Вызов
Шрифт:
Люди сами для себя придумали правила. Когда-то они создали заповеди, которые теперь не соблюдают, лицемерно мучаясь и коря себя за несовершенство. Нет, конечно, согласно преданиям все эти законы придумал Бог. Но ведь люди осознанно начали передавать их из уст в уста, всячески пропагандируя и поддерживая, формируя общепринятую мораль. И, несомненно, в этом есть смысл. Но разве одно и то же правило может быть гарантированно верным в различных ситуациях? Иногда то, что правильно с общепринятой точки зрения в конкретном случае, совсем неверно в подобном ему же, но окруженном другими обстоятельствами. Мы не знаем наверняка, что будет завтра. Где гарантия, что я не умру через несколько дней от внезапной болезни или не погибну в аварии? Таких гарантий никто не даст. Мы можем только предполагать. А наши предположения – это всего лишь предположения, и не более. Осознавая это, кто может утверждать, что мы всегда должны соблюдать правила? Тем более даже не лично нами придуманные. А если уж говорить про те, которые мы создали сами для себя, никто не вправе осуждать нас, если мы их нарушим. И я нарушал, играл в опасную игру, рисковал, шел ва-банк. Я чувствовал, что совсем скоро все разрешится само собой. Не понимая, какой исход будет для меня самым благоприятным, я продолжал оттягивать принятие решения.
Вчера вечером мне захотелось побыть одной, и я отправилась бродить по Москве. Пройдя через Красную площадь, я вышла на Тверскую. Я прогуливалась неспешно, заглядывала в магазины, смотрела на прохожих и думала о разговоре с подругой. Она набрала меня в первой половине дня, и мы обсуждали людей, которые звонят на радио, в прямом эфире. Подруга высказала предположение, что, наверное, это очень одинокие люди. Я не стала возражать. Сейчас, во время прогулки, я размышляла о том, что все же Москва – идеальный город для одиноких людей. Я часто здесь бывала в подобном состоянии, и воспоминания о тех минутах, часах и днях нахлынули на меня. Маршрут, по которому я шла, всегда оставался одним из моих любимых. Никогда не случалось такого, чтобы я не знала, куда направиться. Все магазины работают до десяти, а то и до двенадцати. Можно поехать в час ночи и купить новую сим-карту, если неожиданно возникла необходимость круто изменить свою жизнь. В ресторанах теперь уже вполне спокойно интересуются: «Вы будете одна?», хотя еще десять лет назад подобное администраторам этих заведений казалось нонсенсом. Мой любимый книжный магазин открыт допоздна. Множество кинотеатров, клубов, торговых центров. Казалось бы, во всем этом можно раствориться, потеряться, забыться. Но нет, все равно периодически накатывает какая-то грусть, и так хочется прижаться к Максу, несмотря на всю странность нашей ситуации. Наверное, я действительно слишком люблю его, если принимаю даже такие «новости». Может, и впрямь существуют всепоглощающие чувства, когда ты принимаешь человека таким, какой он есть. И что самое странное, я могла сейчас попытаться повлиять на ситуацию с помощью волшебных сил, которые обрела, но мне не хотелось этого делать. Я не желала зла Ольге, я не хотела, чтобы что-то плохое случилось с Максом, и хотя я переживала, плакала почти каждый день, порой устраивала ему сцены, в глубине души понимала, что все должно наладиться как-то само собой, без моего участия.
Я шла, погрузившись в свои раздумья, как вдруг неожиданно случилось еще одно небольшое чудо, которое заставило меня прервать размышления. С неба крупными хлопьями начал падать снег! А ведь на дворе стоял октябрь!
Я смотрела, как снежинки медленно кружатся в воздухе, плавно опускаясь на мокрый асфальт. Я ловила их ртом, прохлада разливалась по языку, и вместе с этим ощущением я чувствовала, что все в мире имеет свой смысл, свою завершенность. Снег был таким легким, почти прозрачным, он нес успокоение в мое сердце. В последнее время я немного потерялась, забыв, что все в жизни закономерно. Но теперь, видя, что снова пришла зима, в свой положенный срок, как и год, и десять, и сто пятьдесят лет назад, я как будто вновь постигла: все в жизни происходит в идеальной временной и пространственной последовательности. Приди зима раньше или позже, природа не смогла бы подготовиться, погибли бы деревья и растения. И на ее наступление никак нельзя повлиять, вне зависимости от того, нравится она или нет, зима всегда приходит. Нам остается либо принять ее всем сердцем, либо глупо сокрушаться по этому поводу.
