Выжить. Остаться собой

Кобзева Ольга

– Первый раз вижу такую белую кожу, - призналась Драха, осторожно проводя ладонью по моей руке. – Тебе не больно?

– Нет.

– Такая тонкая, - восхитилась Драха. – Даже циниш видно.

– Циниш? – не поняла я.

– Ты, наверное, жила за большой водой? – предположила Ильшари. Третья девушка, Рольшен, молча слушала наш разговор, но сама молчала, потрогать мою, сильно отличную от их, кожу тоже не стремилась.

– Что это за страна? – вместо ответа спросила я, осторожно отнимая руку и возвращаясь к работе.

– Страна?

– Жахжена – это поселок, верно? На

территории какой страны он находится? Ведь не России же?

Девушки переглянулись между собой.

– У тебя выкачали слишком много циниш, Асана, - с жалостью покачала головой Рольшен, впервые обращаясь ко мне.

Асана? Нахмурилась, не понимая, почему она называет меня таким странным именем.

– Я видела таких девушек, многие сходили с ума, а некоторые даже умирали, - заметила Ильшари.

– Жахжена входит в Верхний предел, - робко пояснила Драха. – Его еще называют Острожьем.

– А какие города поблизости? – не унималась я. – Крупные есть какие-нибудь?

– Эришат – самый большой, но далеко, полдня на шэрхе лететь или три восхода на баракаре. Есть еще Лаора, она ближе к большой воде.

– И Дрисс, - подсказала Рольшен. – Я из Дрисса, - грустно пояснила она.

У меня снова закружилась голова. Верхний предел, Эришат, Дрисс… Странные имена, странные названия. Что происходит? Может я вообще в коме, а все это мне только кажется? Это было бы самым логичным объяснением… если бы не привкус крови во рту после приветствия одного из местных. Слишком уж натурально это чувствовалось.

Поежилась, передергивая плечами.

– Тебе нужно больше есть, - заметила мое состояние Ильшари. – После большой потери циниш всегда нужно больше есть, а ты пять дней спала. Мы думали, уже не проснешься, уйдешь к Великой Матери, только Айшас верила, что очнешься.

Следующие пару часов я провела в компании этих девушек. Молча лущила местные бобы, слушала их разговоры и пыталась принять окружающую действительность.

Меня девушки называли Асаной, это имя им было известно, они его не спрашивали. Не сразу я стала на него откликаться, просто не понимая, что зовут именно меня. Асана. Что же случилось после аварии? Сколько прошло времени и где Вадим?

Как ни странно, но тоски по мужу не было. Беспокойство, тревога и за него, и за себя, но и только. Может, он был прав. Я зациклилась на возможности иметь детей, всю себя посвящала этой мечте. Думала, что она общая, наша с ним. Оказалось, только моя.

Внимание привлек странный шум. Некоторые девушки, находящиеся сейчас ближе к центру лагеря повскакивали со своих мест, прытко отбегая в сторону, словно прячась под деревьями. Многие подошли ближе к нам, закрывая обзор, поэтому я не сразу поняла, что там происходит. Встала, чтобы лучше рассмотреть, даже вытянула шею. Ильшари дернула меня за край одежды.

– Не смотри! – шикнула она. – Асана, сядь на место и опусти глаза, - посоветовала девушка, но унять мое любопытство не смогла.

Я все же присела, но не полностью и продолжила вытягивать шею в попытках увидеть причину переполоха.

Глава 3

Все оказалось проще. Просто нужно было смотреть не на землю, а в небо. Там по направлению

к центру лагеря подлетала огромная птица. Нет, - поправила сама себя, - не птица. Летающий зверь. Что-то вроде птеродактиля, каким я его помню из книжек. Длинная вытянутая морда - большущий хищный клюв, крепко перемотанный, не позволяющий животному раскрывать пасть. Мощные крылья с широченным размахом, узкое, вытянутое туловище. Задние лапы мощные, толстые, а вот передние – напротив, словно вспомогательные. Короткие и хрупкие. На спине неизвестного животного заметила наездника, он крепко держался за две дужки, что-то типа вожжей, закрепленные на шее зверя и цепко осматривал лагерь.

В тот момент, когда его взгляд остановился на мне, Ильшари дернула меня сильнее, заставляя все же опустить глаза и буквально рухнуть на землю.

– С ума сошла? – зашипела девушка. – Это же сам халишер Тарскони, владетель Жахжены. На него нельзя смотреть без разрешения.

Я быстро опустила глаза, но поздно, уже успела привлечь внимание прилетевшего мужчины.

Лагерь замер. С момента, как странный птеродактиль приземлился посреди лагеря, никто не произнес ни слова. Девушки продолжали свои дела, но молча, низко опустив головы. Я тоже вернулась было к прерванному занятию, но спустя буквально минуту почувствовала чужой давящий взгляд.

– Это она? – глаз я не поднимала, но думаю, к нам подошел тот самый халишер Тарскони.

– Да, халишер, - ответил знакомый мужской голос - Аравий. – Своенравная слишком. Да глупая. Ведет себя, что дикая хельша. Как привез, так и не знаю покоя с ней! – жаловался мужчина.

– Даже не верится, - усмехнулся Тарскони. – На вид так кроткая, что домашняя ореча. Она уже в тяжести?

– Нет, халишер, - в голосе Аравия то и дело проскакивали непривычные подобострастные нотки. – Поначалу ведь велено было не спешить, а после циниш скачали, да перестарались чуток. Пять дней она в беспамятстве пролежала, думал уж уйдет к Великой Матери. Оказалась живучей, выкарабкалась, - словно с сожалением заметил он.

– Поосторожнее с ней, - голос Тарскони приобрел жесткость. – Таких белокожих у нас больше нет, сам знаешь, какая это редкость. Подождем белого заказчика. Но недолго, - цокнул он. – Дней через десять если не найдется, сам ее обрюхатишь. Метис тоже дорого уйдет.

Я делала вид, что работаю, а сама жадно ловила каждое слово мужчин. Что говорят обо мне догадалась быстро. А после слов о цвете кожи сомнений и вовсе не осталось. Неимоверных усилий мне стоило сдержаться и не вскинуться после слов о заказчике и прочем. Потихоньку начало приходить понимание, куда меня занесло.

Только легче от такого знания не стало. Напротив, руки задрожали, накатила слабость, еще большая, чем раньше. Мужчины отошли, я ясно слышала удаляющиеся шаги. И только после этого позволила себе обессиленно откинуться на дерево за своей спиной. Девушки поглядывали на меня с интересом, но вопросов ни одна задавать не стала. Стоило хозяину лагеря с Аравием скрыться в отдаленном, одиноко стоящем домике, только тогда лагерь вновь загудел. Но все равно приглушенно, в пол голоса.

– Потерпи, - шепотом обратилась Ильшари. – Скоро ужин. Поешь – сразу легче станет.