Высшая лига убийц
Шрифт:
Оказавшись у самого трапа, процессия — по мере продвижения к ним присоединились несколько роботов — замерла. Время прощаться. Стрелок повернулся к сородичу по биологическому виду, которого шантажировал и терроризировал несколько минут назад. — Я должен поблагодарить тебя, Билл. Ты мне очень помог. Извини, если чем-то обидел. Позволь в качестве знака примирения и благодарности за гостеприимство преподнести скромный дар... — Право, не стоит. Это лишнее... — Гигант был польщен. Сказывалось долгое отсутствие гостей. — Погоди.
Троуп
Он тащил большой, тяжелый с виду металлический ящик, покрытый царапинами и наклейками. Это, мягко говоря, было не совсем то, чего Билл ожидал (золото, бриллианты и индульгенция от Верховного Суда, амнистирующая всех судостроителей, когда-либо снабжавших пиратов быстроходным и вооруженным транспортом).
— Вот. — Громобой опустил контейнер на пол с видом человека, возвращающего общественности утраченный шедевр Рембрандта. — Мой дар тебе. Совершенно безвозмездно.
— Гм-м... — протянул громила.
— Одну секунду. — Троуп достал из кармана небольшой прибор и нажал красную кнопку.
Внутри ящика пискнуло.
— Что это? — насторожился владелец верфей.
— Это? Небольшая предосторожность на тот случай, если ты решишь устранить все свидетельства нашего разговора и меня заодно. Если у тебя помутится в голове и поспешное, необдуманное решение покажется единственно верным. Это — гарантия.
— И все же — что именно?.. — спросил Чугунный Билл, хотя кое-что начало до него доходить.
— Адская машинка, разумеется, — ответил Блэйз, и присутствующие, кроме него самого, резко отшатнулись. — Пара килограммов обогащенного урана, защитный механизм, детонатор и передатчик. Машина смерти. Приобрел по случаю — в хозяйстве пригодится. Вот, пригодилась.
Верзила с ненавистью на него уставился. Огромные кулачищи с хрустом сжались.
— Ублюдок!
— Ничего личного, старина. Как только угроза минует, я ее отключу. Тебе требуется лишь дать мне уйти. Если я увижу, что в мой корабль пущена торпеда или орудия берут наводку... БА-БАХ! — Громобой изобразил жест, отдаленно напоминающий ядерный взрыв. Он сознательно избегал говорить «бомба» — у этого слова был привкус коварства и подлости. — Даже не пытайтесь вскрыть или обезвредить. Последствия вам не очень понравятся. ВСЯ станция уничтожена не будет, но разгерметизация...
— Я понял, — прервал его кораблестроитель. — Убирайся отсюда, подонок. Мы тебя не тронем.
Троуп кивнул. Пульт управления жег ладонь. Что ж, все сказано.
Развернувшись, он ступил на трап. Охотник знал, что поступает правильно, как игральный автомат, однорукий бандит», не имеющий права на ошибку, однако почему так мерзко на душе? Тем не менее, скверное чувство не помешало сделать последнее:
— Вот еще что. — Блэйз с высоты трапа посмотрел на «провожающих». — К вам летит Энджел Доусон.
Это заявление произвело еще больший фурор, нежели бомба
— Энджел?! — воскликнул Билл.
— Доус-с-сон?! — прошипел потомок крокодилов. Громобой поморщился. Почему все проявляют столь неадекватную реакцию, едва вспомнят этого выскочку?
— Да, он самый. По-видимому, ему нужно то же, что и мне. — Троуп испытующе поглядел на гиганта. — Я бы хотел, чтобы ты отказал ему в аудиенции. Это в твоих интересах. Если Доусон отправится в направлении, противоположном моему, обет молчания не будет нарушен. Если же он последует за мной или задержится здесь... сам понимаешь.
Владелец верфей побагровел, хотел-было что-то сказать, но лишь утомленно отмахнулся.
Мол, проваливай.
Блэйз вошел в шлюзовую камеру, чувствуя себя последним мерзавцем.
— Ну, счастливо оставаться.
Массивная плита встала на место. Отодвинулась внутренняя. Стоило стрелку переступить порог, как на шею ему прыгнуло стройное видение (в предыдущий раз Громобой слишком спешил). Кэт облачилась в лучший наряд — расшитая бисером туника.
— Дорогой! Как я рада, что ты вернулся!
— Я рад не менее твоего, — проворчал охотник. — Спешно отчаливаем. Прогревай турбины.
— Уже начала, милый. — Действительно, от кормы передавалась вибрация. — Как прошла беседа?
Более-менее результативно. Я рассчитывал на худшее. Будь хребет нашего друга пропорционален телосложению, я ушел бы несолоно хлебавши... Простофиля купился на блеф.
— Возможно, ТЫ так считаешь?
Троуп искоса на нее поглядел. Загадка на миллион кредитов: почему женщины (даже ИскИны) болтают все, что придет в голову? Судя по всему, ни сообразительность, ни производительность не имеют отношения к этому феномену. А что же имеет?
— Не думаю. Он был убедителен.
— Что ж, увидим. Во всяком случае, тебя теперь не разуверить.
Блэйз чувствовал, как внутренние полости заполняет раздражение. Большее, нежели за все время общения — куда более продолжительное — с информированным лицом.
Две противоречивые вещи, которые получались у Кэтрин лучше всего, — борщ и умение раздражать. Если второе порой становилось невыносимым, то избавиться от нахалки не давало первое.
— Не ты ли, позволь напомнить, меня сюда притащила?
— Я?.. — Голограмма усмехнулась. — Кажется, мы уже обсуждали производственные приоритеты. Даже если идею подала Я, это не повод, чтобы брать на веру каждое слово.
— Ладно, проехали. — Громобой направил стопы в рубку, игнорируя повисшую на шее девушку равно как, не ощущая ее веса. — Сменим тему. Мы по-прежнему в опасности.
— Если Билл купился на один блеф, — заметила ИскИн, — почему ему не испугаться бомбы?
— Кто его знает. Я не смогу успокоиться, пока не окажусь далеко-далеко за огневым рубежом.