Выжить, чтобы умереть

Герритсен Тесс

– Как бы ты отнесся к шоколадному молоку? А может, хочешь мороженого? Не сомневаюсь, в холодильнике у госпожи Лайман оно есть.

Казалось, мальчик еще больше замкнулся, свернувшись в такой тугой комочек, что Джейн испугалась: а вдруг им никогда не удастся его расправить? Из-под зарослей вьюна она тайком бросила взгляд на Васкес; та стояла и внимательно смотрела в их сторону.

– Не могли бы вы покинуть нас? – попросила Риццоли. – Думаю, сейчас нас двоих слишком много в этом помещении.

Васкес вышла из оранжереи, закрыв за собой дверь. Минут десять-пятнадцать Джейн молчала, она не только не вымолвила ни слова, но даже не посмотрела в сторону

мальчика. Они сидели бок о бок, этакие молчаливые компаньоны, и в помещении слышались лишь тихие всплески воды в мраморном фонтане. Опершись спиной на стену беседки, Риццоли взглянула вверх, на изогнутые дугами ветви растений над головой. В этом райском саду, спрятанном от холода, пышно разрастались даже банановые пальмы и апельсиновые деревья, и Риццоли представила, каково это, войти сюда в какой-нибудь зимний день, когда на улице валит снег, и вдохнуть аромат теплой земли и зеленых растений. Вот что можно купить за деньги, подумала она. Вечную весну. Джейн не сводила глаз с потолка, откуда проливался солнечный свет, но прекрасно слышала дыхание сидевшего рядом парнишки. Оно замедлилось и успокоилось по сравнению с тем, что было всего несколько минут назад. Джейн слышала шорох листвы – мальчик устраивался поудобней в этой беседке из вьюнов, – но удержалась от соблазна посмотреть на него. Она вспомнила об оглушительных истериках, которые ее двухлетняя дочь устраивала на прошлой неделе; тогда малышка Реджина беспрестанно визжала: «Хватит смотреть на меня! Хватит смотреть!» Джейн и ее муж Габриэль смеялись, но это еще больше бесило Реджину. Даже двухлетнему малышу не нравится, когда на него глазеют, и он негодует, что кто-то вторгается в его личное пространство. Поэтому Джейн пыталась не вмешиваться в жизнь Тедди Клока, а просто сидела рядом в его зеленой пещере. И, даже услышав его вздох, Риццоли постаралась не отвести взгляда с пятен солнечного света на зеленом ветвистом потолке.

– Кто вы? – Эти слова были сказаны почти шепотом.

Джейн заставила себя не шевелиться, постаралась выдержать долгую паузу.

– Я Джейн, – так же тихо ответила она.

– Но кто вы?

– Я друг.

Парнишка вздохнул, но слишком устало и понуро для четырнадцатилетнего мальчика.

– Нет, вы не друг. Я вас знать не знаю.

Риццоли обдумала слова ребенка и вынуждена была признать, что он прав. Она из полиции, и ей нужно что-то узнать у мальчика, и как только она узнает это, тут же передаст его соцработнику.

– Ты прав, Тедди, – созналась Джейн, – на самом деле я не совсем друг, я детектив. Но я очень хочу помочь тебе.

– Никто не может мне помочь.

– Я могу. И сделаю это.

– Тогда и вы тоже погибнете.

От этого утверждения, произнесенного таким ровным тоном, у Джейн по телу пробежали мурашки. «Вы тоже погибнете». Риццоли повернулась и пристально взглянула на парнишку. Он не смотрел на нее, а просто мрачно глядел куда-то вперед, слово бы в свое безнадежное будущее. Голубые глаза Тедди были настолько светлыми, что даже казались сверхъестественными. Его светло-каштановые волосы выглядели очень тонкими, словно кукурузные рыльца, а одна слабая прядь спадала на бледный выпуклый лоб. Мальчик был бос; он покачивался вперед-назад, и Джейн, заметив кровавые пятна под ногтями пальцев его правой ноги, вспомнила следы, уходившие от лестничного пролета, от тела восьмилетней Кимми. Чтобы сбежать из дома, Тедди пришлось ступить в лужу ее крови.

