Выживатель

Круз Андрей

Ну да ладно, теперь-то уж что… только машина с заляпанным кровью салоном и осталась. Их теперь много, машин таких.

Так, а к дому вроде бы путь свободен. Ставни опущены, дверь цела, закрыта. Никто внутрь не вламывался, похоже. Впрочем, могли и с другой стороны залезть, это еще проверить надо. И машина жены стоит у входа под навесом, сверкая серебристыми бортами. На ней я вернуться и планирую. Бак под крышку полным быть должен, сам гонял на заправку за день до нашего отъезда, испариться не могло.

Что еще в «комьюнити» не в порядке? В доме напротив выбиты стекла. Откуда-то мертвечиной пахнет – это уже точно непорядок. На дверях двух домов знаки

краской – еще с самой Пандемии, до вакцинации рисовали, потом уже не до знаков стало.

Собака следом тащится. Близко не подходит, то ли ружья боится, то ли просто приглашения ждет, но не отстает, смотрит и все хвостом, хвостом. Рыжая такая псина с белой полосой на лбу и белой манишкой на мощной груди.

Нет у меня для тебя вакантных мест. И собак не люблю, я уже сказал. Тем более амстаффов, я их вообще побаиваюсь. Иди куда-нибудь, еще себе пуделя найди, что ли… на хрен ты мне, каннибал такой, нужен?

Ну, вроде прямой и непосредственной угрозы не наблюдаю, так что последний рывок… тихий такой рывок, чуть ли не на карачках… отсюда – и к двери.

Не хватило терпения на карачках, рванул бегом, все же стараясь сильно не топать, насколько позволяли «палубные» туфли. Тут рукой подать, только «БМВ» обежать, потом еще чуть-чуть, всего два дома, а третий, что по левую руку, уже мой. Ни заборов, ни чего другого, у нас только живая изгородь по пояс. Здесь дома почти что без своих участков, так, задний дворик у каждого, и на всех один большой бассейн и одна территория. Ага, так дешевле, чем полноценная вилла.

Не знаю, удалось бы мне без приключений добраться до двери, если бы шел тихо. Нет, наверное. Эти два психа, похоже, меня уже давно заметили, ждали за открытой дверью гаража, что в доме напротив. И едва я подошел ближе – тут все и случилось. Если бы они не заорали по своему обыкновению, мне бы точно хана, не успел бы среагировать, но они заорали. Разворачиваясь и вскидывая дробовик, я успел разглядеть их обоих, ясно и отчетливо – рослый мужик в грязной майке и измазанных мочой и дерьмом шортах, на бегу замахивающийся ломиком, и такая же рослая баба, с перекошенным бешенством лицом и кровавой слюной, вожжами свисающей из оскаленного рта, с кухонным ножом, большим таким, широким, который она держала перед собой на вытянутой руке, целясь в меня острием.

И обоих солнце слепит, мужик рукой прикрывается, а тетка почти что в землю смотрит, но добыча близко – я, то есть, решились кинуться. Они всегда решаются.

Я успел выстрелить в мужика, картечь ударила его в середину груди, убив, похоже, на месте, потому что упал он мешком, словно выключился, а женщина вдруг споткнулась, сбитая врезавшимся в нее массивным рыжим телом, крутанулась и рухнула навзничь. Нож вылетел из разжавшихся пальцев, со звоном заскользил по бетонной плитке, а руки психованной, сжавшись в кулаки, заколотили по собачьей спине – мощные челюсти амстаффа сомкнулись у нее прямо на лице, задавив ее вой. Собака крутилась вокруг своей жертвы, прижимая ее к земле, кровь текла на землю ручьем. А затем я просто подскочил к ним, на бегу передернув цевье и выбросив пустую гильзу, сунул ствол ружья в грудь психованной и потянул спуск. Глухо грохнуло – выстрел в упор заглушил звук, тело дернулось и застыло, а собака резко отскочила назад, разжав челюсти, крутанулась на месте, явно в поисках следующего противника, а затем уставилась на меня, словно ожидая дальнейших команд.

