Шрифт:
Глава 1
– Замри! – придушенно прошептал Андрюха Фомин, и Олег Нестеренко застыл, прижавшись к облупленной стене бойлерной.
Ощущения были не самые жизнерадостные. К прочим неприятностям добавилась судорога в ноге. Она ползла по лодыжке и уже всерьез беспокоила.
– Чего ногой трясешь? – зашипел Фомин. – Не забывай, что мы проникли на секретный объект, и если нас засекут, то поставят к стенке. Замри, говорю, диверсант недоделанный!..
Они
«Как романтично, – подумал Олег. – Ночь, бойлерная, ограда. Два дня без обстрелов. Судьба нас просто балует».
В начале февраля было как-то нежарко, особенно ночью. Впрочем, зима в этом году на Украине выдалась странная. Снег поспешил растаять еще в январе и только в затененных местах кое-где оставался в виде черных горок. Температура круглосуточно держалась в районе ноля. Но все равно это было не лето, дули промозглые ветра, временами хлестал дождь, переходящий в мокрый снег.
Послышалось отрывистое покашливание. По дорожке вдоль ограды прошли двое часовых с автоматами. Оба помалкивали, видно, наговорились уже. По сторонам они тоже не смотрели, прошли в каком-то метре от «диверсантов», слившихся с бойлерной. И это правильно. Не стоит растрачивать бдительность по пустякам. Объект не столь уж и важный.
– Снимем лоботрясов? – прошептал Фомин, когда автоматчики удалились на безопасное расстояние.
Он как-то странно вздрагивал. Присмотревшись, Олег обнаружил, что товарищ давится смехом, насилу сдерживается. Нестеренко тоже ощутил какой-то спазм в горле.
«Что я тут делаю? – подумал Олег. – Ладно, Андрюха Фомин – двинутый на всю башню, авантюрист, выпьет триста коньяка – и море по колено, а я-то куда? Не шалопай, серьезный человек, здравый смысл иногда проблескивает».
– Ладно, пусть живут, – отказался от затеи товарищ. – Стоим дальше, осуществляем негласное наблюдение.
Часовые повернули за угол и скрылись из вида.
– Пошли, – сказал Фомин и оторвался от стены.
– А без этого никак? – Олег в эту ночь был живым собранием сомнений и противоречий.
– Увы, дружище, обязательно к исполнению. Да ладно, это не самое страшное, в бою и похуже бывало.
Два темных силуэта выскользнули из-за угла, миновали ограду, живописно раскуроченную сентябрьским артобстрелом, и заспешили к заднему крыльцу. Их никто не засек. Районная больница, временно оборудованная под госпиталь, мирно спала. Дверь была открыта, Нестеренко и Фомин прошли в узкий неосвещенный тамбур.
Андрей чертыхался, пытаясь зажечь фонарь, в итоге отчаялся справиться с ним и заявил:
– Дьявол!.. Что ни делается, все в Китае.
Олег включил фонарик на сотовом телефоне.
Заскрипела тяжелая дверь, из черного коридора пахнуло карболовой кислотой и еще чем-то удушливым, непонятным и неприятным. Палаты с пациентами находились в соседнем крыле. Можно было представить, какие запахи гуляли там, в царстве осколочных и пулевых ранений, ампутированных конечностей и тому подобных пособий для студентов-медиков.
– Ребята, да у вас тут смертью пахнет, – пробормотал Фомин, зажимая нос. – Вперед, Олежка, счастье рядом, направо по коридору.
Они прокрались до угла, повернули. Справа простирался еще один коридор с экономным освещением и прочими атрибутами заштатной районной больницы. Кругом все спокойно.
В принципе оно и понятно. Несколько дней на фронте царит подозрительное затишье, нет ни раненых, ни убитых. По обе стороны от разграничительной линии наблюдается мышиная возня, враждующие стороны к чему-то готовятся.
У стола, утопленного в нишу, кто-то приглушенно бубнил. Заскрипел, отодвигаясь, стул, послышалось кряхтенье. Товарищи отступили в коридор, затаились в неосвещенной зоне. В нише что-то упало, женщина глухо ругнулась, скрипнул выдвижной ящик.
– Выходи, чудище рогатое! – утробно прошептал Фомин.
Олег прыснул, но успел зажать рот. Он сам начинал заражаться этой бессмысленной авантюрой. Раз мы живы, то нервы можем щекотать не только на войне. Ладно, разберемся. Как говорится, вдвойне вкусней, если ночью и нельзя! И вообще, все фигня по сравнению с мировым Майданом!
Дежурная по крылу – неповоротливая плотная особа – покинула пост и, прихрамывая, двинулась по коридору. Слава богу, что в другую сторону! Шарканье затихло. Две тени устремились туда же, свернули в тупиковую ветвь коридора, проникли в помещение, в котором не горел свет. Фомин замкнул за собой задвижку.
И вот оно – тихое «семейное» счастье! Две дежурные медсестры изнывали от ожидания. Шторы были плотно задернуты, кушетки в разных углах для приличия застелены покрывалами. Девицы ничего, особенно блондинистая, со сногсшибательным бюстом и шаловливым огоньком в зеленых глазах.
– А вот и мы! – радостно возвестил Фомин, выставляя на стол пакет. – Заждались, девчонки?
– Что там у тебя, Андрюша? – поинтересовалась смешливая брюнетка Олеся, украдкой окидывая взглядом спутника Фомина. – Как всегда – бутылка водки и пистолет?
Посетители были выпивши – в трезвом виде Нестеренко не подписался бы на такую авантюру, – но в самую меру. Они смотрелись вполне достойно. Оба в ладном камуфляже, начищенных ботинках, с кобурами на поясах. Широкоплечий, плотный в кости Фомин, сияющий добродушной улыбкой. Жилистый, с молодцеватой офицерской выправкой Нестеренко. Оба молодые, чуть за тридцать, щеголи, настоящие гусары.