Снег тем временем начинал покрывать тротуар пушистым тонким слоем. Черные проталины зияли как раны. Как я сейчас завидовала земле! Мне хотелось так же, подобно ей, укрыться чем-то, спрятаться за чье-то плечо, чтобы перестать чувствовать страхи, снова ощутить себя счастливой, забыть о боли. Быть обновленной. ДА! Именно обновленной, может, это не самое правильное слово для определения первого снега, ведь, по большому счету, ничего нового он не несет, но появляется вера в чудо. Может, потому, что снег ассоциируется с Новым годом, а последний, в свою очередь, – с волшебством. Так важно уметь разглядеть что-то новое в каждом повторе, не зацикливаться, не застывать, подобно зимней реке, скованной льдом, а двигаться вперед вопреки обыденности. Я смотрела на асфальт, поминутно оглядывалась назад, на свои одинокие следы, темной цепочкой следовавшие за мной. Поднимая голову, я с замиранием в сердце следила за косым, непрекращающимся потоком мерцающих снежинок в свете уличного фонаря и думала о том, как же прекрасно все то, что мне довелось увидеть не только сейчас, а и за всю мою жизнь. Я близка к тому, что искала, и моя усталость – лишнее тому подтверждение. Все мы живем в одном мире, но насколько он разный для каждого из нас. Только представьте, сколько на свете людей, которые видят сейчас тот же снег, но, глядя на него, испытывают грусть, тоску или злость. А ведь он так красив. Словно новорожденный ребенок. Скоро снег станет другим – тяжелым, грязным, покрытым настом. Но сейчас он прекрасен.
В глубокой задумчивости Ольга устало опустилась в просторное кресло. Несмотря на то, что действие развивалось по ее сценарию, Макс все сильнее привязывался к ней, а значит, задание действительно будет для нее последним, после чего она наконец сможет навсегда освободиться от своих повинностей, радости это не приносило. Чувство дискомфорта преследовало ее постоянно. Девушка понимала, что Вероника любит Макса так, как никто иной. Раньше ей не доводилось встречать такие сильные чувства. Обычно женщины не могут подавить в себе чувство собственничества, и хотя порой Вероника так же срывалась, ее преданность Максу была настолько поглощающей все ее существо, что казалось, она просто не замечает присутствия Ольги в жизни своего возлюбленного. Лишь одно тревожило Веронику, было для нее по-настоящему важным и значимым: есть ли с нею рядом любимый, и будет ли так продолжаться изо дня в день, на протяжении многих лет. Такая самоотверженность обескураживала Ольгу. Ведь, как правило, женщины, встречавшиеся ей до сих пор, вступая в отношения, хотели денег, влияния либо удовлетворяли какие-либо другие амбиции, но всегда преследовали свою выгоду. С Вероникой все было по-другому, и Ольгой это воспринималось как чудо. Сомнения охватывали Ольгу все больше. Нет, она не сомневалась в собственных силах, ее мучил вопрос: «Действительно ли Бог прав, задумав разрушить этот союз?»
В отношениях с любимыми нам часто
Все эти мысли я никак не могла выкинуть из головы, сидя на кровати без сна, отчаянно сопротивляясь желанию позвонить Максу, боясь услышать его отстраненный голос, почувствовать холод, который от него исходит после встреч с Ольгой. Может, я многое напридумывала? Но уж такие у меня возникают ощущения. В любом случае мне не хотелось слышать его таким. Мне надо хоть немного поспать. Я не спала уже почти месяц, лишь на мгновения проваливаясь в сон, когда рядом со мной был он. Но такие минуты случались все реже. И вот теперь мне нужно было как-то научиться оставаться в кровати одной. Ведь если я начну отдыхать, мне станет легче, гораздо легче. И я смогу реагировать на все происходящее спокойнее.
Я устало опустила голову на подушку, закрыла глаза, но, как и следовало ожидать, сон никак не приходил. Я попробовала посчитать овец, представить какие-то релаксирующие картинки, и снова никакого результата. И вдруг что-то случилось. Я почувствовала, что куда-то проваливаюсь и лечу, лечу. «Может, я умерла? – пронеслось у меня в голове. – Или просто наконец уснула?» Я летела в темноте и ощущала невесомость каждой клеточкой своего тела.
Испугавшись, я зажмурила глаза и встряхнула головой, чтобы проснуться, если я действительно сплю, одновременно впившись в ладони ногтями. Внезапно все мое тело вытолкнуло на мгновение наверх, а затем я ощутила, что падение прекратилось. Осторожно разомкнув веки, увидела, что лежу в просторной комнате изумрудного цвета. Все здесь было выполнено в зеленых тонах. И занавески, и потолок, и стены. Я приподнялась на локте и увидела пожилую женщину, сидевшую около меня, в ногах. Ее лицо не обладало классической красотой, но словно излучало внутренний свет, отчего казалось просто необыкновенным. На вид ей было около семидесяти. Волосы выглядели абсолютно седыми. Ее комплекция была скорее стройная, насколько можно быть худой в ее возрасте. Женщина улыбалась одними глазами. Но эта смутная улыбка, казалось, освещала всю комнату.
