Вызов
Шрифт:
В тот вечер Келюс долго не мог уснуть. Он вновь вспомнил подробности разговора с Генералом, убеждаясь, что поступил правильно. Похоже, Генерал действительно не знал, для чего служит скантр Тернема. Было бы соблазнительно передать ему все имевшиеся материалы: все равно хуже от этого Лунину не станет. Но Николай решил не спешить. Генерал должен узнать об Институте сам, тогда то, что сообщит Келюс, уже не вызовет удивления.
На следующий день Николай решил не идти в библиотеку. Он уже узнал кое-что важное о горном рельефе Центральной Азии, а заодно о загадочном народе бхотов. Теперь слепая карта Объекта №1 уже не казалась столь непонятной.
Келюс сел на автобус и вскоре был уже в Теплом Стане. Он не знал, где точно находится Институт Тернема, но поселок был небольшим, и Келюс вскоре обнаружил то, что искал. Глухой забор, проходная и высокие здания за оградой – все было так, как рассказывал Корф.
Николай присел на лавочку, где когда-то встретились барон и Сеня Прыжов, и стал наблюдать, время от времени убавляя свой сигаретный запас. Вначале он не заметил ничего интересного. В Институт то и дело входили люди, один раз ворота отъехали в сторону, пропуская белую «Волгу» со столичными номерами. В общем, Институт, казалось, жил своей обычной жизнью. Николай уже собирался домой, но тут к остановке подошли несколько молодых людей. Келюс, услышав первые же слова их разговора, насторожился.
– Вздули мы вас, – удовлетворенно заявил один.
– Это все Шаев, – возразили ему. – Нашел когда играть мизер…
Кто-то, очевидно уже упомянутый Шаев, полез было возражать, но его тут же перебили. Проигравшая сторона требовала реванша.
– А завтра же, ~ заявил кто-то. – Все равно установка дала дуба.
– Раньше чем через неделю не починят, – согласился его собеседник.
– Через неделю? – хмыкнул тот, кто упомянул о давшей дуба установке. – Ты хоть знаешь, что там полетело? Зря, что ли, эти козлы отсюда уже не вылазят!
Из какого учреждения прибыли упомянутые «козлы», было понятно без объяснений.
– Спохватились, – буркнул кто-то. – Поздно пить боржоми, когда печень отпала! Оба канала полетели, главной установке – хана… За десять лет не починят.
– Чего там, – возразил кто-то, судя по всему, проштрафившийся Шаев, – в прошлом году тоже кричали, что хана, а через месяц заработала. Ну подключат резервную систему…
~ Скантру хана! Болван! ~ тут же осадили оптимиста. – Резервная система, сам знаешь, – ее даже на главную установку не хватит, а каналы можешь уже списать, им век не заработать…
– – Тише, идиоты! – вмешался серьезный голос. – Доболтаетесь. Про подписку о неразглашении забыли?
– А иди ты, – отреагировал кто-то. – Подписка… Небось завтра же по Би-би-си все услышим…
Тут подкатил автобус, и разговорчивая компания отбыла, оставив Келюса одного.
Николай вынул очередную сигарету и задумался. Смысл услышанного был ясен: скантр действительно уничтожен. Работы в Институте прекратились, и надежда оставалась лишь на какую-то резервную систему. Это было не очень понятно, но Келюс тут же вспомнил о таинственном Крымском филиале.
Лунин решил побыть еще некоторое время на столь многообещающем наблюдательном пункте. Посидев минут двадцать и не увидев ничего нового, он собрался уходить, но вдруг почувствовал внезапное беспокойство. Вокруг было тихо, и Келюс решил, что шалят нервы, но тут в конце пустынной улицы появилась большая черная «Волга». Уже не раздумывая, Николай вскочил, спрятался за кирпичную коробку автобусной остановки и тут же выглянул наружу. «Волга» остановилась у ворот. Оттуда выскочил какой-то военный, ворота отъехали в сторону, и автомобиль последовал дальше. Ничего странного в этом не было, но Келюс успел заметить одного из пассажиров. Не обратить внимания на него было трудно. Тот, кто сидел на заднем сиденье, был в черном балахоне и небольшой, похожей на профессорскую, шапочке. Лица Келюс не успел заметить, но сомнений не было: этого человека, носившего странное двойное имя, он знал неплохо. И если Нарак-цэмпо зачем-то приехал в Институт, значит, там действительно происходит что-то серьезное.
Лунин поспешил сесть в первый же автобус, идущий в Столицу. Разведка дала неожиданно много.
На лестничной клетке Келюс поздоровался со старичком-соседом, когда-то грозным следователем НКВД, а ныне скромным пенсионером, чем-то внешне похожим на гриб поганку. Гриб поганка, странно поглядев на Николая, сообщил, что час назад к нему приходили двое людей в штатском. Слова «в штатском» были выделены особо. Гости позвонили в дверь, но, не застав Келюса, ушли восвояси.
Николай лишь пожал плечами. Подобные посещения его уже не удивляли. В том, что это были не случайные посетители, сомневаться не приходилось. На подобные вещи нюх у его соседа был образцовым.
Дома он лишь успел поставить чайник, как зазвонил телефон. Келюс немного подумал, но потом все же взял трубку. Звонила Лида.
– Мик приехал, – едва поздоровавшись, сказала она.
– Ух ты! – обрадовался Лунин. – Ты его видела?
– Он мне звонил, сказал, что заходил к тебе, но не застал. Говорит, что заедет к шести. Я ему хотела рассказать. Но он очень спешил…
Келюс обещал немедленно позвонить Лиде, как только будут какие-нибудь новости. Девушка сама хотела приехать, но родители, пораженные ее внезапным выздоровлением, не отпускали Лиду из квартиры ни на шаг.
Итак, двое молодых людей в штатском оказались вовсе не теми, кем их отрекомендовал гриб поганка. Келюс впервые за много дней обрадовался: наконец что-то прояснится в странной истории исчезновения Плотникова-младшего. Он был рад возможности повидать беспутного Мика. Парень, несмотря на все свои странности, был Лунину симпатичен.
Время шло медленно. Николай успел наскоро прибрать в квартире, два раза выпить кофе и выкурить полпачки дешевой «Астры». Наконец Лунин, заставив себя не думать о Мике, взял из шкафа мудреную книгу с жутким названием «Повстанцы May-May» и углубился в изучение извилистых путей национальной революции в далекой Кении. Лекарство помогло, и Николай не заметил, как стрелки часов приблизились к шести. Он поставил монографию на место, подумал о том, не заварить ли ему чай, и вдруг услышал шаги на лестничной клетке. В ту же минуту кто-то позвонил в дверь.
Келюс заглянул в глазок. Первое, что он заметил, было улыбающееся лицо Мика. Николай тоже улыбнулся и открыл дверь.
– Ну привет, – выдохнул он. – Заходи, бродяга!
– Здравствуйте, Келюс, – ответил Мик, проходя в переднюю. Его тон удивил. Мик был явно рад встрече, улыбался самым дружелюбным образом, но во всем его тоне сквозило скрытое удовольствие, словно он наконец-то может Говорить с Луниным на равных. Не будь Келюс так рад Мику, он мог бы даже назвать такой тон снисходительным. И внешне Плотников стал другим. Вместо модных тряпок на нем был аккуратный строгий костюм, волосы оказались коротко, по-офицерски подстриженными, да и весь вид стал каким-то иным, словно Плотников-младший повзрослел сразу на десять лет.