Вызов
Шрифт:
— Я был убедителен?
Лиам улыбнулся, и у меня ёкнуло сердце оттого, какой счастливой и тёплой стала его улыбка.
— Ты был восхитителен! Даже я поверила!
— Простите, — внезапно прервал нас Шэнк, переводя потрясённый взгляд с меня на брата. — Так это был розыгрыш?
Мы с Лиамом прыснули со смеху, а старик удручённо махнул рукой и поплёлся на кухню заливать стресс чарочкой «успокоительного».
— Спасибо, дорогой! — обняв брата, я уложила ему на грудь голову, и он ласково погладил меня по волосам, тихо выдохнув:
— Не за что. Мне самому понравилось.
Запрокинув
— Ты что, когда-то мечтал стать актёром?
Он грустно усмехнулся. Огонёк, чтo еще секунду назад так оживлял его взгляд, погас, и из голоса тоже исчезли звенящие весельем ноты.
— Нет, не актёром. Но это не важно. Отец всё равно бы мне не позволил…
— Прости меня! Наверное, я кажусь тебе жуткой эгоисткой?
Я всю жизнь завидовала брату, что он наследник и ему достанется компания. Мне и в голову не приходила мысль, а делает ли это счастливым самого Лиама!
— Не извиняйся, — крепко обнял меня он. — Мне доставило удовольствие видеть тебя смеющейся. Я тебя такой счастливой никогда не видел. Если это моя заслуга, то я тоже счастлив.
Взъерошив светлые волосы брата, я посмотрела на него с гордостью и восхищением.
— Если сегодня на совете директоров ты еще немножко мне подыграешь, я буду больше чем счастливой.
— Я постараюсь. Только ты не обижайся на меня, если я провалю миссию. Одно дело — Ив, а другое — тины, всю жизнь заглядывавшие отцу в рот. Примут ли они меня всерьёз?
— Примут! — ни секунды не сомневаясь, кивнула я. — Я ведь буду рядом. Помнишь, как папа говoрил? Истребить стаю хищников можно только поодиночке, а вместе они загрызут любого врага.
— Я сильно не дотягиваю до хищника, — сник Лиам. — Тебе не кажется?
— Ничего, — ласково прижала к его щеке ладонь я. — Я буду грызть врагов за нас обоих.
ГЛАВ 12
Как оказалось, грызть врагов за двоих не так уж и просто.
Выслушав составленную мной пламенную речь Лиама, старые ретрограды из совета устроили бунт. Они засыпали брата гневными вопросами, отвечать на которые ему без моей помощи становилось всё сложнее.
Я, как и полагается истинной навэ, с каменным спокойствием наблюдала за перепалкой, хотя не ввязаться в бурную дискуссию стоило больших усилий. Мне приходилось запоминать каждую реплику, чтобы понимать, на какие рычаги стоит надавить, дабы убедить каждого мужчину принять нашу стратегию.
Поскольку акции «Авьен Сортэ» в большом количестве были распространены между миноритарными акционерами, на общем собрании не присутствовала значительная их часть. Мои же пять процентов акций давали мне право не только находиться на заседаниях правления, но и голосовать. пять процентов Лиама и двадцать пять отца обеспечивали нам полный контроль над деятельностью предприятия. Йон Авьен таким образом имел право блокировать любое принимаемое акционерами решение.
Сейчас с десятью процентами у нас с Лиамом не было ни доверенности, позволяющей голосовать от имени отца, ни уверенного большинства.
Старые
Слушать это, конечно, было смешно, учитывая то обстоятельство, что камни на самом деле летели в мой огород. Если бы они знали, что инициатива на самом деле мoя, то и вовсе пришли бы в ужас.
Чего я не ожидала, так это того, что наступит момент, когда разумные аргументы закончатся, и тины перейдут на личное.
— Да как вы можете убеждать нас сотрудничать с тиррианским банком?! Ваш отец с вами после такого и разговаривать бы не стал! Это предательство! Вы предаёте память вашей матери! Мальчишка! — выкрикнул тин Эббот, держатель трёхпроцентного пакета и ярый противник программы переселения тиррианцев.
Никто не ожидал, что стакан с вoдой, который Лиам держал в своей руке, вдруг треснет, осколки со звоном посыплются на стол, и кровь, капающая из порезанной ладони, багровыми пятнами начнёт расплываться по светлой полированной поверхности.
— Не смейте! Не смейте меня попрекать памятью матери! Её убивали не на ваших глазах!
Эббот испуганно вжался в стул, глаза его виновато забегали, а лицо приобрело серый оттенок. Будь я мужчиной, то с удовольствием приложила бы его чем-нибудь промеж глаз. А так я выхватила из нагрудного кармана сидящего рядом со мной тина Норви платок и бросилась к брату, чтобы обмотать тканью порез.
— Нравится вам или нет, но этой компанией управляю я! Потрудитесь обращаться ко мне как подобает: тин Авьен. Я вам не мальчишка! — отчеканил Лиам.
В кабинете повисла гнетущая напряжённая тишина. Такая звенящая, что было страшно её нарушить.
Зажав рану Лиама поверх платка собственной ладонью, я крепче стиснула его руку, горделиво подняла гoлову, а потом заговорила медленно и спокойно:
— Тин Эббот, наш отец всегда относился к вам с уважением и считал достойнейшим из мужчин. Достоин ли взрослого и мудрого мужчины ваш сегодняшний поступок? Разве учат нас наши традиции бить в спину своего собрата? Вы пришли на собрание акционеров говорить о стратегии компании и её курсе, но вместo конструктивных предложений скатились до возмутительной свары, затронув непозволительно личную тему нашей семьи. тец был бы разочарован в вас.
Эббот дёрнул ворот, затравленнo оглянулся по сторoнам, а поймав на себе осуждающие взгляды присутcтвующих, опустил голову.
— Простите меня, лирэ Авьен. Я вышел за рамки дозволенного. Не знаю, что на меня нашло.
— Вам не у меня надо просить прощения! Скажите, тин Эббот, вы хорошо спите? — мгновенно сбила с толку своим вопросом мужчину.
— Не жалуюсь, — непонимающе буркнул он.
— Вам можно только позавидовать. У вас совершенно точно нет проблем, не дающих вам жить и спать. Вы получаете приличные дивиденды, но забываете, что их стабильность вам обеспечил мой брат. Больше дэкрайда после начала болезни папы Лиам, не жалея сил и здоровья, пытался спасти положение компании!