Выстрелы в ночи
Шрифт:
Андрей сгоряча пробежал еще по дороге и остановился, слыша надрывный шум мотора, свое тяжелое частое дыхание и возбужденную брехню перепуганных собак. Стало холодно ногам, особенно правой, с которой еще у крыльца свалился тапок. Андрей постоял, чертыхнулся в сердцах и пошел обратно.
– Ну?
– жестко спросил сидящий рядом с водителем.
– Уделал, - задыхаясь, хрипло, прерывисто ответил ему тот, кто прыгнул в машину.
– Уделал, говоришь, дешевка?
– И резко обернулся.
– А кто бежал за тобой? Кто из пушки садил? Покойник?
– Где мне... знать?.. Ночевал... у него кто-то...
– Слыхал, глотнуть ему? Не подавишься? Такую подлянку нам кинул, а ему - глотнуть! Что же ты и второго не уделал? А если он засек тебя, падло?
– Не засек... Где там... В такой-то темени. Я б его... лупанул... Да это... керосинка заела... Дай глотнуть.
Водитель посмотрел на сидящего рядом, пошарил под сиденьем и протянул назад бутылку водки.
– Останови. Глотнул? Давай мотай в село. Посмотри - как там? На глаза попадись, понял? Утром жду. А ты подбрось меня поближе к стойлу...
Когда Андрей вернулся, у дома уже собрался встревоженный народ.
– Что за происшествие, товарищ лейтенант?
– деловито выступил вперед крошечный Богатырев - командир колхозной дружины.
– Мы готовы к действию!
– Тапок потерял, - ответил участковый.
– Была бы голова цела, - сказал председатель колхоза Иван Макарович, протягивая Андрею ключи от правления.
– А уж тапки мы тебе новые купим. Звонить прямо сейчас пойдешь?
– Оденусь только. Расходись, мужики, не топчитесь здесь. И по кустам не лазайте. Богатырев, присмотри тут.
– Андрей так и стоял с пистолетом в руке, потому что деть его было некуда - не за резинку же "треников" засовывать.
Гордый доверием Богатырев, солидно поправив форменную фуражку, доставшуюся ему от прежнего участкового и которую он, похоже, даже на ночь не снимал, стал шустро теснить людей к калитке, приговаривая: "Освободите, граждане, место происшествия для осмотра и охраны".
Андрей, одевшись, вышел на улицу с фонариком, подобрал свои гильзы и нырнул в кусты. Он быстро отыскал место, откуда стреляли, разглядел россыпь тусклых старых гильз и нашел хорошо вдавленные во влажную землю следы кирзовых, видимо, сапог.
– Богатырев!
– крикнул он.
– Поставь своих ребят, чтобы сюда никто не подходил. И сами пусть подальше держатся.
Андрей позвонил в район, дежурный по отделу связал его с начальником, и тот хриплым со сна голосом, выслушав участкового, сказал:
– Ну ты даешь, Ратников! Мы тебя хвалим, в пример ставим, а на твоем участке такие происшествия. Не приснилось тебе, часом?
– Если бы...
– Вот что, лейтенант. Людей я сейчас высылаю. А ты пока думай: зачем в тебя стреляли? Что ты за фигура такая, что такое наделал, чтоб из автомата тебя бить? И второе: автомат и машина. Понял? Давай действуй.
У Андреева дома толпа гудела - все село, конечно, сбежалось, как на пожар. Светать уже стало, и все глаз не отрывали от свежих, с торчащими острыми белыми щепками сколов на бревнах сруба, от перилины крыльца, вовсе перебитой, повисшей на гвозде. И страшно как-то людям, и тревожно было, что это в их участкового, совсем пацана еще - Андрюшку Ратникова, которого многие вообще мальцом помнили, стреляли так по-настоящему, беспощадно, нагло, без всякой опаски. Стреляли, чтобы убить. Потому люди и смотрели по-разному: кто со страхом и жалостью, кто с крайним удивлением, словно бы и не веря глазам своим, а кто и с тихим бешенством, гневно, скрипя зубами, сжимая кулаки.
Андрею даже как-то неловко было подходить к ним, особенно когда все обернулись к нему и молча, сочувственно расступились.
– А ты, дядя Федор, чего прибежал? На кого магазин оставил?
– Как же теперь без меня - ведь я при ружье и вполне способный тебе помощь оказать. Потому и прибежал.
– Где ему бегать?
– засмеялся Степка Моховых.
– Он с вечера тут прятался, поближе к милиции.
Кто-то (кто именно, Андрей не разобрал в сером свете наступающего утра), постучав о землю черенком зачем-то прихваченных вил, сказал негромко: "Ты, Андрейка, нынче ко мне ночевать иди, не сомневайся". Участковому аж горло перехватило. Он сказать-то ничего не мог, только кивнул и покачал головою - мол, спасибо, не надо. А тут еще Галка вывернулась, бросилась к нему, в руку вцепилась, молчит, а глазищи - вот такие.
Андрей ее легонько отстранил, сел на ступеньку, ладонью устало по лицу провел - все-таки такого страха натерпелся - и тихо сказал:
– Расходитесь, граждане.
Граждане послушно разошлись. Только Галка, безуспешно поискав предлога остаться ("Может, тебе чаю поставить или за молоком сходить?"), попыталась задержаться, но Андрей и ее спровадил безжалостно. Ему нужно было побыть одному, собраться с мыслями и приступить к работе.
В дом почему-то идти не хотелось, он остался на крыльце, взяв только из планшетки свой рабочий блокнот.
Начинался день. Быстро, торопясь по своим важным делам, поднималось солнце. Оно, словно подброшенное, выскочило из-за леса и круто полезло в небо, заливая все вокруг ярким светом. И хотя в селе уже никто не спал и было так же, как всегда: кричали петухи и мычали коровы, скрипели и хлопали калитки, гремели в колодцах ведра, звенели по железкам молотки (хозяева загодя готовились к сенокосу), - утро все-таки казалось не таким, как обычно, не веселым, что ли, пасмурным.
Андрей сидел на крыльце, листал блокнот, поминая при этом добрым словом участкового Иванцова, у которого принял эту трудную, неспокойную и, выходит, опасную должность. Тот ему сразу сказал, сдавая свой пост: "Каждый день, Андрей, записывай. Подробно пиши, не стесняйся бумагу марать. Все пиши, где был, что видел и сделал, с кем и о чем говорил, у кого кто родился и кто вчера выпил лишнего - все-все пиши. Неизвестно, что пригодится. Может, тебе из всего только одна строчка и понадобится, но ей цены не будет, золотой окажется".
Тихонько, исподтишка, ни с того ни с сего стал накрапывать дождик. Андрей вынес из дома коробку от ботинок, накрыл ею след сапога в кустах и положил сверху кусок пленки. Потом снова сел на ступеньку, раскрыл блокнот, задумался.
Вернемся и мы вместе с участковым к тому дню, когда, вероятнее всего, начались какие-то события, развитие которых едва не стоило ему жизни; постараемся вместе с ним разобраться в них, понять, что в обычных, рабочих буднях сельского милиционера могло привести к столь загадочным, необычайным последствиям...