Что?
– Ничего.
– Ты хотела сказать, что любишь ее гораздо больше, чем я, что ты ее родная дочь, а я всего лишь сын человека, за которого она вышла замуж.
– Нет.
– Почему нет? Это правда. Ты ее дитя.
– Я не собираюсь спорить с тобой на эту тему.
– Я не спорю, я соглашаюсь.
– Хорошо, пусть ты соглашаешься, но так, будто ты знаешь больше меня.
– Возможно, мне со стороны виднее, чем тебе, поскольку ты к ней ближе. Но я знаю, что такое для нее полноценная жизнь. Думаю, она очень хочет решиться на операцию.
– И я должна ее поддержать?!
– А разве нет? Коснись меня, я бы обязательно использовал такой шанс.
– Тебе легко говорить, поскольку тебя-то это и не касается.
– Совсем не легко. Я очень люблю Эбби.
Дженнифер стиснула пальцами стакан. Вдруг раздался звонок в дверь. От неожиданности она чуть не раздавила хрупкое стекло. И вздрогнула, когда рука Конара легко легла поверх ее напряженных пальцев.
– Тебе следовало выпить в десять раз больше, чтобы расслабиться, – сказал он, поддразнивая ее, но одновременно в его тоне слышалось предостережение. – Сцена готова, актеры прибыли. Пора открывать занавес. Переведи дух и наслаждайся жизнью. Поверь мне, Эбби будет на высоте.
– А если нет?
– У нее есть мы.
Высвободив руку, Дженнифер вышла из кабинета, пересекла огромную гостиную и вошла в холл.
Джо Пенни только что прибыл вместе с Верой Хаусман, исполнительницей роли Марины Валентайн, матери вечно заблуждающихся дочерей и жены вечно волочащегося за юбками Анджело Валентайна, главы династии.
Всю предыдущую неделю Вера была свободна от съемок и отдыхала на Карибах.
– Дженнифер, дорогая! Спасибо за приглашение. – Миссис Хаусман с голубовато-серебристыми волосами и сияющими серыми глазами, высокая, стройная, сложенная, как топ-модель, волоча за собой спадавший с плеча соболий палантин, с любопытством оглядывала холл. – Это просто восхитительно! Еще раз спасибо.