Выйти замуж за Лича
Шрифт:
Вирджил вежливо отвернулся, давая мне одеться, но когда мои пальцы задрожали, он повернулся и застегнул пуговицы на моем платье. Затем он опустился на колени, чтобы завязать шнурки на моих ботинках.
Когда я оделась, он снова поднял меня. Он вышел из дома и свернул на тропинку, ведущую к лесу, окружавшему его поместье. Я слегка покачивалась при каждом шаге, а его тень продолжала двигаться сквозь меня, беспокойно сворачиваясь и распрямляясь.
Беспокойство и решимость переполняли меня, и я забеспокоилась, гадая, что задумал Вирджил.
— Я думал, это будет справедливо. —
Я сжала губы, сохраняя молчание. Я знала, что он был искренен, и это беспокоило меня, потому что то, что говорил Вирджил, сильно противоречило тому, чему меня учили.
Ни один достойный мужчина не захочет видеть, как женщина ест и толстеет.
Неужели Вирджил того не стоил?
Нет, это было неправильно.
Вирджил был единственным мужчиной-личом, которого я хотела, и я стремилась угодить ему любым доступным способом.
Но от мысли, что он может наблюдать, как я ем, и наслаждаться этим, у меня мурашки побежали по коже. Это казалось неправильным. Что еще хуже, это казалось ложью.
— Я был трусом, Мэй. — продолжил он, как всегда, ровным голосом, с холодным взглядом. — Я прятался от тебя и позволял тебе прятаться от меня, пока ты почти не угасла. Моя трусость чуть не убила тебя. Так что теперь я буду храбрым. Я покажу тебе, как я питаюсь, потом я буду кормить тебя той жизнью, за которой охочусь, и тогда у тебя будет выбор.
Холодный ветер шелестел в красных и коричневых листьях деревьев, и я дрожала, пока тень Вирджила не окутала меня еще плотнее, согревая. Но его объятия не смогли унять страх, поселившийся в моем сердце.
Я буду кормить тебя жизнью, за которой охочусь.…
— Что это значит? — спросил я. — Ты покормишь меня… сырое мясо?
Меня затошнило при одной мысли об этом.
— Крови не будет. — сказал он, и почему-то от этого стало только хуже. — О выборе, который у тебя будет, Мэй. После этого ты можешь отказаться от еды. Я буду кормить тебя. И ты будешь ходить со мной каждый раз и наблюдать, как это происходит, потому что ты должна знать цену.
Он остановился на том месте, где пересекались три дороги. Та, что была позади нас, вела обратно в поместье. Та, что слева, была той, которую мы всегда брали с собой на прогулку. И та, что справа…
Это был тот путь, который я хотела исследовать раньше, но так и не смогла. Вирджил всегда находил причину увести меня от этого места, и я подчинялась, хотя любопытство не покидало меня.
По обеим сторонам тропинки росли густые ели, отчего она казалась темной и жутковатой. Я вздрогнула, снова удивившись, почему Вирджил никогда не хотел водить меня туда.
Но, похоже, долго гадать мне
Он повернулся и медленно пошел по нужному пути, его глаза пожелтели.
— И если мне удастся сделать то, что я задумал, и так сильно напугать тебя, что ты больше никогда не захочешь смотреть на меня. — он сказал это тихо, и его тень исчезла внутри меня, не давая возможности разглядеть его чувства. — Ты будешь есть нормальную пищу. Ты решишь, что больше никогда не захочешь этого видеть, никогда не захочешь быть частью чего-то настолько темного и уродливого. Ты будешь есть человеческую пищу от ужаса.
Я слабо покачала головой, думая, что, конечно же, Вирджил никогда бы не сделал ничего настолько ужасного, чтобы я так сильно боялась его.
Но когда темнота сгустилась, а ели заглушили все звуки, пока нас не окутала густая, холодная тишина, я заколебалась.
Неужели он действительно мог быть таким ужасным?..
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Вирджил
Я шел быстро, набираясь решимости. Желание повернуть назад и найти другой путь трепетало у меня в груди, но я знал, что на это нет времени. Мэй нужно было накормить, и был только один способ сделать это.
Подпитывая ее жизненной силой другого существа, похожего на нее. Обычно я поддерживал себя, используя энергию деревьев. Она действовала дольше и была менее взрывоопасной при употреблении.
Однако это никак не компенсировало ущерб, который Мэй нанесла своему организму.
Энергия деревьев, если я передам ее Мэй, продлит ее жизнь, но только в том случае, если она будет достаточно здорова. Вот почему мне пришлось охотиться.
Темнохвойные деревья, которые скрывали мои кормовые угодья, вскоре исчезли, обнажив разрушения, которые я причинил земле. Мэй ахнула, замирая в моих объятиях, и я коротко кивнул.
Деревья перед нами были голые, а октябрьское солнце стояло высоко в небе, хотя и скрытое серебристыми облаками, но она видела все. Именно по этой причине я убрал свою тень из ее души.
Я не хотел испытывать ее отвращение на собственной шкуре. Было достаточно просто видеть, как оно отразилось на ее лице. Однако сейчас Мэй не была напугана или ужасно расстроена.
В основном она смотрела по сторонам широко раскрытыми глазами, приоткрыв рот. Впереди земля уходила под землю, образуя долину. Мы стояли на ее краю, обозревая ее целиком.
Долина была местом смерти.
Все деревья были голые и почерневшие, местами с них отслаивалась кора, некоторые ветви сухие и мертвые, они ломались. Они выглядели старыми и сморщенными, но хрупкими. Они не были похожи на взрослые деревья, дожившие до глубокой старости.
Часто это были маленькие молодые деревца, которых смерть забрала слишком рано.
— Некоторые возродятся весной. — тихо сказал я, не в силах выносить оглушительную тишину Мэй, когда спускался по тропинке вниз по пологому склону. — Я забочусь о том, чтобы оставить достаточно, чтобы снова прокормиться в следующем году. Но скоро мне придется на несколько лет перебраться на другую сторону. Пусть эта часть леса восстановится.