Выстрел в водопад [СИ]
Шрифт:
Выслушав ее, я подумала: а ведь она права! Ну, чего я действительно? Какая мне, в сущности, разница, кто и чем занимается по ночам? Абсолютно никакой... вот никакошенькой!
Однако самовнушение не помогло. Напротив, мне вдруг стало совершенно ясно - то, чем занимается Марек, меня волнует, даже очень. Вот такое, блин, открытие.
Сейчас Альбина ушла вниз - проконтролировать, чтобы все были сыты (вернулись мужчины с оврага), а я села дописывать дневник. К слову, она очень удивилась, что я веду записи. Спросила: на кой черт мне это надо? И выслушав сбивчивый ответ, хмыкнула и махнула рукой - чем бы дитя не тешилось...
Между прочим, раньше я за ней не замечала
Вот сижу, над Альбиной подшучиваю, а сама-то хороша - еле сдерживаюсь, чтобы тоже туда не побежать. Наверно, все-таки пойду, посмотрю, узнаю, как там дела.
За дверью мерно тарахтел дизель-генератор. Там же в коридоре, чтоб не мешала своим грохотом, крутилась шаровая мельница. Илья некоторое время прислушивался к этому технологическому шуму, который так мешал и раздражал в прошлой жизни, а вот теперь, поди ж ты, казался таким до боли родным. "А хорошо придумали с этим генератором, - думал он.
– Все же мы не алхимики в средние века, чтоб работать дедовскими методами. Жаль нельзя им пользоваться все время - сжирает по два литра солярки в час. С такими темпами наших запасов надолго не хватит. Хотя, что есть долго в этом мире? День прожил и радуйся. А так, с электричеством, конечно, гораздо удобнее. И термошкаф лучше всяких бунзеновских горелок. Безопасней опять же... что особенно актуально при работе со взрывчаткой ".
Он посмотрел температуру - сто сорок градусов. Открыл дверцу. Ну, кажется все - рассыпанный ровным слоем по противню порошок аммиачной селитры высох. Одев верхонки, Илья вытянул противень из шкафа и поставил на лабораторный стол, чтоб подостыл. За соседним столом Штерн возился с перекисью ацетона. В двухлитровом стакане с кислотами, вращался якорек магнитной мешалки, создавая маленький смерч. Прямо в центр этого рукотворного вихря, из мерной бюретки капал ацетон. Процесс подходил к концу, и стакан уже был полон мутными кристалликами выпавшей перекиси. Сам Штерн тут же рядом промывал водой ранее полученную порцию. Что-то напевал фальшивым фальцетом.
– Ну что, Михаил Аркадьевич, - спросил Илья, - хватит, наверно, нам молоть-то?
– А?
– увлеченный процессом Штерн, не сразу понял вопрос.
– Что вы говорите Илья?
– Я говорю, молоть хватит, наверно. Не муку ж молем.
– Да, да, конечно, час уже прошел?
– Да больше уже.
– Ну, тогда снимаете барабан, заряжайте следующую порцию, - он тщательно вылил остатки воды и поставил стакан с перекисью на водяную баню.
– А хитрецы мы с вами, все-таки Илюша!
Голос у него был торжествующим. Как же, ведь он первый вспомнил про аммонал. Действительно, зачем париться со сложными процессами сульфирования и нитрирования, чтоб получить некоторое количество тротила или не дай бог нитроглицерина (при отсутствии опыта, это почти наверняка кончилось бы взрывом), когда на складе стоит несколько бочек аммиачной селитры. Всего и делов-то - как следует просушить и измельчить селитру, да смешать с серебрянкой, то бишь, алюминиевой пудрой, которой на складе тоже целый мешок.
Илья вышел в коридор и, выключив мельницу. Поднатужившись, снял с валков фарфоровый барабан. Двадцатилитровый барабан вместе с содержимым весит килограммов тридцать. Он занес его в комнату, поставил на стол и, открутив предохранительный винт, снял крышку.