– Ну, спасибо, – осталось только сказать мне.

Ключ из кармана, бросок к двери, щелчок замка – собака стоит на улице, сходя с ума от ожидания приглашения, но не трогаясь с места.

– Что встал? – удивляясь сам себе, сказал я. – Давай сюда.

Не знаю, как там правильно команды отдавать, никогда в жизни этого не делал, но меня поняли. Собака стартовала чуть не с пробуксовкой и вломилась в дверь так, что едва с ног меня не снесла. А затем я захлопнул дверь за собой, задвинул засов, накинул цепочку, привалился к двери спиной и только потом перевел дух. Собака, или скорее пес, насколько я сейчас заметил, понюхал воздух настороженно, а затем обернулся ко мне и снова оскалился в этой своей безразмерной улыбке, которая больше самой головы. Не собака, а монстр какой-то.

– Пусто в доме? – спросил я его.

Ну, нюхай воздух, раз уж помогать взялся.

Пес в ответ тихо заскулил и снова завилял хвостом.

Ну да, пусто, это я и так вижу – ставни целы, на первом этаже темно, свет пробивается только со второго. А для психов это все же слишком сложная задача – догадаться забраться через второй этаж. Или не слишком? А зачем им сюда? Здесь же никого не было с самого начала Пандемии. Уехали мы, к великому нашему счастью, в отпуск, отдыхать всей семьей. Нечего здесь было психам искать. Людям, если бы вокруг были выжившие, кое-что пригодилось бы, но они об этом не знали, а психам тут ничего не нужно. Разве что холодильник перетрясти, но в нем почти что нет ничего, мы в этом специально убедились перед отъездом.

– Карауль, что ли, – сказал я псу, и, что забавно, он вроде даже понял, уселся на половик в прихожей.

Теперь вниз, в полуподвал – дом на склоне построен, и то, что с одной его стороны является первым этажом, с другой получается уже вторым. Так что внизу у нас типа как сауна с одной стороны, а с другой отгорожена свежей стенкой моя «студия» – смесь кабинета и мастерской, где и столу с компьютером место нашлось, и верстаку, и скамье со штангой, и оружейным сейфам, которые, понятное дело, мне сейчас и нужны. Высокие такие светло-серые ящики с наклейками всяких оружейных брендов на них – сам налепил.

Ключи, сперва ключи – из тайника в фальшивой вентиляции. Затем уже сочный и маслянистый щелчок замка, легкий скрип тяжелой двери – и мой выдох, облегченный, счастливый даже – все на месте. Пока открывал, даже не дышал, кажется, ожидая того, что найду пустой ящик. Нет, все на своих местах, куда поставил и положил.

– Ну, займемся делом, – пробормотал я, вытаскивая из шкафа первый ствол и укладывая на верстак.

«Smith & Wesson M&P 15», камуфлированная копия американской армейской «М4», только ствол длиннее – шестнадцать дюймов. И калибр нестандартный – в Испании для самозарядных винтовок армейские запрещены, так что эта – под 300 «Блэкаут», вроде как последователя советского автоматного 7,62, только гильза не такая коническая. Вообще неплохой патрон, мне нравится.

Вот магазинов маловато, всего четыре пластиковых «пи-мага», да еще две «жестянки» двадцатизарядных, я как бы к войне не готовился, купил для стрельбища. Впрочем, в Испании такие даже на стрельбище запрещены, как ни странно. Покупать можешь, продавать и хранить можешь, а вот пользоваться – ни-ни.

Так, второй сейф, там патроны… Стопки коробок разных калибров, тоже все незаконно, тут помногу хранить нельзя, но как известно, что если ты пишешь закон – думай, как контролировать его выполнение. В Испании никто ничего не контролирует и контролировать не собирается, поэтому я предпочитал запасаться. И теперь вижу, что я молодец.