Выстрел в прошлое
Шрифт:
Но в штабе его, вероятно, плохо слышали. Голоса обрывались. Марат успел лишь понять, что из-за метеорологических условий вертолета со спасательной группой не будет.
Когда по связи от командира очередной группы приходило последнее кодовое сообщение «обед заканчивается», по отработанной давно в его подразделении схеме командование должно было выслать группу или по крайней мере прочесать квадрат. На секунду Марата охватило чувство безысходности. Ему даже показалось, что страх охватил его бойцов. Но это было мимолетное ощущение. Он знал, что его бойцы умрут, если нужно, но не оставят этого проклятого места. Он видел, как они, огрызаясь автоматными очередями и редкими выстрелами из подствольников, уносят жизни десятков бандитов.
Выдвигаться в горы будет трудно, а там идти по ослиным тропам, узеньким дорогам с ранеными, однако это был единственный путь, но мешал огонь с высотки, там засели несколько бандитов, в то время как внизу, под селом их было человек сто — не меньше. Если преодолеть метров триста и подобраться к ее подножию — бандиты не смогут вести прицельный огонь. А там если повезет — можно будет добраться до горной тропинки и скрыться.
Через десяток минут, когда противник был в двухстах метрах от спецназовцев и пытался закрепиться за первыми домами у дороги, минометный обстрел прекратился. Однако Марат знал, что высовываться не стоит — на высотке снайпер только и ждет этого. Кроме того, расслабиться не давали пулеметные трассы, они плотно ложились у голов бойцов, разрыхляя снег и выдалбливая промерзшую землю. В момент, когда ситуация стала критической, внезапно все стихло. Маратовские бойцы подняли головы, ошарашенно поглядывая друг на друга и на командира.
— Командир! Вас вызывают! — неожиданно закричал радист и добавил, что это не командование.
Марат подполз к рации, где рядом с радистом в небольшой ложбинке находился прапорщик Хоревский, со злостью рвавший зубами пакеты с бинтами.
— Эй! Командир! С тобой говорит Хамид! — послышалось в наушниках. — Мы знаем ваши позывные. Помощи не жди, никто не придет к тебе. Давай по-хорошему договоримся! Как мужчины! Вы складываете оружие, а мы вас отпускаем. Накормим, вина хорошего грузинского нальем… А, командир, что скажешь? Мы вас не тронем!
Марат был профессионалом и знал, что доверять бандитам не стоит, тем более отвечать на их вопросы. Однако грех не воспользоваться передышкой. Поэтому не отвечая, кивком приказал двум бойцам приготовить дымовые шашки и сгруппироваться.
— Эй, командир, не глупи, — послышался тот же голос в наушниках. — Шансов у вас нет. Сдавайтесь!
В этот момент Марат окончательно уверился, что другого пути, нежели пробиваться по горной дороге, нет. Это означало, что шансы на спасение у его группы равнялись почти нулю. Марат кивком подозвал к себе лейтенанта Зеленко. Когда тот подполз ближе, спросил у него:
— Какие потери?
— Трое убиты: сержант Иванов, старшина Гладов…
— Да ни тараторь ты, — оборвал его Марат. — Сколько убитых и раненых?
— Трое убитых, пятеро ранены, двое — тяжело, — ответил Зеленко.
— Понятно! Слушай мою команду: сейчас ведете плотный огонь по селу. Цель первая — дома перед нами. И вон тот крайний. Затем создаем дымовую завесу и выдвигаемся по одному в сторону высотки. Ты в авангарде, я прикрываю сзади. Прячьтесь за домами. У последнего остановитесь. После чего все вместе, бегом, как можно быстрее к высотке — чем быстрее — тем меньше потерь!
— Командир, а что с ранеными?
— Раненых понесем. А с убитыми, — Марат секунду помолчал, — мы вернемся за ними… эти сволочи ответят за все… Передай по цепочке: отход начинаем через пять минут.
Меняя рожок, Марат на несколько секунд задумался о своем решении: оставляя убитых, он отдавал их тела на растерзание ублюдкам, которые надругаются над ними, изрежут их тела.