– Ну, чего там?
– поинтересовался Штерн.
Илья растер между пальцами серый порошок, пробуя тонкость помола. Ни комочков, ни крупных частиц не ощущалось.
– Порядок, считай, что в пыль
– Ну и отлично! Сколько думаете для испытания взять?
– Мне кажется, килограмма за глаза хватит, - Илья натянул маску респиратора и вывалил содержимое барабана на большое квадратное сито. Некоторое время встряхивал его, пока на латунной сетке не остались одни стальные шары.
– Нет, - вдруг сказал Штерн, - возьмите лучше пару кило. Боюсь один, э-э... не сдетонирует...
Илья пожал плечами. Два, так два... он ссыпал шары обратно в барабан - молоть следующую порцию.
На поддоне лежала солидная горка аммоналовой смеси.
– Сколько вышло?
– кивнул на нее головой Штерн.
– Около семи килограмм.
– Как думаете, Илья... килограмм двадцати нам хватит?
Тот пожал плечами.
– Семенов говорил, что и десяти должно хватить... правда он имел в виду тротил.
Штерн улыбнулся.
– Насколько я помню, фугасность аммонала превосходит оную у тротила.
Теперь настала очередь улыбаться Ильи.
– Отдаю должное вашей эрудированности Михаил Аркадьевич... фугасность это?..
– Грубо говоря, это величина объема выбрасываемых при взрыве газов, по отношению к тротиловому эквиваленту. Еще одной характеристикой взрывчатки является бризантность, то есть способность дробить окружающий материал. Но так как мы собираемся заняться э-э... грунтовыми работами, нас интересует именно фугасность. Ну, что ж, снаряжайте нашу пробную мину, а я пока займусь изготовлением детонатора.
Илья взял, заранее заготовленную двухлитровую стеклянную банку из-под маринованных огурцов и при помощи большой воронки стал засыпать в нее порошок, время от времени утрамбовывая его деревянной толкушкой.
Со вчерашнего дня, мысли об Анюте не оставляли его ни на минуту. Где она, что с ней? Этих ответов ему не мог дать никто. Или не хотел. Окружающие словно сговорились - смотрели на него, как заботливые родственники на неизлечимо больного: дескать, все знаем, но не скажем, чтоб не травмировать хрупкую психику кандидата в покойники. Особенно женщины старались, так и заглядывали в глаза, так и норовили пожалеть... Особенно загадочный вид был у Майи и у этой заносчивой стервы Альбины, словно они знали больше других. "Эх, прижать бы каждую в темном месте к теплой стенке, - думал Илья, - да поговорить, как следует, по душам... вытрясти из них все, что видели в тот злосчастный полдень. Ясно - они уверены, что Анюты уже нет в живых. Но ведь тела ее никто не видел!
Проклятые, мерзкие твари! Илья так и не смог заставить себя прикоснуться к динозавровому шашлыку, даже видеть его не мог - вдруг, кто-то из них жрал еще живое трепещущее тело его любимой... Стоило это вспомнить, как его снова обдало волной жара. Ощущение, словно на макушке зашевелились волосы, а щеки под маской запылали. Противно заныли ожоги на груди и руках. Ощутимо качнуло. Ему пришлось отложить толкушку и опереться рукой о стол.
Он оглянулся - не видит ли Штерн. Нет - старый технолог был поглощен своим делом, ковырялся в стакане, что-то бормоча себе под нос.
Вытерев со лба пот, Илья подсыпал в банку новую порцию порошка и снова взялся за толкушку. Мысли продолжили свой неторопливый бег: - "Куда же девались недобитые динозавры? Слава с Федором были у провала... и ничего не видели, кроме многочисленных следов. Никто не попытался уйти с плато. Значит они еще здесь? Совсем необязательно... ночью ведь провал никто не сторожил, побоялись. Кто их знает, этих тварей, может, по ночам они видят словно кошки. Что им тут надо? Зачем полезли к нам? Что, в лесу мало дичи?"