Высший пилотаж
Шрифт:
Газзель Худейпердыева, член Совета преприятия по взаимодействию с газовыми баронами из Средней Азии, сбагрившая (по настоянию сожителя-рецидивиста Арслана) старушку-мать в подмосковную чеховскую психушку, притопнула ножкой в элитном сапожке от VALENTINO GARAVANI и, что никак не вязалось с ее лучистым ликом, визгливо пробасила.
– Да уж, развелось этой гнусной нечисти, житья от них нет! Прав был германский усатый вождь, когда решительно и революционно очищал страну от наводнившего ее сброда.
И высокопарные леди (не упускающие случая стучать начальству
На их месте возникли тип-топ-менеджеры компании Михей Сальный-Ковес и Маркус Кротовский. Месяц назад они разжились пентхаусами на Мосфильмовской улице, и с той поры демонстрировали вальяжную невозмутимость водил из "Шереметьево-2".
***
Закадычные собутыльники, отвечающие за перевод в offshore выручки от наркотрафика из Афганистана, хвастали победами на любовном фронте.
– А я-а-а ту-у ка-азу бы-ывшую тва-аюу-у, Ма-арику-ус...
– А я ту самую бывшую твою зайчиху, Михейкус...
Заприметив наводнивший мир "сброд", Сальный-Ковес сплюнул, угодив на манжету марикусовских штанин от "Sandro Visconti", и процедил.
– Во-от еще-о-о оди-ин отбро-о-ос недоре-е-езанный. У на-ас в Эсто-о-онии и-их направля-я-яют на принуди-и-ительную эвтана-а-а-а-а-азию, как некогда в Вели-икой Герма-а-а-ании. Не-е-ечего не-е-ебо копти-и-и-ить!
– И то!
– Маркус Кротовский, сын видного деятеля польской автокефальной поместной православно-католической Церкви Яка Кротовского, патетически выпятил "заячью губу".
– Я бы предложил пойти еще дальше - заживо их сжигать с последующим четвертованием останков и выставлением отрубленных голов на кольях у Спасских ворот Кремля. Чтобы другим неповадно было ходить по Матушке-России в непотребном виде, оскорбляющем память митрополита Георгия, общечеловеческое достоинство и наше модернизируемое Президентом общество.
В приступе праведного патриотического гнева Маркус рассек гориллоподобной пятерней воздух и угодил другу Михею по утиному клюву. Хлынувшая из него бурая влага разрисовала заснеженный тротуар замысловатыми разводами.
***
Уборщица той же газовой компании Антонина Никитична волочила больные ноги к автобусной остановке и приговаривала:
"Ну вот, еще один день позади. Как бы дотянуть до зарплаты? Самой-то ладно, особенного ничего не требуется, а если что и останется, то можно будет прикупить варикозные чулки. А вот бабе Маше, кровь из носу, надо обязательно выслать в Хабаровск "Диклофенак" для глаз и "Гепатосан" для печени, диабетчице тете Серафиме из Мариуполя - "Галвус", племяшке-астматику Саньку из Новокузнецка - "Недокромил"...
Но первым делом надобно будет отправить с получки три-четыре тысячи в Пермь той несчастной восьмилетней девчушке Катюхе, о которой передавало телевидение, на операцию по пересадке костного мозга".
***
Антонина Никитична подошла к "отбросу модернизируемого общества" и подергала его за разные места. Безрезультатно. Тогда она вернулась на предприятие и попросила дежурного вызвать
"А ведь он тоже чей-то сын".
Прах ее единственного Родиона уже двенадцатый год покоится на Хованском кладбище. Начальник пожарного расчета, он эвакуировал людей из полыхающего общежития, пока сам не упал замертво.
А ВЕДЬ Я ТОЖЕ БЫЛА КОГДА-ТО ДЕВЧОНКОЙ, СЫНОК
Санитар подвез каталку. На ней - женщина-ветеран. Подле нее никого.
– Сынок! (Это ко мне.) А который сейчас час?
– Три часа.
– Уже три? А привезли меня из дома в двенадцать. Катают туда-сюда. Спрашивают: "Что у Вас болит?". Отвечаю: "Да ничего не болит, просто ходить уже не могу". "Ну, это старость, - говорят, - ничего не поделаешь.
И то правда, сынок. Мне в октябре девяносто стукнуло.
– Вы войну ведь застали.
– Застала, сынок, мне пятнадцать тогда было. Родители в первые же дни погибли при бомбежке, я с тетушкой осталась. Эвакуировали нас из Подольска, и я проработала всю войну на военном заводе. Да, ведь я тоже была когда-то девчонкой, сынок. А сейчас совсем одна. Дети с внучатами погибли в автокатастрофе, а я вот живу еще зачем-то.
Тут подошел санитар и увез каталку с ветераном.
А ПОТОМ ОНА СОШЛА С УМА
Они сидели за мной, две совсем еще юные журналистки. Зал ? 1 (6 этаж) информационного агентства РИА "Новости" в Москве, на Зубовском бульваре. Здесь, 27 января, в Международный День памяти жертв фашизма, вот-вот начнет свою работу "Круглый стол", и девушки оживленно обсуждали заявленную тему.
– А ты сама-то как думаешь - был "Холокост" или нет?
– Не знаю, был, наверное, раз все говорят.
– Не все, не все!
– запротестовала та, которая подкрепилась в коридоре коктейлем "Sakura".
– Вот мой Валерка говорит, что это они сами выдумали, чтобы деньги на себя выуживать. Хитрые они, не то что мы с тобой.
– Твой Валерик, он - ... (непечатное), еще и не то скажет. Помнишь, когда мы квасили у Натика, он Сталина и Путина тоже жидами назвал.
– А что, неправда?
– подруга Валерика запустила руку в целофанновый пакет, раздался веселый перезвон, плавно переходящий в бульканье, и "в секторе Газа" на некоторое время воцарилось спокойствие.
– Правда! Так и есть!
– выстрелило семя Адольфа Эйхмана.
– Пусть Натик тоже ихний, а рубанул, как в воду глядел! А то как же! Как еще объяснить то, что они натворили с народом?
***
Минута молчания.
***
– И дети Сталина - из этой же породы, особенно его дочь Светлана.
Буль-буль-буль за моей спиной.
– Сбежала в Америку со своим мужем-сионистом, а потом...
Буль-буль-буль...
– Ну, а что потом?
– А потом она сошла с ума.
Буль-буль...
АКЦИЯ ПРОТЕСТА
(Посвящается светлым образам выдающегося международного правозащитника ЮрМихалыча Лужкова, его верной спутницы ЭленНиклаевны Интеко-Батуриной и их внучатого племяшки Витюшки Батурина.)