– Вы и правда хотите помочь?

– Да, обещаю.

– Я ничего не вижу. Я потерял их, но боюсь вернуться

и поискать.

– Поискать что, Тедди?

– Мои очки. Думаю, они в моей комнате. Я наверняка забыл их в своей комнате, но точно не помню…

– Я найду их для тебя.

– Потому-то я и не могу сказать вам, как он выглядел. Потому что я не смог его увидеть.

Джейн затихла, боясь прервать мальчика. Она опасалась, что любое ее слово, любое движение могут заставить парнишку отступить, спрятаться в панцирь, наподобие испуганной черепахи. Риццоли ждала, но слышала лишь всплески воды в фонтане.

– О ком ты говоришь? – наконец спросила она.

Мальчик взглянул на Джейн, и его глаза, казалось, озарились изнутри каким-то синим огнем.

– О человеке, который убил их. – Тедди осекся, будто эти слова застряли у него в горле, в тонком всхлипе. – Мне бы очень хотелось помочь вам, но я не могу. Не могу, не могу…

Материнский инстинкт заставил Риццоли раскрыть объятия, и мальчик бросился в них, прижался к ее плечу. Она обнимала ребенка, а парнишка сотрясался так сильно, что, казалось, его тело вот-вот развалится, словно Джейн – единственная сила, не дающая разломаться этой костлявой фигурке. Пусть Тедди не был ее сыном, но в тот момент, когда мальчик прижимался к ней, когда его слезы падали на ее блузу, Джейн до мозга костей чувствовала себя его матерью, готовой защитить ребенка от всех чудовищ в этом мире.

– Он никогда не остановится. – (Джейн чуть не пропустила эти слова, сказанные ей в блузу.) – В следующий раз он найдет меня.

– Нет, не найдет. – Джейн схватила его за плечи и мягко отстранила, чтобы посмотреть в лицо мальчика. Длинные ресницы отбрасывали тень на белые, словно напудренные, щеки подростка. – Он не найдет тебя.

– Он вернется. – Тедди обхватил себя руками, внутренне возвращаясь в какое-то далекое безопасное место, где его никто не достанет. – Он всегда возвращается.

– Тедди, мы сможем поймать и остановить его только в том случае, если ты поможешь нам. Если ты расскажешь мне, что случилось прошлой ночью.

Джейн увидела, как худенькая грудь парнишки приподнялась, однако вырвавшийся из нее вздох показался ей слишком уж усталым и подавленным для такого юного возраста.

– Я был в своей комнате, – прошептал парнишка. – Читал одну из книг Бернарда.

– И что произошло потом? – надавила Джейн.

Тедди пристально взглянул на нее своими призрачными глазами.

– Потом все и началось.

Когда Джейн вернулась в особняк Акерманов, из дома вывозили последнее тело – труп ребенка. Риццоли остановилась, пропуская проезжавшую мимо каталку, колеса которой поскрипывали по блестящему паркету, и ничего не смогла с собой поделать – у нее перед глазами возник образ дочери: Реджина, лежащая под простыней. Вздрогнув, Джейн обернулась и увидела спускавшегося по лестнице Мура.

– Мальчик поговорил с тобой?

– И сказал мне достаточно, чтобы стало ясно: он не видел ничего из того, что могло бы помочь нам.

– Значит, ты добилась большего, чем я. У меня было предчувствие, что ты найдешь подход.

– Это вовсе не означает, что я прямо такая белая и пушистая.

– Но он ведь поговорил с тобой. Кроу хочет, чтобы с ним общалась главным образом ты.

– Я что, стала теперь официальным детским переговорщиком?

Мур, словно бы извиняясь, пожал плечами:

– Кроу ведет это дело.

Джейн взглянула на лестницу, в сторону верхних этажей; там теперь царила странная тишина.

– Что здесь происходит? Где все?