– Здравствуйте, Вероника! – вывела меня из задумчивости незнакомка.
– А откуда вы знаете мое имя? И вообще, где я? – осторожно поинтересовалась я.
– Не так важно, где вы. Знаете, так бывает у некоторых занятых людей, сегодня они в Праге, завтра в Пекине, послезавтра в Америке. Но при этом они остаются все теми же людьми, даже если улетят на Северный полюс, – ухмыльнулась старушка.
– То есть на вопрос, кто вы, я все же получу ответ? – с надеждой спросила я.
– Скажем так, я здесь, чтобы помочь вам обрести равновесие. Я уже вам помогала. Ну нет, не я лично, но в том, что вы познакомились с Максом, есть и мое участие. Только не перебивайте меня, – не дала сказать мне ни слова старушка, увидев, что я собралась выспрашивать, откуда она знает про моего возлюбленного. – Кстати, в появлении Ольги есть некая толика моей вины тоже. Но была бы моя воля… – Глаза женщины зло сверкнули.
– То есть вы все про меня знаете, а я не должна задавать никаких вопросов, – резюмировала я. – Что ж, блестящая перспектива.
– Не волнуйтесь, это ненадолго, у нас просто мало времени. Не случайно мы решили, что с вами буду говорить именно я.
«Забавно, – пронеслось в моей голове, – кто это «мы решили»?»
– Вам это тоже ни к чему знать. Это лишнее, – ответила старушка на мои мысли, заставив меня изумленно сесть на кровати. – Да, здесь все мысли осязаемы, поэтому их можно читать. Мысли вообще всегда осязаемы, если только вы умеете думать с необходимой силой. Так вот, я здесь, потому что в моей жизни когда-то произошло нечто подобное. Не совсем, конечно, то же самое. Но суть одна. Я любила своего мужа всей душой, а он изменял мне, вел себя так, словно я недостойна его, хотя, поверьте, я была той женщиной, которая могла бы сделать счастливым абсолютно любого мужчину. Я страдала, переживала, а потом в моей судьбе появился другой человек, который всю ее перевернул. И хотя я не могу сказать, что была абсолютна счастлива. Может, все сложилось как сложилось оттого, что я познакомилась с ним не в той жизни, не в том месте, не в то время. А может, для любых отношений мы должны «дозреть», дождаться того момента, когда они смогут сложиться. Сейчас это уже неважно. Но я здесь не для того, чтобы рассказывать вам свою историю. Я здесь, чтобы сказать вам вот что.
Женщина глубоко вздохнула, перевела дух, не отрывая от меня взгляда. А потом продолжила, глядя в мое ошарашенное лицо:
– Порой мы настолько погружаемся в свои проблемы и их обсуждение, что перестаем думать о себе и своих интересах. Можно сколько угодно муссировать один и тот же вопрос, до тех пор, пока не поймешь: от этих обсуждений ничего не меняется. Все уже предрешено, а мы лишь пытаемся создавать видимость жизни, делаем движения, лишь подобные поступкам. Даже если вы десять раз произнесете одно и то же, ничего не изменится. Вы будете продолжать стоять на одном месте, создавать все больше негатива вокруг себя самой. Помню, одна моя подруга узнала, что ей изменяет муж. В первые дни она сходила с ума, пыталась найти следы переписки, даже шпионила за ним и его избранницей, устраивала истерики. А потом в один прекрасный день сказала себе: «Хватит! Стоп! Подобным поведением ты лишь убиваешь последние чувства к мужчине, которого некогда любила. Ты сама все портишь!» И она тем же вечером пообещала себе больше не пытаться ничего выяснять о сопернице, потому что та не стоит ее. Она почувствовала себя самой сильной, самой прекрасной женщиной на свете. И закрыла «страничку ревности». Просто внезапно успокоилась. Поняла, что отныне ей нечего бояться, потому что от такой женщины, как она, муж никуда не денется. И буквально в следующий месяц, хотя к тому моменту параллельные отношения в жизни мужа продолжались почти год, ее любимый расстался с разлучницей. И все почему? Моя подруга поняла, что от того, что она создает бурю в стакане воды, ничего не меняется. Только собственные нервы приходят в негодность. И начала наблюдать за всем как будто со стороны, без эмоций. Как если бы читала книгу или смотрела фильм. И ей стало морально легче. Она пустила ситуацию на самотек, что показалось бы неправильным, с точки зрения любой другой женщины. Но, с другой стороны, она видела, что от того, что она сгущает краски, ее муж лишь еще сильнее нервничает. После того случая он больше никогда от нее не уходил и всегда был с ней, со своей законной супругой, которая любила его больше жизни.