Выжить. Терской фронт
Шрифт:
И зал трактира взрывается аплодисментами и хохотом двух десятков луженых глоток.
Наемники окружают важно напыжившегося Толяна, жмут ему руку, обнимают, хлопают по спине, толкают в плечо… блин, не забили бы парнягу «от полноты чувствей». Он, конечно, не дите субтильное, ну так и ребята — кабаны еще те! Пока я договариваюсь с Четвертью об «аренде» старой оцинкованной ванночки, в каких обычно купали в деревнях маленьких детей, которую я видел на заднем дворе во время занятий по тактике, Толя уже собрал народ в круг посреди зала и начал «в лицах» рассказывать о нашей героической вылазке. Ню-ню, блин, баба-яга в тылу врага, вторая серия… Ладно, пусть развлекается. Он сегодня в «Псарне» герой дня.
— Так что, Кузьма, — оборачиваюсь я к озадаченному моей просьбой бармену, — отдашь мне эту железяку во временное пользование?
—
— Трофеи взяли, так с них грязь и ржавчина просто сыплются, — я демонстрирую Четверти первый попавшийся под руку «АКМС» из баула. — Думаю все это добро в ванночку сложить и в соляре замочить хотя бы на сутки, пускай откисает. А то вообще не отчистим. А загаженные стволы я Сергеичу нести не хочу.
— И правильно, — одобрительно кивает Кузьма. — Неуважение это. И цены Сергеич тогда нормальной не даст. Из принципа. Ладно, забирай ванну и солярки из бочки возле «дырчика» [79] возьми, сколько надо. Только поставь все это добро в сарае позади дизеля, чтоб во дворе не воняло, ладно?
— Спасибо, отец родной! Как скажешь, так и сделаю! — Я отвешиваю ему шутливый поясной поклон.
— Не подлизывайся, — широко улыбается в ответ он, — я тебе «эксплуататора» не простил еще.
79
Дырчик — армейский дизель-генератор, работающий на соляре.
Разрядив и разобрав пистолеты и автоматы, закинул их в ванночку и залил соляркой. А вот «СКСы» в нее не влезли. Это с автоматом хорошо — сложил приклад, и все дела. С карабином так не получится. Ну, что поделать, заливаю им в ствол машинного масла из стоящей рядом с дизелем канистры. Не думаю, что Кузьма возражать станет. А масло хоть чуть-чуть, да «отожрет» грязь и ржавчину. Но все равно чистить карабины я усажу Толю. Опять же есть у меня подозрение, что он в них разбирается куда лучше меня. Так уж вышло, что я «СКС» видел только на плакате в армейском учебном классе при тире, да и то шибко не приглядывался, потому как плакат был старый, выцветший и порченный плесенью. А мне и не сильно-то было интересно, в моей родной ОБрОН симоновские карабины были только у парадной знаменной группы [80] и у часового на «посту номер раз» [81] в штабе Бригады. И, если честно, я до сих пор не очень уверен, что они были в рабочем состоянии. Одним словом, кто у нас «туземец-абориген»? Анатолий! Вот пусть с непривычными «белому сахибу» «туземными стволами» и возится. А мне и автоматов хватит.
80
Знаменная группа — группа военнослужащих (обычно их четверо), которые во время парадов следуют почетным караулом за Боевым Знаменем воинской части.
81
Пост номер раз — пост номер один в штабе воинской части, рядом с Боевым Знаменем.
Разобравшись с трофейным оружием и закинув гранаты в свою комнату, я захожу в подсобку, нахожу там Зину и отдаю ей в стирку изгвазданную в крови и плохо застиранную в ледяной грязной воде Аргуна куртку от «горки». Та, увидев все это безобразие, только руками всплеснула, но обещала все отстирать. Снова захожу к себе, натягиваю чистую футболку и маскхалат, на улице сегодня прохладно, но замерзнуть не должен, застегиваю на поясе пластиковую клипсу кордурного ремня с набедренной кобурой, упаковываю в РД рукава с «волчьими головами», злосчастный, разбитый пулей трансивер, сверху закидываю чехол с фотоаппаратом и отправляюсь в гости к Коменданту. Отчетность — она превыше всего.
Умаров, похоже, на этот раз Костылеву не позвонил. Ну, тем лучше, сюрприз будет. Пройдя в кабинет, веду себя как и обычно, здороваюсь, расспрашиваю, как это принято на Кавказе, о здоровье, житье-бытье и родственниках. Только собираюсь переходить к делу, как в кабинет входит Исмагилов. Отлично! Как говорится, на ловца и зверь бежит, я ведь и сам с ним хотел немного пообщаться. Здороваюсь и с Олегом.
— Господа офицеры, прошу ознакомиться. А отчет — в устной форме.