— Простите, ребята! — шепнул им Марат.
Пока они готовились к выполнению плана, боевики перебежками с криками «Аллах Акбар» и матом начали штурм села. Но в этот момент сработали дымовые шашки. Через несколько секунд группа Марата бегом направилась к высотке. Некоторое время чеченцы остервенело и беспорядочно
Несколько минут казались целой вечностью. На высотке боевики поначалу не заметили бегущих спецназовцев. Марату даже подумалось, что они смогут беспрепятственно улизнуть на горную дорогу. Однако пять или шесть боевиков в этот момент уже спускались по пологому склону в деревню, не ожидая от россиян такой дерзости.
— Русские, мать-перемать, — послышалась ругань вперемешку с чеченскими словами.
Первым же выстрелом снайпера на высотке разворотило шею прапорщику Хоревскому, вторым — специалисту по минному делу Диме Жилину. В этот момент огонь был настолько плотный со всех сторон, что, казалось, из этого ада никто живым не выберется. Из пулемета разрубило лейтенанта Зеленко. Марат уже видел нохчей, дрогнувших и попятившихся назад. Через минуту завязался короткий бой — противники расстреливали друг друга с расстояния десяти — двадцати метров. В суматохе Марат вырубил прикладом какого-то араба, боровшегося с раненым в ногу Малышиным.
— Сваливайте на горную дорогу! — приказал Марат оставшимся ребятам. — Через несколько километров начнется спуск. На равнине наши блокпосты. Я попытаюсь задержать духов, и никаких возражений, — добавил Марат подчиненным. В этот момент с горы послышался хлопок — один из раненых — прапорщик Куницин упал замертво.
— Марат, там снайпер! — успел выкрикнуть Малышин, получив ранение в руку.
Марат заметил «духа» и, ничего не говоря, бросился за ним. Извиваясь кошкой, выбирая, куда ступать, Марат за минуту добрался до насиженного снайперского места. Опешивший снайпер несколько раз промахнулся с близкого расстояния, что и предрешило его судьбу. Марат с близкого расстояния расстрелял в упор, высадив в бандита почти весь рожок. Осмотрелся, вокруг гильзы 7,62-мм лежат россыпью, несколько патронов-«красноголовок», бронебойно-зажигательных… Рядом рогатина торчит — видно, снайпер сидел. «Неплохое место «душки» выбрали», — подумал Марат и сунул несколько патронов в карман брезентовой «горки» как вещдок, на всякий случай, — может, по серии на гильзах контрразведчики вычислят источник поступления боеприпасов. Выхватив из рук убитого винтовку и найдя в карманах патроны, Марат начал спешно спускаться вниз. При этом он услышал, как застрочил пулемет Малышина. Раненый и истекающий кровью боец уложил нескольких боевиков, пустившихся вдогонку за спецназовцами.
— Командир, я нарушил приказ, — через силу улыбнулся Малышин. — Я сказал ребятам уходить. И вы уходите.
— Не дури, Малыш, — ответил Марат, вынимая из кармана упаковку обезболивающего. — Тебе еще жить. Будет вертушка. Все будет хорошо.
— Командир, ты знаешь, что со мной сделать, — показал он свою белоснежную улыбку.
— Знаю, потащу тебя, детина ты глупая, не хватало, чтобы ты себя еще, не дай бог, не прикончил — если надо, дотащу прямо до твоей гребаной Сибири. Привезу тебя, отдам невесте и тогда успокоюсь. А сейчас, — Марат достал из кармана аптечку, — вколю тебе промедол — легче станет.
Отдохнув несколько минут и убедившись, что бандиты пока не решились на новый штурм, Марат спокойно установил несколько растяжек, снял с убитых нохчей несколько рожков к АКМ и, придерживая хромающего Малышина, пошел по горной дороге.
Резкий подъем, начинавшийся сразу за высоткой, был очень скалистый и неудобный. Кроме того, нужно было идти против солнца. Впрочем, Малышин, усердно прихрамывая, не сильно обременял Марата, старался идти сам, не наваливаясь на товарища всем своим весом. Так прошел час, когда они встретили радиста Лугова, который сменил Марата.