Высокий, Загадочный и Одинокий
Шрифт:
– Карл, почему ты звонишь на этот номер?
– Джил, детка, не занимайся херней. Я приеду, чтобы забрать тебя. Улизни через окно и встреть меня на дереве также, как на прошлой неделе.
Она сделала глубокий вдох и спокойно проговорила.
– Карл, внимательно выслушай меня и не сбрасывай раньше времени, или я вызову полицию к твоей двери через пятнадцать минут.
– Вот дерьмо… Медисон?
– Да, моей сестре пятнадцать лет. Пятнадцать, ты понимаешь, что это значит для тебя?
– Я…
– Ты – растлитель малолетних.
– Эй, эй! Она пришла ко мне. В любом случае, это не моя идея. Твоя мать попросила меня сделать ей одолжение. Твоя мать и Джил сказали мне, что ей восемнадцать. Клянусь Богом, я бы не коснулся ее, если бы знал. Клянусь Богом, Медисон. Мне жаль… я… о Боже, она же ребенок… – Они услышали рвотные позывы. – Мне сейчас станет плохо.
Затем последовали звуки рвоты.
Ефраим выхватил телефон из ее рук.
– Карл, конечно ты знал, что она – ребенок. Только взгляни на нее и все понятно.
– Я… они сказали, что она просто молодо выглядит. Я спрашивал. Они показали мне удостоверение. Клянусь. Пожалуйста! Оно лежало в розовом кошельке. Они показали мне! – он отчаянно молил.
Медисон оттолкнула Ефраима в сторону не слишком нежно и подошла к коробке. Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза, стараясь обрести контроль.
Эта женщина, девчонка-сорванец, судя по ее внешнему виду, станет его концом. Если Ефраим вскоре не покинет комнату, то осушит ее. Он никого не выпивал досуха уже пятьдесят лет.
Он брал лишь столько, сколько нужно.
Но с ней так не получится. Запах ее крови был слишком силен. У него задрожали руки.
– Нашла! – Медисон подняла розовый женский кошелёк. Она споткнулась о коробку, пока открывала его. Медисон нашла школьную карточку и водительские права, спрятанные за ней. – Вот сучка, – пробормотала она.
– Позволь посмотреть, – сказал Ефраим сквозь плотно сжатые губы. Его клыки вытянулись. Языком он заставил их спрятаться обратно, но не хотел рисковать, боясь, что она заметит.
– Вот. – Она протянула их, не глядя на него, совершенно не замечая, что ее жизнь под угрозой.
– Ну, что? – нервно спросил Карл.
– Они фальшивые, Карл.
– Дерьмо, – заныл он. – Но видишь, я не знал этого. Я действительно думал, что она взрослая. Медисон, мне так жаль!
– Карл, больше не звони, – сказала Медисон.
– Клянусь, не буду, передай ей, чтобы держалась от меня подальше.
– Легко, Карл, – сказала она, заканчивая разговор.
Ефраим бросил удостоверение на кровать.
– Похоже, тебе нужно поговорить с сестренкой о сексе, – сказал он немного жестче, чем намеревался. Ему нужно убраться отсюда.
Сейчас же.
Она посмотрела на него своими холодными мерцающими карими глазами. Затем решительно кивнула и ровным тоном произнесла:
– Мне очень жаль, что разбудила тебя. Это больше не повторится. Теперь, извини, у меня есть дела.
Она очень вежливо хотела выставить его за дверь. Но это произвело на него противоположный эффект.
Он ненавидел власть и еще больше ненавидел, когда ему говорят, что нужно сделать. К сожалению, для него, зубы пульсировали во рту.
Если он не уйдет в ближайшее время, то выдаст себя. Итак, кивнув, Ефраим повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Пусть девчонка-сорванец сама с этим разбирается. Он не хотел драмы и, безусловно, не хотел иметь дело с пятнадцатилетней, которая раздвигала ноги для всех.
Медисон провела пальцем по розовому сердцу. Это коробка Джил. Она, должно быть, схватила ее случайно. Медисон вздохнула, чтобы успокоиться, затем высыпала содержимое коробки на кровать.
Медисон ахнула и закрыла рот рукой. Кто знал, что нужно всего две недели, чтобы так сильно изменить человека?
Она замерла от этой мысли. Джил изменилась или, может быть, Медисон что-то упустила.
Она отодвинула в сторону презервативы, сигареты, остатки спиртного и села. Она стала прокручивать в уме все, что помнила о Джил.
Было не так уж много, потому что Медисон была занята на новой работе и подыскивала жильё для них.
Должно быть что-то, что она упустила. Если Джил действительно была ответственным ребенком, то двух недель было бы недостаточно, чтобы Кенди изменила ее. Нет, Медисон не потерпела неудачу.
Она что-то упустила в какой-то момент, и Джил оступилась. Кенди просто дала толчок такому поведению перед Мэдисон.
До тех пор она просто скрывала это.
– Дерьмо, – пробормотала она.
Медисон взяла пачку презервативов и поморщилась. Часть ее хотела выбросить их, представив, что если у Джил их не будет, то и сексом заниматься она не будет. Это было глупо, так как она уже знала, Джил ненавидит ими пользоваться.
Конечно, если их не будет, она улизнет и будет заниматься сексом без них.
И тогда может возникнуть более серьезная проблема, чем секс в пятнадцать.
Она могла заразиться чем-то или забеременеть. Джил теперь стала как Кенди. Она не должна иметь ребенка. Нет, не было никакого выбора, она бросила презервативы, одежду и телефон обратно в коробку и закрыла ее.
Алкоголь и сигареты совсем другая история. Она взяла все и пошла в ванную. Медисон опустошила бутылки, выбросила сигареты в унитаз и смыла.
Вот так. Через неделю она обыщет комнату Джил как раз, когда та обживётся. До тех пор ей придется внимательно следить за ней. Одно было ясно, Кенди должна уйти.