Выжженный круг

Медведская Наталья Брониславовна

«Они что-то говорили о моём теле. Неужели каким-то образом забрали его? – ужаснулась девочка, пытаясь физически ощутить хоть что-то. – Где я? Что со мной? Вдруг тоже стала призраком. Но я же думаю, мыслю… Тогда почему ничего не вижу вокруг?» – она попыталась обнаружить руки, ноги и снова безуспешно. Катя представила себя светящимся шариком и закричала от страха. Тут же поняла, что не способна издавать звуки и даже этот жуткий крик – лишь плод воображения. Но страдала-то она по-настоящему. Это не было фантомной болью, от этого беспредельного ужаса её сознание вновь угасло, будто выключилась лампочка.

***

– Я не могу взять под контроль её тело, – прошипела Наира. – Нам нужно успеть адаптироваться до прихода взрослых людских особей.

Боруг после минутного размышления сделал вывод:

– Мы пытаемся контролировать тело, но оно не может подчиняться обоим сразу. Пусть один побудет наблюдателем, другой приступает к полному внедрению в мозг и нервную систему. – Он чувствовал себя неуютно в хрупком теле девочки. Боруг попробовал двинуть ногой Кати, но не удержал равновесие, и тело снова рухнуло на горячую землю. Боль прошила нервные окончания девочки, и это почувствовали оба инопланетянина.

– Отключайся! Я капитан корабля, и мне брать управление, –

приказала Наира. – Мы научились сохранять матрицу сознания, но не подумали, что может произойти такое – вселение в недоросля. Это сильно сузит поле изучения землян.

Боруг вышел из той части мозга, которую пытался взять под своё управление. Теперь он мог видеть глазами Кати, но оставался простым наблюдателем. Для него это выглядело так, будто он смотрит через окошки, находясь в тёмной комнате. Мужчина сосредоточился и представил, что находится в уютной каюте корабля. Тотчас пространство вокруг осветилось, появилась знакомая обстановка, он обрёл тело. Боруг с комфортом расположился в кресле перед окнами-экранами. Полная иллюзия привычного быта.

«В этом есть свой плюс, – подумал он. – Мозг сам конструирует всё, что угодно, лишь бы хватило фантазии. Единственное ограничение – малое пространство, нет простора, и от ощущения изоляции не избавиться никогда. По правилам, предусмотренным на редчайший случай двойного внедрения, командир корабля обязана двадцать процентов времени нахождения в субъекте отдавать помощнику. Иначе могло произойти закапсулирование сознания – это создавало непреодолимую преграду при возврате в собственное тело. В лёгких случаях происходила дезориентация в пространстве. А кому нужен помощник, панически боящийся открытого пространства. Пока же Боруг наблюдал за дёргаными движениями рук и ног девочки, Наира не отличалась терпением, а уж жалости к объектам изучения никогда не испытывала. Её девиз: сантименты вредны, когда дело касается интересов науки и родной планеты. Однажды на планете разумных грызунов она в целях изучения их выносливости насмерть загнала пару аборигенов. Исследования Наиры оказались самыми точными и помогли соотечественникам во время колонизации. Новую планету – Земля, как её называли люди, кинарцы открыли случайно. Исследовательский корабль сбился с курса и попал в солнечную систему. По возвращении на родную Кинару космолётчики сообщили об открытии планеты, заселённой разумными существами. Самой большой сенсацией стали снимки внешности землян. Они выглядели почти как кинарцы, хотя по разнообразию внешних данных сильно отличались. Чтобы изучить быт, нравы, обычаи землян изнутри, отправили несколько экипажей в разные части планеты.

