Высшая справедливость
Шрифт:
– Что случилось, Арни? – спросила Мэри.
– Мы пришли с ордером на обыск дома твоей клиентки и ее машины в связи с убийством Джона Финли. Хотим также поговорить с ней.
– Ты можешь сообщить мне что-нибудь еще? Скажем, в чем ее подозревают?
– Дело ведет Монте Пайк. Ты можешь справиться у него.
– Что случилось с Максом?
– Кажется, Джек хочет попробовать кого-нибудь другого.
– Ладно. Подождите, я приеду. Не хочу, чтобы Сару допрашивали без меня, понятно?
– Договорились. Я оставлю
– О’кей. И веди себя мягче во время обыска, хорошо? Проследи, чтобы ничего не рвали и не ломали. Твои парни перестарались в прошлый раз. Если Сара окажется невиновной и сейчас, то тебе не придется нести ответственность за выставление полиции и ведомства окружного атторнея в худшем свете.
– Она – коллега, полицейский офицер, Мэри, и мне жаль, что она попала в такую переделку. Я буду кроток, как ягненок.
Мэри понадобилось двадцать пять минут, чтобы добраться до дома Сары. Когда человек в полицейской униформе пропустил ее внутрь, она увидела группу офицеров, занимавшихся обыском в гостиной, и услышала шум от двигавшихся ящиков мебели и хлопающей двери кладовки на верхнем этаже. Арни Лассуэлл спустился на несколько минут вниз и напомнил Гаррет основные правила, состоявшие в том, чтобы находиться с клиенткой на кухне и никому не мешать.
Мэри поговорила несколько минут с Сарой, затем по своему мобильному телефону позвонила Монте Пайку. Ей случилось участвовать в двух делах, подготовленных для суда Пайком, которые закончились апелляциями, поэтому она еще не очень хорошо представляла себе деловые качества молодого сотрудника ведомства окружного атторнея. Но первые впечатления Мэри от прокурора были благоприятны. Ей казалось, что Пайк находит судопроизводство похожим на игру в шахматы и не привносит в него личное пристрастие. Он определенно умен и честен, работает серьезно, но не лишен чувства юмора.
– Монте, это Мэри Гаррет, – сказала она, когда установилась связь.
– Да, Арни говорил, что ты приедешь проконтролировать, чтобы его парни не украли чего-нибудь из столового серебра.
– Лишний глаз не помешает.
Монте рассмеялся:
– Так что я могу для тебя сделать?
– Как насчет того, чтобы объяснить, почему вы перебираете дамское белье мисс Вудраф?
– Почему-то мне казалось, что ты задашь первым именно этот вопрос. О боже, мне надоело на него отвечать.
– И все же?
– Я скажу тебе кое-что, но не все. Большое жюри еще не собиралось – и, возможно, не соберется, – поэтому хочу попридержать некоторую информацию. Скажу тебе только, что Энн Паулюс, соседка, что звонила по номеру 911 в первый раз, видела, как Финли снова входил в дом твоей клиентки. Она почти уверена, что это случилось в вечер убийства.
– Почему «почти»?
– Это и нужно выяснить мне и тебе. Но она слышала ругань и то, что,
– Хорошо. Будешь ли ты настолько любезен, чтобы сообщить, собираешься ли выдвигать обвинение против мисс Вудраф?
– Разумеется.
– Ты позволишь ей явиться самой?
– Полагаю, она вправе рассчитывать на снисхождение, учитывая наш прокол в прошлый раз.
– Ты уверен, что не проколешься снова?
– В отличие от некоторых, которых называть не будем, я не стреляю, перед тем как окликнуть.
– Что думаешь о формулировке обвинения?
– Ты хочешь узнать, не предполагаю ли я смертельный укол?
– Да.
– У меня нет достаточных фактов, чтобы ответить на этот вопрос прямо сейчас.
– Справедливо.
– Честно говоря, Мэри, я искренне надеюсь, что это расследование ни к чему не приведет. Мне вовсе не хочется осложнять жизнь тому, кто уже перенес ужасные последствия несправедливого суда. Но я заставлю мисс Вудраф отвечать по всей строгости закона, если буду уверен, вне всяких разумных сомнений, что Джона Финли убила она.
Как только скрылась из вида последняя полицейская машина, Мэри взялась за дело.
– Ваше дело ведет Монте Пайк, а он не такой отвязный тип, как Макс Диц. Этот парень очень сообразительный и последовательный. Многое мне не сказал, но сообщил, что ваша соседка Энн Паулюс дала показания, будто видела, как Финли недавно входил в вашу квартиру. Он был здесь?
– Да. Негодяй вламывался ко мне.
– Для чего?
– Сказал, что он в бегах.
– От кого он укрывался?
– Не сказал. По его словам, если я узнаю это, то буду в опасности.
– Если он был в бегах, то почему пришел к вам?
– Он пришел за своим вещмешком. Сказал, что там были паспорта и удостоверения на различные имена, которыми он мог воспользоваться. Он спрятал свой вещмешок у меня как раз перед тем, как его похитили.
– Пайк говорил, что соседка слышала ругань и, возможно, выстрелы.
– Ругань была, но я не стреляла в Джона, хотя и было желание. Когда я заметила, как мерзавец лезет в мой дом, то подумала, что это грабитель. Я выстрелила в пол у его ног.
Мэри видела, как полицейский офицер что-то выковыривал из пола в холле. Она справилась, было ли это пулей.
– Увидев, кто это, я вышла из себя. Этот сукин сын порушил мою жизнь, Мэри. Я перекладываю бумажки, мои шансы стать детективом сведены до минимума, если не на нет, я унижена и вынуждена была предстать перед судом. Я высказала Джону все, что думаю о нем. Это произошло, когда он объяснял, что случилось и почему он не может помочь мне прямо сейчас. После этого я немного успокоилась и сказала, чтобы он забирал свой вещмешок и убирался. Уходя, он был жив и здоров.
– Что вам рассказал Финли?