Высший вкус жизни. Выход из материальной игры
Шрифт:
Ради тех, кто внимателен к нам, мы готовы на все – и за одно их «спасибо» мы можем сделать то, что для других не сделали бы даже за деньги. Внимание – это энергия неземного порядка, она порождает энергию мысли, и именно по каналу внимания мы пересылаем другим свои мысли в виде «посылок», наполненных той или иной энергией. Все наши пожелания – как благие, так и негативные, доходят до адресата мгновенно. Поэтому нужно стараться жить так, чтобы получать только благие «посылки».
Если у великой святой – Матери Терезы кто-то спрашивал: «Как помогать другим, если у меня нет возможности?» – она отвечала: «Молитесь за других, просто молитесь! Вы себе даже не представляете силу молитвы!»
Джон Фейворс – известный общественный и политический деятель, писатель, духовный учитель Сознания Кришны (ведический гуру) – рассказывал, что был еще ребенком, когда они с друзьями убедились в могуществе
Количество и потенциал передаваемой в благословлении энергии зависит от личных заслуг человека, способности к концентрации, его чистоты сердца и устремлений.
«Посылки» в другие миры
Жена одного моего друга была не особенно верующей, пока у нее внезапно не скончался родной брат. Парню было всего 23. Купался в море, – простая царапина, – и вдруг – заражение крови, и через три дня его не стало. Стоит ли говорить, какой это шок для родных – потерять тех, кто еще даже толком и не начал жить!.. Я посоветовал другу вместе с женой устроить в монастыре пир в честь ушедшего брата и попросить монахов за него помолиться. Через два дня после этого я пришел к другу в офис, и увидел там его жену, находившуюся в состоянии радостного возбуждения. Увидев меня, она сразу стала благодарить: «Большое спасибо вам, Александр, за совет! Мы все сделали так, как вы нам сказали! И ночью ко мне пришел брат. Я знаю, что это был не сон; я до сих пор не могу прийти в себя после общения с ним! Брат был счастливым и очень благодарил за то, что за него помолились сразу столько духовных людей! Он сказал, что у него теперь все хорошо, и просил, чтобы я за него больше не тревожилась!»
Другой случай впечатлил даже меня самого.
Однажды на Черноморском побережье проходил фестиваль, на который приехали около 5–7 тысяч последователей индийской духовной культуры. Некоторые приехали заранее, до начала фестиваля, чтобы чуть-чуть отдохнуть и покупаться в море. Один парень (ему было всего 18 лет) занимался с друзьями альпинизмом на скалах, и, сорвавшись, разбился. Открытие фестиваля было омрачено этим печальным событием – и всех, кто собрался в огромном пандале, духовные учителя попросили за него помолиться и благословить его, громко воспев в честь него Имена Бога.
Родители разбившегося парня были известными духовными психологами. Сам он с рождения поклонялся Всевышнему, прекрасно учился и подавал очень большие надежды. Его мать, смотрящая на все с нематериальных позиций, уже через три дня была полностью внутренне умиротворенной. Отец же, очень привязанный к единственному ушедшему сыну [48] , был просто раздавлен горем.
В конце концов, не вынеся его страданий, я подошел к нему и рассказал изложенную выше историю, добавив в конце: «Если у неверующего парня, за которого на воскресной программе помолились 150 человек, решились все виды духовных проблем, то трудно представить, насколько удачлив Ваш сын, за которого помолились несколько тысяч верующих и двадцать духовных учителей, многие из которых – святые! Если честно, я только мечтаю о такой смерти, как у Вашего сына: внезапной, с благословениями стольких чистых людей!»
48
Именно поэтому Веды рекомендуют иметь много детей. Если ребенок один, его смерть может стать концом жизни для материалистичных родителей; если же детей несколько, родителям легче будет пережить его смерть, продолжать жить, проявляя любовь к остальным. Если детей двое, то после потери одного родители могут «задушить» своей любовью оставшегося, поэтому даже в случае смерти одного должно остаться, как минимум, двое детей – поэтому и говорится, что только «три сына – это сын!»
Он на это ответил: «Разумом я все понимаю, раньше я и сам объяснял все это другим. Но сейчас мне кажется, что это только слова…»
Кое-что зная о его сыне от близких друзей – они говорили, что он «был неземной», что «ему здесь не нравилось, он не находил себя в этом мире», «никем не хотел быть», «не строил никаких планов на будущее», – при том, что был очень красив и талантлив во всем, а также учитывая «удачное стечение» обстоятельств – ему дали благословения столько духовных людей, – я ничуть не сомневался в том, что его сын был великой душой, которая пришла в этот мир, чтобы что-то закончить и также сыграть какую-то небольшую роль. Вдруг я услышал собственный голос: «Вот увидите: я обещаю Вам, что до конца фестиваля Вы получите подтверждение, что у вашего сына сейчас уже все хорошо!»