Их кораблю не повезло: при посадке отказали сразу несколько систем жизнеобеспечения, и он рухнул совершенно в другом районе Земли, далеко от заданного квадрата. Биологические тела космолётчиков не выдержали жёсткой посадки и погибли. До момента смерти Наира и Боруг успели закапсулироваться в энергетический кокон. Ближайшим живым и пригодным для внедрения объектом оказался неполовозрелый абориген, но выбирать не приходилось. Двое биообъектов, зарегистрированных кораблём в момент падения, сгорели вместе с постройками. После того как астронавты проникли в сознание девочки и до момента её отключения, они успели уловить мысли и чувства ребёнка. Оказывается: погибшие ценны и дороги этому человеку. Боруг испытал мимолётную печаль и сочувствие, Наира посчитала эти чувства неконструктивными и вредными пережитками прошлого и не преминула сделать ему внушение. Их технократическая цивилизация постаралась избавиться от чувств, тормозящих свободное развитие личности. Кинарцы утратили умение сочувствовать, жалеть, восторгаться и любить. Словно ненужную шелуху отбросили чувство привязанности, дружбы, нежности. Только эгоцентризм и стремление к познаниям всячески поощрялись на их родной планете. Пару веков назад канул в вечность институт брака. Дети рождались в пробирке с заранее заданными параметрами. Женщины часто вынашивали не своих биологических чад, беременность приравнивалась к нужной и полезной обществу работе. Младенцев сразу после рождения забирали в анклавы взросления, где дети росли под руководством опытных педагогов, переходя от одной ступени взросления до другой. Родительницы никогда больше не видели, рождённых ими детей, ни о какой привязанности к ним и речи не шло. На Кинаре давно не было войн и раздоров. Совет, состоящий из координаторов, осуществлял общее руководство планетой. Продолжительность жизни кинарцев зависела только от их желания существовать дальше. Пять веков назад врачи нашли способ перемещать личностное сознание человека в искусственно выращенный тело-клон. К сожалению, спустя полтора века обнаружилось, что энергия сознания способна иссякать и кинарцы утрачивали желание жить. Они превращались либо в полоумных идиотов, в овощи, либо убивали себя. Прокатилась волна самоубийств двухсотлетних жителей планеты. И только единицы оставались жить в полном блеске интеллекта. Их стали называть избранными за их огромный опыт и мудрость. Большинство избранных вошли в координационный центр. По силе ума они на голову превосходили соотечественников, но оказались лишены всех чувств, кроме одного: стремления к познанию нового. Постепенно Кинара стала перенаселённой, и координаторы решили переправить часть жителей в другие миры, открытые исследователями. На новых планетах строго соблюдался привычный уклад жизни. Этот уклад нарушился только однажды: на отдалённой планете Инее произошёл ряд природных катаклизмов. Те, кто остался в живых, выживая в трудных условиях, вернулись к природе. Все достижения цивилизации оказались бессильны перед разгулом стихии. Связь с колонией кинарцы восстановили только через восемь лет. За это время на Инее родилось несколько десятков детей. Чувства любви, нежности, материнства, казалось бы, утраченные навеки, воскресли, возродились из пепла вулканов, уничтоживших половину планеты. Кинарцы возвратили три сотни выживших домой. Почтенные координаторы с ужасом и брезгливостью наблюдали, как бьются в истерике женщины, у которых забирали детей в воспитательные центры Взросления. Это стало ещё одним доказательством неразумности и одичалости инейцев: за короткий срок они опустились в развитии на несколько веков. С мужчин налёт цивилизации слетел ещё сильнее. Они превратились в диких зверей, не желая расставаться с детьми и жёнами. Мужчины-инейцы вступили в схватку с кинарцами, выполнявшими свой долг, и убили нескольких чиновников. На Кинаре вместо брака давно существовал партнёрский союз. Пары сходились и расходились по взаимному согласию. Как только физическое влечение угасало, что случалось очень быстро, они без сожаления расставались. Всплеск агрессии инейцев подавили с трудом. Всех взрослых принудили пройти медикаментозное лечение. Дети подверглись психологической обработке, за ними ещё долгое время

велось пристальное наблюдение. Семилетний Боруг заметил: тех, кто проявлял сильные эмоции, куда-то уводили, возвращались они вялые, заторможенные, безразличные ко всему. Однажды и он, не выдержав разлуки с матерью, расплакался ночью. После доверительной, спокойной беседы с воспитателем его отправили в медблок. Там ему сделали несколько уколов, от которых долго тошнило и кружилась голова. Мальчик чувствовал себя ужасно не только физически, но и душевно: его предал человек, которому он доверился. Боругу объяснили: учитель честно выполнил свой долг. После ещё пары нервных срывов мальчик стал хитрее и научился контролировать себя. Он лелеял мечту найти своих родителей и ради этого был готов вытерпеть всё. К тому же он не хотел чувствовать себя изгоем в благополучном и чинном обществе кинарцев. Постепенно Боруг стал гордиться тем, что избавиться от груза вредных привычек, полученных в раннем детстве. Иногда ему снилась родная планета Инея и родители. Во сне он испытывал те самые чувства, которые из него старательно вытравливали наставники. Только в мире грёз он чувствовал себя не биороботом, а живым существом. Проснувшись, Боруг сердился на себя за всплески этих чувств и старательно скрывал ото всех свою неправильную эмоциональность. Спустя время ему почти удалось превратиться в бесстрастного кинарца, он мог гордиться собой. К двадцати семи годам стал настоящим космолётчиком, правда, доверяли ему пока только перевозку грузов. Когда его вызвали в главное управление по колонизации планет и предложили войти в состав экипажа, отправляющегося для изучения землян, на лице Боруга не дрогнул ни один мускул, хотя сердце подпрыгнуло от радости в предвкушении интересных приключений. Командир корабля Наира уже дважды меняла тело – она казалась девушкой лет двадцати пяти, хотя возраст её сознания приближался к ста годам. Она попыталась возразить против такого неопытного члена команды, но в управлении ей сказали: выбор пал на него именно из-за нестандартного мышления и повышенной эмоциональности. По полученным сведениям земляне подвержены эмоциям и полностью находятся под их влиянием. Когда Наира пренебрежительно информировала Боруга, почему ему предложили отправиться на землю, он получил шок. Значит, ему не удалось обмануть наставников, за ним всё это время следили.

