Высокородный палач II
Шрифт:
Бежать по раскисающей земле, густо засыпанной хвоей, оказалось приятнее, чем по камням во дворе. Ноги мягко пружинили, унося всё дальше в неизвестность. Сосны надежно укрывали от посторонних взглядов даже во время частых вспышек, оканчивающихся громовыми раскатами.
Только одно снова смущало. Чувство слежки, которое не отпускало на пути к особняку, снова начало давить на сознание. И в этот раз на мнительность подобное списать не получалось. Я был готов к слежке и настроился игнорировать всё, что не связано с делом.
Но не смог.
Чем дольше
Может, мне показалось, но в одну из вспышек в кроне далекой сосны разглядел темный силуэт. Это стало последним тревожным звоночком, после которого понесся так, что уже не мог остановиться.
Дождь так и продолжал заливать изголодавшуюся землю. Темной туче не было видно ни конца ни края. Все вокруг затянула чернота, скрыв и колючую россыпь звезд, и ночное светило. Одно радовало: что-то помогало видеть в темноте. Но и на это никакого внимания не обращал. Тревога все росла и росла, став невыносимой ношей.
Первые следы живых заметил возле стены скал. Мои расчёты оказались неверны, дорога уходила дальше на северо-запад, а я пошел напрямик на север.
По лесу, используя пару мощных фонарей, пробирался небольшой отряд в интересной форме. Граф продолжал извращаться. Классические солдатские камзолы, какие были на всех местных охранниках, заменили на подобие камуфляжа. Сохранив при этом неподражаемый стиль. Кариндер не стал уступать никому свои цвета, раскрасив и форму, и бронежилеты, и даже каски в синий и черный.
Люди шли довольно расслабленно, словно не опасаясь нападения. Оружие закинуто за спину, руки в карманах. Даже фонари светили только вперед и никуда больше. Для меня подобные противники не были опасны. Стоило затаиться, и никто не смог бы заметить одинокого лазутчика.
Но чувство тревоги не позволило оставить безнаказанным подобную расхлябанность. Было стойкое ощущение, что, если не уберу угрозу сейчас, позже будет только хуже.
Выждав некоторое время, дожидаясь, пока вояки пройдут мимо моего места, начал действовать. Револьвер для подобных целей был слишком шумный. Поднимать переполох в опасной близости от места назначения значило сорвать всё предприятие. А вот трофейный нож вполне подходил.
Люди о чем-то переговаривались, перекрикивая шум дождя. Порой вжимали головы в плечи, когда грохотало особенно сильно. И никто не обращал внимания на подбирающегося со спины убийцу.
– Вот же твари! – Возмущался один из идущих позади. – Сами поехали на повозках, а нас отправили пешком!
– Точно! – Поддакивал второй. – Это они нас так наказать решили, за то, что быстрее всех разбираемся в новом оружии.
– Вы то? – Натурально расхохотался третий, идущий чуть впереди парочки кряхтелок. – Да с такими умственными возможностями, вам только патроны и подносить!
– А сам то, чего добился?! – Принялся возмущаться второй. – Стреляешь хуже всех!
– Это я-то?! – Промокший до нитки весельчак обернулся
– Ты-то! – Едва не налетел на него возмущенный мужичок.
– Тихо! – Зашипел растерявший все веселье человек.
– Ты чего?!
Я откровенно измывался над вояками, слушая жалостливые возмущения. Сам когда-то был таким же. Эти счастливые годы в сапогах. Выгнали на улицу, и стой на месте. Дождь, снег, жара, кого волновали такие мелочи. А офицеры катались мимо тебя в теплых машинах. Похоже, что армейский менталитет от мира к миру остается одним и тем же: господа офицеры и какие-то там рабы... эм... бойцы.
При этом, уличив момент, пока один из служивых зазевался, чуть подотстав от остальных, метнулся к нему, перерезав горло. Всё удалось провернуть в каких-то паре шагов от возмущающихся товарищей. Что только добавило очков в дополнительную шкалу опыта, появившуюся только сейчас.
Пока парочка пыталась в темноте разглядеть пропавшего товарища, двое с фонарями потопали дальше. Этим двоим было вообще все равно, что происходит сзади. Будь там хоть сам дьявол, свет был направлен только в одну сторону. И разобраться с подсветкой оказалось еще легче, чем с первым.
Оставшись без прикрытия растерянных товарищей, пытавшихся докричаться хоть до кого-нибудь, оба солдата стали легкой добычей для ночной тени. Ох, как я себя прозвал. Аж самому понравилось. Сначала один фонарь дрогнул и покатился по земле. А затем и второй последовал примеру первого. И никого ничего не смущало в том, что свет гаснет.
Оставшиеся двое так и продолжили крутиться на месте, даже не скинув винтовки с плеч. Парочка звала потерявшегося товарища, не обращая внимания на отсутствие света.
– Да что здесь происходит?! – В который уже раз не смог сдержаться, чтобы не задать вопрос самому себе.
Я открыто шел на крутящихся в темноте людей, и никто ничего не замечал. Вообще. Словно меня нет. Даже когда оказался в паре шагов перед испуганным лицом графского прихвостня, тот не обратил внимания на приближающуюся смерть. Даже когда его товарищ упал на землю, с кряхтением заливая землю кровью, человек так и крутился на месте.
Еще раз оглядев людей, лежащих там и тут, пожалел, что расправился с ними. Стоило столкнуться с суровой реальностью, как всё стало выглядеть по-другому. Жаль, что уже ничего не изменить.
Оставалось только помолиться за души дурачков, взявших в руки оружие, и бежать дальше. Бежать что есть мочи, пока то, что действительно важно, еще не произошло. То самое чувство, что будило в самые ответственные моменты, подсказывало, что еще успеваю. Но это не значило, что не стоит торопиться.
Ночь только недавно вступила в свои права, но создавалось ощущение, что возле скалы всегда были сумерки. В некоторых местах никакой растительности не существовало вовсе. Огромные черные пятна захватили местность, поедая все живое. Если учесть, что животных в этих местах тоже не встречал, то становилось действительно страшно. Нечто очень нехорошее приключилось с миром, раз не осталось ни единого зверя в глухом лесу.