Выжить любой ценой
Шрифт:
Вытерев рот рукой, по примеру идущих впереди, он зашел в просторное помещение душевой. В нос ударила туалетная вонь, вперемешку с затхлой трубопроводной водой.
По всем стенам шли ряды полок с одеждой. Люди раздевались и заходили в поток воды, льющий с потолка, словно под проливной дождь. Некоторые из них присаживались на решетки слива и прямо туда опорожнялись. Отовсюду по полу текли желтые струи. Некоторые пили воду, набирая в ладони, другие подходили к железным чанам с жидким мылом и, набирая горсть белой пасты, натирали все тело. Все мужчины были
Вася разделся, осмотрел свое безволосое тело и залез под воду. Высмотрев, куда направляются вымывшиеся люди, он помочился на пол и вернулся к одежде.
Пройдя по узкому коридору и показав номер на руке очередному лазеру, он получил жетон с цифрой "396". Следующая дверь вывела в огромный лязгающий цех. Большая его часть была заставлена небольшими станками, похожими на шипастые стеллажи. Транспортер соединял их в единую сеть и терялся где-то вдали за железной махиной. Громадина лязгала, шипела и скрежетала металлом. Сквозь стройную какофонию прорывалось радио, играющее военный марш. Иногда музыка затихала, и гавкающий резкий голос сообщал какие-то цифры, названия поселков, фамилии и полученные звания:
– Великий рейх дарует милость… бам… клац… ш-ш-ш… ваш трудолюбивый и преданный великой нации товарищ… ш-ш-ш… только труд может… бум… ш-ш-ш…
За некоторыми станками уже стояли люди. И пока Вася дошел до своего рабочего места, то успел посмотреть, как другие трудятся на таких же агрегатах. Его работа заключалась в постоянной смене больших катушек с намотавшимися нитками на голые болванки. Пустые гильзы он брал с транспортера и туда же отправлял целые катушки. Поначалу он не успевал, но вскоре освоился и выкраивал немного времени на отдых, приседая на станину соседнего станка.
Изредка рядом прохаживались ремонтники в синих комбинезонах, неся в руках сумки, полные инструмента. Они поднимали крышки колес, деловито заглядывали в самое сердце машины и шли дальше.
Так продолжалось до самого вечера, который, казалось, не наступит никогда. Ноги ныли, руки уже с трудом ворочали тяжелые катушки, когда взревела долгожданная сирена, и Вася с большим удовольствием клацнул по красной кнопке станка. Назад стройной линией изможденные люди медленно прошли в душевую. Далее мимо закрытых окон раздачи еды прямо в широкий длинный коридор с нагромождением кроватей.
Еле волоча ноги, рабочие брели к своим койкам и тут же заваливались на продавленные матрацы. Уши резал резкий голос радио:
– Только полное подчинение и преданность интересам рейха даст вам право стать старшим в группе. Помните, люди, управляющие вами, когда-то работали рядом и спали на соседней кровати…
Вася подошел к своей койке и уже хотел сесть, как перед ним возник черный мундир. В грудь уткнулся конец дубинки. Все вокруг разом попятились, освобождая место, притихли и старались не смотреть в их сторону. Василий замер и опустил голову, не в силах поднять глаза на мундир.
– Раб номер FEO790441, всевидящее око великого рейха,- он указал на потолок, где медленно вращались камеры наблюдения,- видело, как ты отдыхал во время работы на всемогущую нацию арийцев. Своими действиями ты не только крадешь, но и показываешь неуважение к нашим благодетелям. Это первое твое нарушение, поэтому я ограничусь только предупреждением. Кругом,- резко скомандовал он.
Вася развернулся. Словно огненной плетью обожгло спину ударом дубинки. Василий пошатнулся и застонал. Он поймал взгляд соседа с верхней койки. Глаза того выпучились, рот приоткрылся – он едва уловимо мотнул головой. Сзади донеслось недовольное мычание, и новый удар опалил спину. Вася подался вперед, но сдержал стон, стиснув зубы. Сосед еле заметно кивнул.
– Я,- сказал сзади голос.
Весь барак тихим гулом ответил:
– Я…
– Я,- громко повторил Вася и скривился от резкой боли после нового удара.
– Собственность великого рейха… Он дает мне жизнь, и он вправе ее забрать… Только труд сделает из меня человека… Да прольется на нас благословение и милость арийцев…
Последние слова с трудом вылетали из пересохшего горла. Вася все больше дергался и топтался на месте после каждого удара. Вся спина пульсировала, и волны жгучей боли расплывались по всему телу. Глаза застилал туман, ноги подкашивались.
– Хайль Гитлер!..- громогласно взревела казарма.
– Хайль Гитлер,- прохрипел Вася и схватился рукой за кровать, чтобы не упасть.
Человек в черном мундире развернулся и не спеша пошел прочь.
Спина горела, и любое движение причиняло дикие муки. Вася сполз на матрац и, кривясь от боли, растянулся на животе. Вновь взревело радио:
– Великое счастье – трудиться на благо рейха и знать, что твои усилия не пропадают напрасно, а это, хоть и небольшой, но значительный вклад в процветание всемогущих арийцев!..
Оно продолжало и продолжало в таком же духе. Кто-то где-то получил повышение и стал управляющим, кто-то был отмечен, кто-то поощрен и так далее. Вася лежал и еле слышно стонал. Вспомнилось лицо инквизитора. Буря в джунглях. Опять всплыл Михаил, пожирающий похлебку. Впервые перед глазами проплыл Санек со стаканом в руке и сигаретой в зубах. Закурить бы… Вспомнилось лицо жены, улыбающееся и радостное. Они только поженились. Солнце. Пляж. Какое же это бестолковое занятие – лежать на пляже… Она протянула мягкую ладонь и почесала за ухом, приговаривая: "Васька мой", а он в ответ по-кошачьи мурчит и заслоняется плечом от щекочущих пальчиков. Это было так давно. А может и вовсе не с ним…
Грудь сдавила неведомая сила отчаяния, и слезы выступили на глазах. Шершавая капля скатилась по щеке и впиталась в грубую ткань матраца, оставив мокрый след.
– Э-эй. Первый снизу,- тихо прошептал сосед сверху.
– Да-а,- еле слышно отозвался Вася.
По сторонам тут же захрапели, не давая остальным разобрать разговор. Кто-то в полголоса заговорил со своими соседями. Барак постепенно загалдел тихим шумом.
– Ты откуда взялся? Ты слишком заметен. Ты из подполья? Просто пошевелись, если да.