Высшая жертва

Линн К. С.

— Зоуи! — ее имя вырывается из моего горла, пробивая дождь, когда я мчусь по темному переулку.

Прижав колени к груди и отвернув от меня лицо, она не реагирует на мой зов.

Я опускаюсь перед ней и поднимаю ее лицо к себе.

— Посмотри на меня. — Резкий вдох пронизывает мои легкие при взгляде в ее пустые, с красными ободками глаза. Промокшая до костей, опустошенность прилипает к ней, как вторая кожа.

Она выглядит такой потерянной, такой… сломленной.

Она смотрит на меня так, будто даже не знает, кто я

такой, а ее промокшее тело неистово дрожит.

— Малышка Зоуи, поговори со мной. — Я рукой глажу ее мокрую щеку, желая, чтобы она увидела меня, почувствовала меня.

И тут в ее глазах что-то вспыхивает — первый признак жизни, но болезненный.

— Помоги мне. — Эти два слова дрожат на ее губах, и вместе с ними срывается самый мучительный вздох. — Пожалуйста, помогите мне.

Эта мольба доводит меня до конца. Я притягиваю ее к себе, обнимаю, прижимаю к себе ее содрогающееся тело.

— Я держу тебя, детка. Я рядом.

Рыдание разрывает ее грудь, ее опустошенность эхом разносится по пустынному переулку и разрушает то, что осталось от моего сердца. Впервые с тех пор, как узнал эту новость, я позволяю своим слезам упасть, разделяя ее горе, которое, несомненно, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Глава 17

Зоуи

В моей груди зияет дыра, когда я медленно прихожу в себя, моя душа погружена в море сердечной боли. Я с ужасом открываю глаза, боясь реальности, которая меня ожидает. Реальности, с которой я не уверена, что когда-нибудь смогу смириться.

Но неизбежное все равно происходит, и мои опухшие глаза распахиваются. Я щурюсь от солнца, проникающего через окна от пола до потолка, и осматриваю окружающую обстановку, понимая, что нахожусь в спальне Остина.

Перед глазами всплывают образы прошлой ночи, ввергая меня в кошмар, от которого я никогда не проснусь, в жизнь, которую я не хочу принимать. Не без моей младшей сестры.

Мой взгляд блуждает по комнате, пытаясь найти хоть что-то, за что можно ухватиться, пока меня не затянуло еще глубже в этот ад.

И тут я нахожу Остина. Он стоит крепкий и высокий, прислонившись к окну, и на нем нет ничего, кроме джинсов. Его руки скрещены на голой груди, он смотрит на меня, и страдание в его глазах отражает страдание в моем сердце.

На какое-то мгновение я обретаю якорь, и мой мир перестает вращаться в темном безумии.

— Который час? — хрипло спрашиваю я, чувствуя, что мое горло повреждено последствиями прошлой ночи.

— Полдень. — Его голос такой же спокойный, как и выражение лица. Он подходит к тумбочке и протягивает мне стакан воды вместе с аспирином. — Вот. Прими это.

Я осторожно сажусь и подчиняюсь, прохладная жидкость обжигает горло. После этого я ставлю стакан и отворачиваюсь, не в силах смотреть на его разочарование, которое, как я знаю, он испытывает из-за того,

что нашел меня.

События вчерашнего вечера в лучшем случае запутаны, мой разум не хочет пересматривать, вспоминать трагедию, с которой я сталкиваюсь. Как я ни стараюсь, боль слишком сильна и реальна, чтобы ее игнорировать.

— Скажи мне, что это неправда, — шепчу я, с трудом втягивая воздух. — Скажи, что моя младшая сестра не умерла. — При произнесении этих разрушительных слов с моих губ срывается рыдание.

Остин опускается рядом со мной, притягивая меня в свои сильные объятия, но я не чувствую их привычного комфорта, мне слишком холодно. Слишком… мертва внутри.

— Мне очень жаль, малышка Зоуи. Я хотел бы сказать тебе то, что мы оба хотим услышать, но не могу. — В его голосе звучит такое же поражение, как и во мне. Может, он и недолго знал мою сестру, но любил ее так же сильно, как и она его. — Но мы справимся с этим. Я обещаю тебе это.

Сейчас это кажется невозможным. Несколько дней назад я так надеялась на будущее. У нас должно было быть больше времени, чтобы построить совместную жизнь, которую я всегда обещала ей, а теперь у меня никогда не будет этого шанса. У меня никогда не будет шанса все исправить.

Стук во входную дверь вырывает нас из объятий.

— Я сейчас вернусь. — Он целует меня в макушку, затем поднимается на ноги и выходит из комнаты.

Я натягиваю на себя одеяло, пытаясь найти хоть немного тепла, но его нет. Кажется, что все находится за миллион миль отсюда, в бесконечном туннеле сердечной боли, в котором я потеряюсь навсегда.

— Зоуи.

Я вскидываю голову от знакомого голоса, от неожиданности теряя дар речи на секунду, когда вижу, что в дверном проеме стоит моя лучшая подруга.

— Сэм?

Мы одновременно оборачиваемся и бросаемся друг к другу в объятия.

— Мне так жаль, Зоуи. Мне очень жаль. — Ее горе так же глубоко, как и мое собственное. Она знает Крисси с тех пор, как та была маленькой. Если кто и может понять всю глубину моей боли, так это она.

— Как ты узнала? — спрашиваю я, отрывая голову от ее плеча.

— Дина позвонила мне после того, как ты вышла из больницы.

Я закрываю глаза, вспоминая те несколько роковых секунд перед тем, как убежала. Я даже не дала ей шанса объяснить. Мне было невыносимо это слышать. Я не хотела в это верить. И до сих пор не верю.

В этот момент в дверях появляются Остин и Джейс. Джейс подходит и целует меня в щеку.

— Мне жаль твою сестру, Зоуи.

— Спасибо, — шепчу я. — Спасибо вам обоим, что пришли.

Сэм тянется к моей руке, накрывая ее своей.

— Я никуда отсюда не уйду.

Она всегда была рядом со мной в самые трудные времена, и сейчас она нужна мне больше, чем когда-либо.

— Я не знаю, что делать, — говорю я, чувствуя себя потерянной и разбитой. — Я не знаю, куда идти дальше.

Остин прочищает горло.