А потом, присев на полюбившийся мне с первого раза стул у окошка, начинаю рассказывать. Сначала Игорь и Олег слушают спокойно и расслабленно, но постепенно на их лицах проступает крупными буквами нецензурное ругательство, самым близким приличным аналогом которого по значению является слово «врешь», а по звучанию — «звездишь». Когда я перехожу к рассказу о мосте, они одновременно хватают лежащую перед ними «цифру». Следующие пять минут в кабинете тихо. Игорь с Олегом разглядывают фотографии на маленьком дисплее, я с подчеркнуто спокойной и равнодушной физиономией пялюсь на пейзаж за окном.
— Так, я сейчас, — отрывается наконец от фотоаппарата «особист». — За ноутбуком сбегаю, все это срочно скопировать и в Ханкалу передать надо!
— Да уж, Миша, ну ты ловкач! — восхищенно восклицает Костылев, когда Исмагилова вихрем выносит из кабинета. — Красиво нохчей урыл!
— Ну, допустим, не урыл, а урыли, — поправляю я. — Напарник у меня — парень толковый, хоть и молодой еще. А вот почему этот блокпост урыли именно мы, а не ваш ОсНаз? Что у вас тут за война такая странная, что в двух десятках километров от вашей основной базы бандиты себя чувствуют, как на пляже с пивом и девочками? На кой черт тогда вам вообще этот ОсНаз нужен, вместе с разведкой?
— А ты, — резко и довольно зло обрывает меня Игорь, — в ситуации сперва разберись, прежде чем претензии кидать! Хреновая у нас тут война, если уж по совести. Как ни стараемся, всех «кротов» так и не выловили. Информация уходит к Непримиримым все время. И из Ханкалы, и из СБ, и даже от нас. В обратную сторону, правда, тоже идет кое-что, но меньше. Как ни секретим выходы разведки и ОсНаза и их цели, все равно часто бывают срывы. Или «пустышку тянем», или, что куда хуже, последний крик в эфире: «Попали в засаду, ведем бой…» И все, была группа, и нет группы!!! Это тебе проще, ты сам по себе, о твоих делишках мы только задним числом и узнаем. И то — от тебя. А промолчишь — так и не узнаем. А каждая войсковая операция, — Костылев безнадежно машет рукой, — сам знаешь… Связь, боеприпасы, продукты, «вещевка», строевая часть с бухгалтерией, мать их! И на любом участке может быть утечка… Да даже не в утечках дело! Мы ведь тут не сами по себе! Да, автономия у Терского Фронта широкая, но центральная власть один черт в Ростове. А что им наши здешние проблемы? — от избытка чувств Комендант вскакивает из-за стола и начинает нервно расхаживать кругами по комнате, продолжая говорить. — У нас тут очень все похоже на то, что у вас там творилось году в 98-м примерно. Официально боевых действий нет? Нет! Ну, значит, и войск в помощь не ждите. А с мелкими, мать их, эксцессами справляйтесь своими силами. Представляешь, Миша! — голос Игоря в какой-то момент срывается на крик, видно, давно в душе накипало, а тут прорвало мужика. — Три десятка убитых за один месяц — это для них «мелкие эксцессы»!!! Своими силами справляйтесь! Да какие там, к едрене матери, силы?! В Ханкале разведбат и батальон ОсНаз да два батальона охраны. «Спецура» на БТРах, пехота на БМП. Да танковая рота, в которой половина машин, скорее всего, из боксов не выйдет: старье убитое! Артиллерии — кот наплакал. Авиации — вообще нет! Ну, еще Дорожная Стража и Охранные Роты при каждой Комендатуре. И местное ополчение, которое свою станицу оборонять, разумеется, рванет, но не дальше. Если им прямо сейчас ничего не угрожает, то остальное их не касается. У них семьи, хозяйство, мля! Ну, и чего тут навоюешь?! Генерал-Губернатор, думаешь, почему тебя в Ростов не сдал?..
— Не понял! — резко обрываю его я.
Игорь уже осознал, что в запале явно сказал лишнего, но назад сдавать уже поздно.
— О тебе, Миша, кроме нас и Генерал-Губернатора, никто не знает. В Ростов мы о тебе доложить были обязаны, операция по твоему задержанию ведь официально оформлена. Ну, мы и доложили: так и так, за вражеского агента был ошибочно принят нештатный сотрудник СБ наемник Михаил Тюкалов, ранее внедренный в ряды бандгрупп, раскрытый, но сумевший вырваться. В связи с раскрытием дальнейшее его использование не представляется перспективным. Все, дата-подпись. Мы, узнав, кто ты, решили, что нам тут такой человек нужнее, чем этим крысам тыловым в Ростове. Что ты, с твоим-то опытом, нам реальную помощь оказать сможешь.