Выжечь огнем
Шрифт:
А потом, после лица - выстрелы, которые разрушили ее левую ногу. Она была уверена, что столько же изображений этой разорванной конечности также отправилось в галактику в целом.
Ужасные, ужасные раны. Что - если говорить о слепой удаче - на самом деле не угрожало ее жизни и даже существенно не препятствовало бы ее деятельности в качестве репортера-расследователя. На самом деле, они, вероятно, улучшат ее работоспособность, как только она достаточно поправится. Бесстрашная, бесстрашная Одри О'Ханрахан - вынужденная хромать в кресле с электроприводом, бедняжка. Одна из ее ног разрушена, но ее разум - и обе руки тоже - по-прежнему в порядке, как всегда, пока она доказывала, что никакая попытка убийства ее не остановит.
Она сделала медленный, глубокий вдох и так же медленно выдохнула, заставляя себя выдохнуть свой гнев вместе с дыханием.
Будь хорошим солдатом. Вряд ли она могла философски относиться к безжалостности Соответствия, а затем скулить, когда та же самая безжалостность была применена к ней. До тех пор, пока это было сделано с благой целью.
Что... она допускала, что так оно и было. Может быть, в этом и нет необходимости. Но у нее не было никаких сомнений в том, что после двух предыдущих покушений на ее жизнь - из обоих она вышла совершенно невредимой - это кровавое почти убийство укрепит ее репутацию. В исследованной галактике не было двери, которая была бы закрыта для нее, и никто никогда не усомнился бы в беспристрастности ее работы или ее выводов.
Ни в Ядре, ни на Окраине, ни в Пограничье.
И не в Великом Альянсе.
Бесстрашная, бесстрашная Одри О'Ханрахан.
Какого черта, почему бы и нет? Ее лицо заживет и будет восстановлено достаточно скоро. И в конце концов, у нее тоже была бы восстановлена нога.
Следующий посетитель О'Ханрахан был неожиданностью.
– Я не останусь надолго, - сказала Кэтрин Монтень.
Мантикорская крестоносец-дипломат-политик несколько секунд изучала ее, затем покачала головой.
– Вы выглядите дерьмово, - произнесла она.
– Я испытываю к вам глубочайшее сочувствие - действительно испытываю. Я просто хотела заскочить по двум причинам. Во-первых, хочу выразить свое восхищение проделанной вами работой. Мы никогда не встречались, но я была вашей поклонницей в течение многих лет. Во-вторых, с негодованием отрицать, что кто-либо мог даже предположить, что моя поездка на Старую Терру имела какую-либо официальную санкцию правительства Звездной империи и была чем-то иным, кроме выражения моей давней приверженности и руководящей роли в борьбе с генетическим рабством.
О'Ханрахан рассмеялась. Во всяком случае, она пыталась. Это вышло больше похожим на карканье.
– Вы видели мою статью, - сказала она, и Монтень ухмыльнулась.
– О, конечно. Я читаю или смотрю все, что попадается мне на глаза. Как обычно, ваша логика была безупречна. Все неправильно, заметьте. Но безупречно.
– Действительно?
– О'Ханрахан мгновение изучала ее. Затем...
– Дайте мне прямой ответ, - резко сказала она.
– Это сделала Мантикора?
– Откуда мне знать?
– Монтень развела руками.
– Я не в правительстве Грантвилля, я не в армии, и меня там не было, когда это произошло. Однако думаю, что это обвинение смехотворно. По целому ряду причин. Во-первых, у Мантикоры нет истории такого рода жестокости. Ни одна из ее администраций, даже эта свинья Высокий Хребет, никогда не делала ничего подобного. Во-вторых, Мишель Хенке тоже - а я знаю ее лично с тех пор, как ей было около четырех лет. В-третьих, не было никакой причины делать это. В-четвертых, весь ее персонал и каждый из командиров кораблей должны были бы подчиниться приказу, а все ее подчиненные по всему флоту должны были бы после этого держать рот на замке. Что просто невозможно. Мантикорские офицеры обучены отказываться от незаконных приказов. Во всяком случае, по крайней мере, один из них выдал бы ее. В-пятых, ей пришлось бы убедить своих хевенитских подчиненных принять участие, и даже
Она замолчала.
