Высокое волшебство
Шрифт:
«Это солнце – очень старая, древняя звезда, – подумала Дайрин. – Она могла быть одной из первых звезд, сотворенных в здешней Вселенной. И вот, старея, она как бы уходит на задворки из первого ряда. Конечно, она одна из первых, если находится в свите Млечного Пути, этого столь далекого скопления звезд…»
Мысль эта неприятно ее поразила. Вдруг до Дайрин долетел какой-то тревожный звук. Он шел изнутри планеты. Грохочущая, низкая вибрация, волной пробежавшая по поверхности.
– Что?.. Что ты чувствуешь? – спросила она компьютер.
И он так же тревожно ответил:
– Колебания сейсмического происхождения, – он запнулся на секунду и уже ровным «компьютерным» голосом произнес: – Сила 2.2 балла по
Обеспокоенная, Дайрин вскочила на ноги. Черепашки всеми своими ножками упирались в зеркальную поверхность планеты, но все же не могли удержаться на месте и скользили, крутились волчком. Самая сообразительная из них Непоседа обхватила только что подаренными ей ручками ногу Дайрин и вопросительно уставилась на нее.
– Опасность есть? – спросила Дайрин. Компьютер отчеканил:
– Точных данных нет. Изгиб еще не произошел. 3.2 балла по шкале Рихтера с тенденцией к увеличению. Причина – извержение вулкана в том полушарии планеты, которое находится под опекой звезд.
«Какая такая опека? – мелькнуло в голове у Дайрин и тут же другая мысль отвлекла ее: – Нужно изменить чертеж их ног, если подобное здесь часто случается. Бедные черепашки неустойчивы и немобильны».
Но ее внимание снова отвлекли странные явления. Что-то происходило со светом. Цвет неба колебался: из чисто розового, затоплявшего долину, он, тускнея, медленно переходил в мутный темный и, густея, приобретал багровый, кровавый оттенок. Солнце меняло свою форму! Правый его край, казалось, сжимался, коробился, как тлеющий лист бумаги. Оно пульсировало: то вспухало, то вытягивалось, то вновь обретало прежнюю округлость. И снова искажалось. С каждым разом солнце как бы уменьшалось в размерах, сжималось, убирая, втягивая лучи. Это было похоже на то, как растопыренная ладонь медленно сжимается в кулак. Только и кулак этот уже усыхал, становясь крохотным, сморщенным старческим кулачком. Затем солнце вытянулось, стало овальным. И овал этот тоже начал искажаться. Вот уж он похож на искривленное сердце, потом и вовсе стал растягиваться, удлиняться, словно конфета-тянучка. Медленно текло вытянутое до неузнаваемости солнце, и красный свет его колебался, клонился, дрожал и метался, как пламя свечи, которую вот-вот задует ветром.
Дайрин замерла. Сердце ее тревожно сжалось. Все это было так не похоже ни на одно известное ей астрономическое явление, к примеру, на затмение солнца. Скорее можно было подумать, что на ее глазах ломаются, рушатся все законы природы.
– Что это? – прошептала она, ни к кому не обращаясь.
Но компьютер тут же с готовностью ответил:
– Перемещение системного объекта по направлению к первичному. Перемещающийся объект – черная микродыра.
– Поясни, – потребовала Дайрин.
– Сближение орбит планеты и черной дыры, – коротко пояснил компьютер.
Дайрин почувствовала, как у нее слабеют ноги. Она села. Да, да, компьютер уже предупреждал ее о черной дыре, но она как-то не обратила на это внимания, пропустила мимо ушей. И вот теперь…
Грохот и волнообразные подрагивания под ней стали замирать.
– Вычисли орбиту этой штуки, – потребовала Дайрин, стараясь не произносить вслух слова «черная дыра». – И сколько это будет длиться?
– Неопределенно. Идет работа, – сосредоточенно пробурчал компьютер, быстро перегоняя по экрану табуны цифр и строк.
– Мне это не нравится, – вдруг четко и ясно произнесла Непоседа.
Дайрин поглядела на нее с удивлением: эта привязчивая черепашка заговорила! Она взяла ее на колени.