Позже мы встретились с этим человеком в Москве, он подошел ко мне и сказал: «Помните, Вы мне сказали, что до конца фестиваля я получу информацию о своем сыне? Так и случилось! После нашей с Вами беседы я все равно не находил себе места, и тогда один монах, который отвечает за перевод и издание древних ведических текстов в России, так же, как и Вы, не выдержал и, подойдя ко мне, сказал: «Вы не должны так убиваться из-за сына. Он сыграл здесь отведенную ему роль и пошел дальше. Если хотите, я могу Вам устроить с ним встречу. Это будет связано с Вашим выходом из грубого тела. Вы сможете встретиться в таком месте, которое и Вам, и ему хорошо знакомо, в котором вы оба чувствуете себя комфортно».
Я сразу же согласился. Дома у нас шел ремонт, и встречаться там было не очень уютно. Я стал думать о месте, которое нравилось бы и мне, и сыну, и вдруг вспомнил, как мы были с ним в Индии, и мы однажды сидели с ним вечером во Вриндаване [49] , на берегу священной реки в месте, которое называется Кеши-Гхат. Мы сидели с ним долго, и нам было так хорошо, что сын сказал: «Папа, я хотел бы здесь сидеть с тобой вечно!»
Сосредоточившись на этом месте, с помощью монаха я легко вышел из тела и увидел, что стремительно поднимаюсь над курортным поселком, лечу через море – и вот я уже во Вриндаване. Но на том месте на Кеши-гхате вместо сына сидел незнакомый мне садху (святой). Увидев меня, он спросил: «Что ты здесь ищешь?» Я сказал, что жду здесь встречи с сыном. Он на это ответил: «Твоего сына нет в этом мире. Он уже совсем в другом месте!» – и вдруг какая-то сила стремительно подняла меня над Землей, в космос… Земля вдруг стала маленькой, и в следующий миг я понял, что уже прохожу сквозь мистические оболочки Вселенной. После этого я оказался совсем в другом мире, совершенно прекрасном. Там мне издалека показали одного очень красивого мальчика, играющего с другими детьми, и сказали: «Это – твой сын. Но сейчас тебе не нужно к нему подходить: он тебя не узнает. Для него ты теперь как сон, который мы почти забываем при пробуждении, вспомнив свою настоящую жизнь».
49
Вриндаван – деревня, где провел Свои детские годы Господь Кришна.
После этого я снова оказался в материальной Вселенной, в своем теле».
Различные уровни откровений в священных писаниях
Я сделал «Бхагавад-Гиту» своим основным источником вдохновения и руководством для моих научных поисков и созданию моих теорий.
Итак, существует живой мир, мир духа, Абсолюта – и другой, видимый нам мир – мир менее гибких законов, мертвой, статичной материи, в который мы почему-то попали. Зачем мы здесь? Как, почему, с какой целью этот мир устроен именно так, а не как-то иначе? Такие вопросы естественны для нас в детстве. Но с возрастом наш кругозор сужается, и зачастую нас интересуют уже только приземленные вещи: где взять денег, что сколько стоит, кто кому что сказал и т. д.
Дети отличаются от взрослых в первую очередь тем, что в них жив дух познания. Если вы выросли без компьютера, то, наверное, так же, как я, познавали мир с удивлением. Созерцая живую природу, изумляясь тому, как совершенно в ней все устроено, дети могут часами лежать в траве и рассматривать микромир – муравьев, насекомых, букашек, у которых своя интересная жизнь. Если сравнивать жизнь насекомых с жизнью человечества – то живут они, без сомнения, лучше – по простым и более мудрым законам.
Часто в детстве, по пути из школы зимой (а зимой у нас рано темнело), я любил упасть спиной в большой мягкий сугроб и смотреть в бесконечное звездное небо, представляя, что лечу туда, в звездную бездну. Я понимал, что наша Земля – лишь песчинка в огромном космосе, и очень скоро во мне начиналась борьба между любопытством и страхом. Осознание безграничности космоса гипнотизировало, манило – и в то же время пугало – я знал, что, улетев в ночное небо, уже не смогу вернуться назад, отыскать нашу искорку – Землю – среди мириадов звезд. Как и все дети, я знал, что бессмертен, и могу, не нуждаясь ни в чем, вечно лететь в космосе и никогда не достигну конца. Эта мысль («космос и мы – бесконечны») разрушала все материальные догмы. Я лежал и думал: есть ли край у Вселенной? И если есть, то что, там, за ним?