– Я могла бы продолжать и продолжать. Но последняя причина - самая простая из всех. Мой парень Антон Зилвицки - самый проницательный разведчик во всей галактике, и он говорит мне, что мы этого не делали. Для меня этого достаточно, если оставить в стороне все остальное.
– Итак, вы верите в теорию Великого Альянса о том, что ответственным было это "Соответствие", о котором они говорят.
– Откуда мне знать?
– Монтень снова развела руками.
– Я даже не самый некомпетентный разведчик галактики. Что я точно знаю, так это то, что мой парень - я ведь хвалила его таланты в этой области, верно?
– и его партнер Виктор Каша, который, вероятно, является вторым по проницательности разведчиком во всей галактике, - это те, кто в первую очередь выдвинул объяснение. Так что, да. Я принимаю их мнение.
– Но даже если вы предполагаете, что это "Соответствие" существует, зачем бы они это сделали? Все, я имею в виду - не только "Мезанскую резню".
– О'Ханрахан махнула рукой.
– Согласно герцогине Харрингтон и Великому Альянсу, за Ударом Яваты и Ударом Беовульфа также стояло Соответствие, и я совсем не вижу никакого логического мотива для этого. Во всяком случае, не в том, что случилось на Беовульфе.
– Почему это должно быть логично?
– спросила Монтень.
– Кем бы ни было Соответствие, единственное, что в них бесспорно, так это то, что они злобные ублюдки. Вероятно, они просто разозлились, потому что Мишель опрокинула тележку с яблоками в Мезе, и решили убить сорок с лишним миллионов человек, чтобы поквитаться с ней.
– Но...
О'Ханрахан замолчала. Она не принимала на себя ответственность Соответствия за Удар Беовульфа - она не могла, - но ей внезапно пришло в голову, что, возможно, есть способ продеть нитку в иголку. Истинная опасность для Соответствия заключалась не в обвинении в том, что он состоял из кровожадных дикарей. Это была возможность того, что другие - например, Чарлз Гэннон - могли выяснить, что они ушли в подполье, и использовали "Резню в Мезе", чтобы замести следы. Но если бы она начала - сначала очень осторожно - продвигать идею о том, что нечто, напоминающее "Соответствие", о котором говорил Великий Альянс, действительно существовало, и на самом деле было стаей монстров - разновидностью психопатов, способных на такую массовую резню...
Об этом стоило подумать.
Но не сейчас.
К счастью, ей не пришлось придумывать, как заставить Монтень уйти. Мантикорка уже направлялась к двери.
– Я дам вам отдохнуть, - сказала она.
– Продолжайте в том же духе великую работу.
Майкл Андерле пришел навестить ее два дня спустя.
Она была удивлена, увидев его в кресле с антигравитацией. Не потому, что его собственные травмы не оправдывали использование устройства, а потому, что ей было интересно, где они нашли достаточно большое, чтобы оно ему подошло.
Ее недоумение, должно быть, передалось ему, потому что он улыбнулся и похлопал по подлокотнику.
– Это мое. Я заказал его специально несколько лет назад. В меня стреляют не первый раз.
Он сложил руки на коленях и серьезно посмотрел на нее.
– Мне жаль, что я не смог остановить все это хладнокровно. Честно говоря, я был застигнут немного врасплох.
– Ты смог бы остановить это, если бы не был немного застигнут врасплох?
– Вероятно... нет. Люди, которые инициируют перестрелку, всегда имеют преимущество. Но я думаю, что мог бы, по крайней мере, уменьшить твои травмы.