– Не бойся, малышка, – сказала она ласково. – Ты не одна. Меня тоже, кстати, немного трясет. – Девочка помолчала немного и улыбнулась: – А ты становишься сообразительной. Твоя мама-планета начала сортировать слова?
– Это больно, – чуть мрачно произнесла Непоседа.
– Больно? – Дайрин так и не поняла, к чему относятся эти слова – то ли к тому, что происходит на планете, то ли к попыткам говорить.
Ей сейчас некогда было в этом разбираться. Девочку серьезно беспокоила черная дыра. Появление такой черной дыры может нарушить порядок всей звездной системы, а что будет с Материнской Планетой? Если она действительно живая, в чем Дайрин уже не сомневалась, то изменение всей планетарной структуры может убить ее. А вдруг орбиты черной дыры и планеты пересекутся? Тогда не отделаться лишь приливами-отливами и землетрясением. Планета может потечь, как это несчастное старое солнце над ней.
Дайрин, как любому человеку в беде, хотелось с кем-то поделиться своими тревогами, мыслями, догадками. К счастью, у нее теперь был славный маленький собеседник.
– Не трусь, Непоседа, все уже закончилось – успокоила она черепашку, на самом деле стараясь успокоить себя.
– Непоседа, – с удовольствием промурлыкала черепашка.
– Тебе нравится твое имя? – улыбнулась Дайрин. – Тебе нравится, что у тебя вообще есть имя, да?
– Для того чтобы сохранить программу, ее нужно назвать, – механическим голосом произнесла Непоседа, словно отвечая заученный урок. – Я названа.
И все же в этом механическом голосе слышались живые нотки страха и надежды.
– Все кончилось, малышка, не бойся, – еще раз попыталась успокоить черепашку Дайрин.
Сама она не была так уж уверена в этом. Она исподтишка косилась на небо. Ей показалось, что солнце стало еще меньше. В черной пасти Космоса оно казалось крохотной горошиной, пожираемой безжалостным великаном. И этим пожирателем была черная дыра, жадно всасывающая, поглощающая свет тускнеющего солнца. Но, может быть, сила гравитации черной дыры не так велика, чтобы поглотить солнце и втянуть в себя планету? Она лишь искривляет свет, что и создает иллюзию искажения формы солнца. Дайрин только кажется, что солнце уменьшается. Оно просто меньше света дарит планете. Успокоив себя этим, Дайрин снова обратилась к компьютеру.
– Давай возвращаться к работе, – с показной беспечностью приказала она.
– Какое задание? – спросил компьютер. – Показать орбиту черной дыры или информацию об Одинокой Силе?
– Орбиту!
На экране возник сложный рисунок, такой многомерный и нескончаемый, что компьютер показал его не полностью, а медленно перемещал, по мере того как Дайрин разбиралась в клубке линий и графиков.
Орбита черной дыры была несимметричной. Эта хищница словно бы бросалась из стороны в сторону, выискивая жертву. Она стремилась захватить в свою орбиту или хотя бы пересечься на близком расстоянии то с одной планетой, то с другой. Двадцать, тридцать орбит больших и малых планет гигантскими овалами вычерчивались на экране, и черная дыра пыталась набросить петлю своей орбиты на каждую, желая заарканить их, остановить в нескончаемом беге, будто лассо, накинутое на шею дикого вольного коня. И ближе всего черная дыра была к солнцу, висящему над Материнской Планетой. Она проносилась мимо его гигантской орбиты по касательной. Вполне возможно, что когда-нибудь несчастная эта багровая звезда угодит все же в мертвый центр черной дыры и тогда… не хотела бы Дайрин видеть, что тогда произойдет. Но пока влияние черной дыры ограничивалось лишь возникновением на планете вулканов, этих вспухающих пиков на ровной ее глади. Зато именно вулканы, извергающие расплавленную кремниевую лаву, создали этот живой организм. Без повторяющихся в вечности прохождений черной дыры вблизи планеты никогда не легли бы так, в удивительной гармонической последовательности, кремниевые слои, не сложились бы в необыкновенно сложную структуру, позволяющую усваивать информацию и даже мыслить! Удивительная неслучайность случайных совпадений!