Выстрел по фотографии
Шрифт:
– Ужинать будешь?
– Нет, ничего не хочу, только спать. Устал ужасно.
Здрасьте, приехали. «Только спать». Ну, уж нет! А как же романтический ужин? Надо освежить наши чувства. Я достала поднос, поставила на него фужеры, бутылку вина. Что бы еще? Свечи! Конечно, обязательно свечи. Да, можно еще апельсин порезать. Бабушка искоса следила за моими приготовлениями, но ничего не спросила. Пожелав ей спокойной ночи, взлетела наверх. Поставила подсвечник на подоконник и зажгла свечи. Теперь заняться собой. Долго священнодействовала над собой в ванной и вышла оттуда вся благоухающая. Надела новую пижаму. Коротенькие обтягивающие трусики и свободная маечка на бретельках выглядели очень сексуально. Хлопнула входная дверь, я легла поверх одеяла и приняла соблазнительную позу.
– Ты еще не спишь? – Саша быстро разделся и пошел в ванную. Черт возьми! На пижаму – ноль внимания. Он вышел. Я встала и медленно прошлась по комнате, делая вид, что ищу что-то. Он прошел мимо меня к окну, задул свечи и лег спать.
– Спокойной ночи.
Ничего себе! «Спокойной ночи»! Какая к черту спокойная ночь?
Утром, наспех чмокнув меня в нос, он укатил на работу. Я поставила на поднос все, что вчера принесла сюда и спустилась вниз. Владимир еще спал. Бабушка в одиночестве пила чай. Посмотрев на поднос, сказала.
– Ничего, дорогая, так бывает. Подожди немного, и все наладится.
Я только вздохнула. – Да, звонила Натали, просила передать, что они с Ларисой ждут тебя к завтраку. —
Девчонки по старой привычке сидели на кухне.
– Омлет будешь? – Я утвердительно кивнула, и Наташка очень ловко стала взбивать яйца, развела молоком, вылила на сковородку, накрыла крышкой и повернулась к нам.
– Вот скажи, когда к тебе последний раз свекровь приезжала? – Запальчиво спросила меня Наташка.
– Летом.
– Видишь, к тебе летом, к Лариске два месяца назад, а ко мне каждый выходной! Она повернулась к плите. Лариска лукаво посмотрела на нее и подмигнула. Наташка протянула мне тарелку с омлетом и вдохновенно продолжала.
– Мало мне Петьки! Так еще его родители без конца таскаются. Алексей Константинович нормальный дядька, но Евдоха! —
Так она за глаза называла свою свекровь в отместку за Натаху. Да, тут Наташке можно только посочувствовать. Евдокия Семеновна совала свой нос куда надо и не надо. При этом любила давать указания. Наташку она всегда недолюбливала и называла ее вертихвосткой. С трудом пережила, что ее единственный сын, обожаемый Петенька, женился на ней. Когда с Соломенной Сторожки мы переехали на Сретенку, Петькины родители приезжали лишь на семейные торжества. Но, с появлением коттеджа сразу зачастили. Евдоха, выросшая в деревне, не понимала, как это, столько земли зря пропадает. «Засеяли целый участок сорняками, которые выпалывать надо, лужайку делают. Зачем им она сдалась? Столько картошки можно было бы на этой лужайке посадить. И хранить есть где, вон под гаражом какой подвал». Наташка скрипела зубами, убеждая, что огороды сейчас никто не сажает, все можно купить.
– Да ты что, Натаха?! Там же химией обработано, а здесь все свеженькое, с грядочки, удобрено только навозом, все с витаминами и полезное.
Лишь сошел снег, и земля оттаяла, Петькины родители, вооружившись лопатами, перекопали лужайку перед домом. Наташка в истерике позвонила Петьке. Тот примчался и орал на весь поселок. Евдоха притихла и сдалась.
– Да, тут нехорошо картошку сажать, ее надо на позадках или можно вдоль забора. А мы пока тепличку соберем.
– Какую тепличку? – Застонал Петька.
– Ну, как же без огурчиков, без помидорчиков? Я уж и крышки купила, банки приготовила.
Наташка безнадежно махнула рукой. Черт с ними, лишь бы лужайку не трогали.
Петькины родители ездили все лето, каждый выходной. Алексей Константинович жужжал газонокосилкой, приговаривая «Вот это техника», а Евдоха полола, подрезала, поливала, а в конце лета стала закатывать банки, которыми щедро нас одаривала. Между прочим, огурцы у нее были, что надо. Евдоха любила стол накрывать на улице, и чтобы еда на столе была полезная. В ее понятии это были отварная говядина с картошкой, «зеленушка» с огорода, салат, заправленный маслом или сметаной, поскольку майонез вредный и обязательно лапшичка (очень оттягивает). Наташка зеленела от злости, но справиться со свекровью не могла, а Петька только посмеивался. Угощал отца «Виски», тот крякал «Ну чистый самогон», а Евдокию отварной осетриной. Рыбку она уважала, говоря, раз отварная, значит, не вредная. Когда Петька от возлияний делался чересчур румяным, Евдокия строго говорила.
– Петя, знай свою меру, три стакана выпил и хватит.
Мы покатывались от этих наставлений, но Наташке сочувствовали. И сегодня неспроста она завела эту тему.
– Лучше бы с Васенькой занималась, а она шмон устраивает в шкафах. Обязательно надо знать, что я себе купила. Как увидит новую тряпку, начинает выговаривать «Зачем ты это купила? Уже вешалок не хватает. На работу скромно надо одеваться. Темная юбочка и белая блузка. Очень культурно, а на выход достаточно два платьица» – Наташка так здорово ее копировала, что мы прыснули.
Телефонный звонок прервал ее стенания. Наташка схватила мобильник и отошла в дальний угол.
– Специально, чтобы мы не слышали. По-моему мужик звонит, – шепнула Лариска, – смотри, как заворковала.
– Тебе жаловалась на Петьку?
– Ага, почву подготавливает. – Лариска прищурилась.
– Вообще-то, я за Наташкой зашла.
– Я тоже сейчас поеду. Вчера ничего не успела. Просидела к одному чиновнику, оказывается, он не в курсе и направил меня к другому.
– Что на этот раз?
– Теперь за благоустройство платить. Достали!
– Ничего, мы справимся, мы такие. Сколько раз на нас наезжали и доставали, однако выкручивались как-то.
– Ну что, поехали? – Подошла Наташка, блестя глазами.
– Кто звонил? – Невинно спросила Лариска.
– Да, так.
– Так, это кто?
– Ну, мужик звонил, и что? – Наташка с вызовом уставилась на Лариску. – Нельзя? Или ты будешь мне мораль читать? —
– Делай, как хочешь, – Лариска надела дубленку. – Ты с кем?
Наташка, не глядя на нее, надела шубку и очень стильные сапожки на высоченной шпильке.
– Я с Птичкой поеду. Она хоть доставать меня не будет нравоучениями.
– Господи! – Лариска увидела мою пострадавшую машину. – Кто это тебя так помял?
– Не будем о грустном. – Как-то не хотелось признаваться, что я сама виновата, но нашлись неблагодарные люди.
– Это Птичка так парковалась. Представляешь? – Лариска вытаращилась на меня.
– Да, так получилось. А все потому, что некоторые очень любят под руку говорить. – «Удавить ее не жалко». – Может, ты с Лариской лучше поедешь, а то у меня машина очень непрезентабельно выглядит. – Наташка поняла, что сделала промашку и сразу заюлила.