Выжить. Вернуться. Отмстить

Тамоников Александр Александрович

— Вахид! С первым клиентом все! Нахожусь в бане, жду от тебя сигнала!

— Принял. Извини, больше не могу разговаривать. Старая шлюха прет ко мне.

— Отвяжись от нее, отбой!

Отключив телефон, капитан присел на скамейку. Подумал о себе в третьем лице:

«Вот и все. Он перешагнул ту грань, которая поставила его вне закона. Он стал преступником, убийцей. Но он отомстил пока еще только одному подонку. Отомстит и другому, а судить его на небесах будут. Там решат, насколько велика его вина, и вынесут справедливый приговор. Только там,

если это „там“, конечно, существует». Макаров не испытывал ни малейшего удовлетворения от убийства любовника жены. Ему было обидно. Обидно, что жена, его Ирина, могла так подло с ним поступить. Перед глазами стояла развратная случка бывшей теперь супруги и мэра. И только заставив себя вспомнить Галину, капитан успокоился. Образ женщины, которую он, сейчас уж не имело смысла отрицать очевидное, полюбил, наполнил теплом его исковерканную, замершую душу. Макаров машинально достал пачку сигарет, но вовремя очнулся. Курить в бане было нельзя. И выйти на улицу тоже. Ему вновь предстояло ждать.

Ожидание затянулось. Только в 1.20 его сотовый телефон провибрировал сигналом вызова.

Капитан ответил, как обычно, кратко:

— Да?

— Не уснул там, в бане?

— Тебе не с кем поговорить у мангала?

— Если бы. А старая шлюха подходила. Видно, занимает какую-то большую должность или имеет солидный бизнес, потому как, не церемонясь, не интересуясь, как я отреагирую на ее слова, буквально приказала: абрек, сегодня ты будешь спать со мной! В три часа чтобы был в спальне второго этажа, охрану предупрежу. И готовься до утра ублажать голодную женщину, которая еще ни разу не спала с горцем. Приказала, сука, и отвалила к столу!

— А что ж ее телок?

— Она его куда-то отправила. Может, тачку охранять. А может, готовить ей спальню. Хрен их поймешь.

— Это все, о чем ты хотел мне сообщить?

— Нет! Коршун базарит о чем-то с местным банкиром, Ирина твоя ждет у дерева рядом с тропой, ведущей к бане. Скоро сладкая парочка придет к тебе!

— Понял! Как отработаю Коршуна, отзвонюсь.

— Принял!

— Работаем!

— Работаем, капитан! Отбой!

Макаров прошел в тамбур, откуда мог видеть участок тропы, ведущей к бане.

Моллаев еще раз вышел на связь. На этот раз в 1.27:

— Капитан! Твои пошли!

— Принял! Жди обратного вызова и будь на стреме!

— Понял! Жаль, не увижу, как ты завалишь полкана.

— Я тебе потом все подробно расскажу! До связи!

— До связи!

Увидев приближающихся в обнимку командира полка и супругу в одеянии бульварной шлюхи, Макаров извлек из кармана пистолет, опустил маску, отошел через предбанник в комнату. Там, оставив дверь приоткрытой, замер в ожидании появления «дорогих» гостей.

Коршунов с Макаровой вошли шумно. Они были в заметном подпитии. Командир полка приставал к любовнице:

— Нет, ты мне скажи, кто из нас лучше как мужик, я или Мишка Бериллов?

Ирина отвечала:

— Ну конечно же ты, дорогой! С тобой мы можем до утра из постели не вылазить, а Бериллов слаб на это дело. Знал бы ты, Витя, как мне надоел твой мэр. Я хочу спать только с тобой!

— Ты и будешь спать только со мной. Позже. А пока терпи, хотя что это за терпение, если кайф сразу от двух мужиков ловишь? А может, у тебя еще кто-то есть?

— Конечно! Весь полк, считая солдат, и полгорода в придачу.

— А что? С твоими способностями это вполне возможно.

Бывшая жена Дмитрия повисла на шее подполковника:

— Может, хватит болтать? Не пора ли делом заняться?

— Тут будем или пойдем в комнату?

Ирина ответила:

— Тут! На столе, а потом на лавках.

— Раздевайся! Я посмотрю, как ты это делаешь.

— Не надоело? Каждый раз одно и то же?

— Нет, не надоело.

Макарова воскликнула:

— Черт! Ты пакет с пойлом, фруктами и сигаретами взял?

— Нет! Думал, ты взяла.

— Чем думал? Ведь вместе шли.

— Но ты же ничего не заметила?

— Как и ты! Так что раздевайся, милый, ты, а я за пакетом сбегаю. Он у дерева остался.

— Давай, только быстро!

Ирина выскочила из бани.

Коршунов быстро разделся до плавок.

В это время и вышел к нему капитан. С открытым лицом и пистолетом в руке.

От неожиданности у командира полка раскрылся рот.

— Ма-ма-ка-ров?

— Что, сучонок, бывших подчиненных перестал узнавать?

— Но как… как тебе удалось выжить?

Коршунов мгновенно протрезвел:

— Ведь там, у Гули-Чу, всех вас духи Гурадзе положили. Сам летал, осматривал место боя. А-а, понимаю, ты попал в плен и бежал, а бандюки вместо тебя чужой труп подложили, так?

Макаров рявкнул:

— Заткнись, сука! Череп мне все о твоих делах рассказал. И о том, что спишь с моей женой, кстати, тоже. Видео показывал. И то, как ты договорился сдать группу. Это из-за тебя, шакал, ребята погибли. Ты сломал мою жизнь, и нет тебе прощения!

Подполковник поднялся, вытянув руки вперед:

— Погоди, Дима, погоди! Случай с группой — страшная провокация. Я не сдавал никого. Клянусь. А насчет жены? Так она сама на шею вешалась, проходу не давала. Я же женат, но уступил ей. Но мы всего два раза. И больше, больше у меня с ней ничего общего не будет. С тобой разберемся…

Макаров, услышав приближающиеся по тропе шаги бывшей супруги, сказал:

— У тебя больше вообще ничего не будет!

Он выстрелил. В шею:

— Это тебе за унижение и блядство.

Выстрелил еще раз, в лоб:

— А это за ребят, погибших по твоей вине!

Коршунов рухнул на пол.

Макаров встал сбоку от двери.

Вошла Ирина с пакетом:

— Эй, подполковник! Ты чего разлегся? Встречай свою кошечку. Коршунов, ты чего?

Сильный удар в спину отбросил Макарову к столу. Пакет выпал, из него выкатились бутылки с шампанским, груши, бананы, апельсины. Она обернулась, и… брови ее поползли вверх:

— Ты?

— Что, сильно изменился за неделю?