Взаимодействие с силой
Шрифт:
Избушка на курьих ножках. Зловещая избушка, расположенная на границе своего и нездешнего пространства, — дом Бабы-Яги. Недоступность избушки, которая обращена к лесу передом, а к герою задом, свидетельствует о том, что она скорее принадлежит миру мертвых. Только чудодейственные слова заставляют избушку повернуться.
Прототипом избушки на курьих ножках («кур» — дым) являются домовины. «Надмогильные домовины — столпы — представляют собой деревянные срубные домики (1,5 х 2 м) с двускатной крышей и маленьким, в толщину одного бревна оконцем.
Иногда четвертой стены в срубе нет, и это дает возможность ставить внутрь домовины различные „приносы“ во время поминовения мертвых» [35] (рис. 4).
Рис. 4. Домовины-столпы (XIX в.)
[Рыбаков, 1988]
Таким
35
Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. — М., 1988, с. 91–92.
Глава 3. МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ПРИРОДЕ ЧЕЛОВЕКА
Человек, согласно традиции православия, «состоит» из плоти, души и духа. Плоть смертна, душа бессмертна. Душа и тело — это то, что принадлежит человеку, его личное. Тело — внешнее (оболочка), а душа — внутреннее.
Дух — это частица божья, его нельзя приобрести путем биоэнергетических упражнений. Он дается нам с рождения, возрастая в результате праведной жизни. Таким образом, мы сосредоточим свое внимание на оппозиции «тело — душа», где душа — это первый духовный двойник человека.
Согласно мифологическим представлениям разных народов, в том числе и древних славян, душа, находясь в теле, имеет самостоятельное бытие. Так, верили, что душа еще в течение жизни может временно расставаться с телом и потом снова возвращаться в него. Отделение души обыкновенно связывается с часами сна, так как сон и смерть — понятия родственные.
О колдунах и колдуньях рассказывали, будто они, погружаясь в сон, могут выпустить из себя воздушное демоническое существо, т. е. свою душу, которая принимает различные образы, причем оставленное душой тело лежит совершенно мертвым.
Временное умирание, или летаргический сон, а также транс (измененное состояние сознания — «ясновидение», отрешенность, «инакость» и т. д.) не менее «благоприятные» состояния для независимых от тела странствий души. Таким образом, тело есть жилище духа, та временная оболочка, в которую душа заключается при рождении человека и покидает лишь после его кончины.
Итак, душа человеческая, по древним языческим верованиям, представлялась в самых разнообразных видах. А. Н. Афанасьев пишет об этом следующее:
«Славяне признавали в душе человеческой проявление той же творческой силы, без которой невозможна на земле никакая жизнь: это сила света и теплоты, действующая в пламени весенних гроз и в живительных лучах солнца. Душа — собственно частица, искра этого небесного огня, которая и сообщает очам блеск, крови — жар и всему телу — внутреннюю теплоту.
<…> Если душа понималась как огонь, то жизнь возможна была только до тех пор, пока горело это внутреннее пламя; погасло оно — и жизнь прекращалась. У нас уцелело выражение: погасла жизнь, выражение это в народной песне заменено сравнением смерти человека с погасшею свечою. Неумолимая Смерть тушит огонь жизни, и остается один холодный труп…» [36] .
36
Афанасьев А. Н. Древо жизни: Избранные статьи. — М., 1982, с. 353.
«По другому представлению, Смерть не погашает животворного огня жизни, а исторгает его из тела, которое после того обращается в труп. В старинной иконописи сохранилось изображение, как пораженный ангелом грешник испускает свою душу в пламени, о чем рассказывают и народные легенды.
<…> 3. Как огонь сопровождается дымом <…> так и душа, по некоторым указаниям, исходила из тела дымом и паром…
4. Далее — душа понималась как существо воздушное, подобное дующему ветру. <…> Такое представление души совершенно согласно с тем физиологическим законом, по которому жизнь человека обуславливается вдыханием в себя воздуха. В Южной Сибири грудь и легкие называются воздухи; простолюдины полагают, что душа заключена в дыхательном горле, перерезание которого прекращает жизнь. Глаголы из-дыхать, за-душить, за-дохнуться означают: умереть, т. е. потерять способность вдыхать в себя воздух, без чего существование делается невозможным. Об умершем говорят: „Он испустил последнее дыхание“ или „последний дух“.
<…> По смерти человека тело его разлагается и обращается в прах, и только в сердцах родных, знакомых и друзей живет воспоминание о покойнике, его лице, приемах и привычках: это тот бестелесный образ, который творит сила воображения <…>. Образ умершего хранится в нашей памяти, которая может вызывать его пред наши внутренние очи; но образ этот не более как тень некогда живого и близкого нам человека <…>.
По русскому поверью, кто после трехдневного поста отправится в ночь накануне родительской (поминальной) субботы на кладбище, тот увидит тени не только усопших, но и тех, кому суждено умереть в продолжение года.
<…> 5. В отдельные века язычества молниям придавался мифический образ червя, гусеницы, а ветрам — птицы; душа человеческая роднилась с теми и другими стихийными явлениями и, расставаясь с телом, могла принимать те же образы, какие давались грозовому пламени и дующим ветрам. К этому воззрению примкнула еще следующая мысль: после кончины человека, душа его начинала новую жизнь; кроме естественного рождения, когда человек являлся на свет с живою душою, эта последняя в таинственную минуту его смерти как бы снова, в другой раз, нарождалась к иной жизни — замогильной. Оставив телесную оболочку, она воплощалась в новую форму; с ней, по мнению наблюдательного, но младенчески неразвитого язычника, должна была совершиться та же метаморфоза, какая замечается в животном царстве.
Фантазия воспользовалась двумя наглядными сравнениями:
а) раз рожденная гусеница (червяк), умирая, вновь воскресает в виде легкокрылой бабочки (мотылька) или другого крылатого насекомого; б) птица, рождаемая первоначально в форме яйца, потом, как бы нарождаясь вторично, вылупляется из него цыпленком. Это обстоятельство послужило поводом, почему птица названа в санскрите дважды рожденною; тот же взгляд встречаем и в наших народных загадках: „Двичи родится, а раз помира“; „Два раза родится, ни разу не крестится, а черт его боится“ — петух. Младенца же народная загадка называет метафорически яйцом… И птица, и бабочка, и вообще крылатые насекомые, образующиеся из личинок (муха, сверчок, пчела и пр.), дали свои образы для олицетворения души человеческой. <…> Это — любопытные отголоски того старинного верования, по которому низведенная с неба, пламенная душа обитала в теле человеческом светящимся червем или личинкою, а в минуту смерти вылетела оттуда, как легкокрылая бабочка из кокона…