Выживают бессмертные
Шрифт:
«Хотя… – Кравченко мысленно прокачал пару вариантов практического использования пленницы, помимо самого очевидного. – Хотя как сказать. Возможно, это даже удачно, что девчонка попалась».
– Не убил? – шепнул Пахом, бесшумно появившись за спиной у Кравченко.
– Фу ты! – Степан невольно вздрогнул. – Явился, не запылился, как призрак! Чего надо?
– Стреляли. – Пахом пожал плечами.
– И что, на каждый выстрел будешь прибегать, проверять? – Кравченко махнул рукой: – Давай, отчаливай. Сам разберусь.
– Хочешь отправить ее в разведку?
– Думаешь, не получится?
– Получится. –
– Все, уходи, она очухивается!
Пахом исчез. Степан скинул рюкзак, открыл, сунул руку внутрь и нащупал потайной кармашек. Выуженная из него коробочка походила на обычную армейскую аптечку, и только если взять ее в руки, становилось ясно, что это не аптечка. Коробочка была не пластиковая, а свинцовая, открывалась хитрым способом и содержала не пеналы, шприцы и тубы с пилюлями, а еще две коробочки. Одна, тоже свинцовая, была с «таблетками» – шесть маленьких белых дисков были запакованы в прозрачный блистер – тут сходство с аптечкой имелось, а другая являлась шедевром забытых технологий, чем-то вроде радиоприемника с дополнительными функциями.
– Ну что, дети мои, – открыв коробочку с «таблетками», проронил Кравченко. – Вот и ваш час настал.
Бродяжка застонала и пошевелилась. Кравченко отложил коробочки в сторону, придал лицу участливое и доброжелательное выражение и помог девчонке сесть. Теперь ее наконец-то можно было разглядеть.
Выглядела пленница так себе, но отторжения не вызывала. Джинсовая куртка, надетая поверх настоящей тельняшки, имела множество дыр, но все они были заштопаны. Штаны с накладными карманами были грязноваты, но не засалены, иногда стирались, причем не методом полоскания в реке прямо на владелице, а тщательно, с мылом. Видавшие виды кроссовки бродяжка носила не на босу ногу, а с носками. Тоже о чем-то говорит. Что же касается внешности, девчонка и вовсе могла вызвать симпатию. Надо было только умыть ее да расчесать русые волосы, стянутые черной резинкой на затылке в короткий хвостик. Правильный овал лица, аккуратный носик, тонкие брови, синие глазищи с черными, будто бы подкрашенными ресницами – все тянуло на оценку «симпатично». Немного портили картину упрямо сжатые губы и застывшая в глазах злость. Смотрела бродяжка на Кравченко как затравленный зверек – избитое сравнение, но самое точное.
– Жива, амазонка? – Степан по-отечески улыбнулся.
– Типтого, – хрипловато ответила «амазонка» и, потрогав макушку, поморщилась: – Больно-то как… пипец!
– Шишка дай бог. – Кравченко вздохнул: – Ты уж прости, дочка.
– Это вы… простите, – девушка вновь подняла на Степана взгляд, но теперь не злой, а слегка виноватый. – Я не хотела стрелять, само собой вышло. Вы… не обижаетесь?
– Дело житейское, – Степан усмехнулся. – Ты кто такая? Почему тут спряталась?
– Я вольная… – Девчонка села более-менее ровно. – Меня Галкой зовут.
– А меня Степаном Ивановичем зови.
– А вы… сами… кто по жизни? – Галка окинула Степана настороженным взглядом с головы до ног. – Вы не из этих… которые за речкой, да?
– Не из этих. – Кравченко строго посмотрел на Галку: – Тебе сколько лет?
– Чего?
– Чего слышала. Лет
– Восемнадцать! – Галка стушевалась. – Ну… почти.
– А точнее?
– Семнадцать. – Девушка отвела взгляд.
– Еще точнее.
– Шестнадцать. – Она снова взглянула на Кравченко: – Да чего вы пристали, какая разница?!
– Разница в доверии, Галина, – серьезно ответил Кравченко. – Если ты откровенна, тебе можно доверять и, стало быть, мы сможем найти общий язык. А если ты юлишь, значит, нам не по пути и лучше разойтись сразу. Без лишних подробностей.
– Нет, ну-у… – Галка поначалу замешкалась, но вдруг у нее в глазах вспыхнула непонятная искра. – А какие подробности? Интересные?
– И выгодные, если договоримся.
– Это фигня, – девушка пренебрежительно скривилась и попыталась мотнуть головой, но тут же поморщилась от боли. – Главное, чтобы интересно было.
– Интересно? – Кравченко усмехнулся: – Лады, пусть будет так. Только сначала я тебя подлечу. А то ты можешь плохо усвоить информацию.
Степан взял коробочку, достал таблетку и снял с пояса флягу.
– Это что? Не надо, так пройдет, – Галка вяло отмахнулась. – В первый раз, что ли, огребаюсь.
– Пей, – Кравченко вручил ей таблетку и флягу. – Я тебя побил, я тебя и вылечу.
– Как Тарас Бульба? – Галка хмыкнула и взяла таблетку.
– Там вообще-то другая была ситуация… – Кравченко хмыкнул. – Но все равно молодец. Читала или кто-то рассказывал?
– Какой же я молодец, без усов-то? – Галка проглотила таблетку, поперхнулась и торопливо сделала три больших глотка из фляги. – Кхе… застряла ваша таблетка… кхе… блин, не проходит!
– Пройдет, – заверил Кравченко. – Рассосется и пройдет. Так откуда про Тараса Бульбу узнала?
– Слыхала на рынке. – Галка похлопала себя по груди и еще раз глотнула из фляги. – Вот зараза… Там, короче, палатка есть, в ней один чудак, Дюшой кличут, всякие книжки продает по рублю. Мало кто покупает, вот он и читает вслух целыми днями. Я много всякого наслушалась.
– То есть ты на местном рынке своя?
– Ну-у… типа да. – Девушка вздохнула и, видимо, вспомнив, что был уговор ничего не скрывать, нехотя добавила: – Как только Васюган уйдет за хабаром, снова буду своя. А пока мне там лучше не появляться, мигом заловит… гад слюнявый.
– Приставал?
– Ну.
– А ты что?
– А чего я? – Галка встрепенулась и горделиво выпрямилась, пытаясь выглядеть более взрослой. – Кручу с кем хочу! А деньги он может забить себе в…
– Стой! – Кравченко вскинул руку. – Деньги тебя не интересуют, это я уже понял. Ты, получается, идейный борец.
– Не борец я, – Галка пожала плечами. – И не пловец, и не гимнастка. Вольная, понимаете? Хожу где хочу, делаю что хочу, а если кому-то не нравится, могут забить себе свое мнение в… ну, вы поняли.
– Анархия – мать порядка, – проронил Кравченко больше для себя, как бы размышляя вслух. – Знакомая жизненная позиция. Что ж ты с кочевниками не бродишь? Они примерно в таком же ключе мыслят.
– Не-ет, они, волчары, в стаи сбиваются, в кланы всякие, бригады, а я сама по себе. – Галка спохватилась: – Но с вами могу на время замутить, если обещаете, что интересно будет.