Кроме снимков новой планеты, а также проб воздуха, воды, грунта, астронавты сумели подключиться к информационным серверам Земли, поэтому многое о землянах уже знали. Исследователи имели общую картину жизни аборигенов, а также прошли ускоренный курс изучения языка, которым пользовались в том секторе, куда их направляли.

Звездолёт столкнулся с космическим мусором на орбите. Все правила и инструкции полетели в тартарары, именно Боруг спас положение и, перехватив управление, сумел посадить корабль, не допустив его полного уничтожения. В последнюю минуту перед гибелью он вручную включил программу восстановления звездолёта и клонирования новых тел. Боруг успел заметить процент повреждения корабля и время, которое потребуется для его полного восстановления. Оно составило три года. Кошмарно много! Аппарат начал спускаться под землю – включилась программа маскировки. Он и Наира сгустками волновой энергии покинули звездолёт. В течение трёх минут им необходимо было внедриться в мыслящее существо, иначе энергия, удерживающая капсулу сознания, могла рассеяться в информационном пространстве земли. Во время изучения новых планет это умение сливаться с сознанием аборигенов, а иногда и вытеснять его помогало лучше изучить нравы, уклад жизни, религию, моральные законы, табу и систему ценностей. Для этого один из космолётчиков, используя маскировку, охранял оболочку напарника, другой уходил в «поле», внедряясь в сознание изучаемых. Имелись, конечно, и другие способы сбора информации, применялась визуальная маскировка, но ничего эффективнее «внутренней разведки» не придумали. Боруг усмехнулся: теперь им предстоит провести много месяцев в этой «внутренней разведке», да ещё вдвоём в одном сознании. И самое плохое – в сознании подростка. Небывалый случай! Он отвлёкся на размышления, а когда посмотрел на экраны, так ему представлялись глаза Кати, понял: неосторожность Наиры привела к несчастью. Пытаясь быстрее установить контроль над телом девочки, капитан прошла дальше в центр выжженного круга, вместо того, чтобы отступить назад. Боруг быстро подключился к сознанию ребёнка, его тотчас захлестнуло волной боли.

– Какая нежная кожа у этих землян, – прошипела Наира, тоже оглушённая болью.

– Дай мне управление на время, я выведу ребёнка на безопасное расстояние и посмотрю, что с ногами, – настойчиво потребовал Боруг.

В тот же миг он получил возможность двигаться самому. Поднял голову и огляделся. Уровень земли оказался непривычно низко для него. «Скорее всего, девочка полтора скина¹ или по земному исчислению, метра полтора не больше». Еле сдерживая стон, он отошёл на безопасное расстояние от обжигающей земли. Присел на мягкую холодную траву и попытался осмотреть ступни в бледном свете луны. На вид всё выглядело ужасно: огромные волдыри и красно-чёрная кожа. До его слуха донеслись крики. Видимо, сюда приближались земляне, привлечённые странными звуками и запахом гари.

«Быстро же они явились, – с досадой подумал Боруг, – ведь с момента падения корабля прошло не больше пятнадцати минут».

Наира потребовала возврата контроля над телом. Ему пришлось уговаривать сердитую командиршу, что он лучше справится и меньше вызовет подозрений.

Первой в поле зрения инопланетянина попала полная грузная женщина в широкой белой хламиде с цветным шарфом на плечах.

Боруг-Катя скривился: избыточная жировая масса способствует появлению множества заболеваний. Ни один житель Кинару не позволит себе такого неразумного использования оболочки. Толстуха заломила руки и завопила неожиданно сильным и красивым голосом.

– Батюшки светы, да что же произошло?! Неужто бомбу кинули?! Да где же вы, мои соседушки? Живы ли?

Вслед за тучной женщиной возле тёмного круга появились трое мужчин. Они в недоумении вертели головами, рассматривая половину тополя, остатки сарая и дымящуюся землю. Самый высокий из троицы предположил:

– Может, молния?

Маленький представитель мужского вида землян снял с головы какой-то блин, почесал макушку.

– Какая молния? Дождя и капли не упало.

Женщина, озираясь, наконец заметила девочку, сидящую на траве.

– Катенька, солнышко! Что произошло? Где мама и бабушка? – Переваливаясь на коротких толстых ногах, она поспешила к девочке.

Боруг спешно решал, что ответить.

– Огромная шаровая молния ударила в землю. Мама и бабушка погибли, – использовал он подсказку мужчин.

Женщина рухнула на землю рядом с девочкой, обняла её за плечи.

– Горе-то какое, Катенька! Как же ты спаслась? Сиротинушка горькая…

Обоняние Боруга уловило сладковатый запах пота, он попытался отодвинуться, но не смог даже шевельнуться. На худеньких плечах девочки лежала тяжёлая рука женщины.