Шрифт:
I
– ВА-ЛЕ-РА! – в четвёртый раз кричал на весь двор подвыпивший мужчина с недельной щетиной на обветренном морщинистом лице.
Михаил Сергеевич Попушкин был ярым сторонником алкоголизма. Его практически каждое окончание ночной смены сторожем на закрытой текстильной фабрике начиналось с парочки баночек дешёвого пива, а заканчивалось грандиозной попойкой с истинными коллегами по горячо любимому ремеслу. И хотя его сосед Семёныч гнал самогон достойный всяческих похвал, к сожалению, эти запасы имели дьявольское свойство испаряться прямо из бутылок в кладовке и холодильнике. Спрос на чудное пойло катастрофически высок, особенно среди профессионалов вливания в себя. Так совпало, что и деньги в карманах Михаила Попушкина загадочным образом улетучились в неизвестном направлении. Ситуация крайне тяжёлая и недопустимая. Такими темпами можно опуститься и до уровня любителей выпить, что вселяло глубинный ужас и тревогу, вызывая приступы икоты и мигрени. Ведь до
Такое же морщинистое, но ухоженное лицо сорокавосьмилетнего Валерия Дятлова появилось на высоте третьего окна кирпичной пятиэтажки. Мужчина в очках для чтения тепло улыбнулся приятелю внизу, помахал ему рукой и кое-как жестами попытался объяснить, что он скоро спустится и откроет подъездную дверь. А всё потому, что нерадивые ремонтники который день подряд не находили времени, чтобы починить кнопку домофона в квартире семьи Дятловых. Сам Валерий Дятлов принимал алкоголь в малых количествах только по праздникам в домашнем кругу, за исключением особо благоприятных случаев как этот, когда жена уезжала в Московскую область проведать своего старшего брата. В другое же время муж Антонины Иосифовны Дятловой и все его собутыльники рисковали навлечь её гнев на себя, получив по спине сковородкой или скалкой – праведным оружием для борьбы с алкоголизмом. За двадцать пять лет замужества у Дятловой это прекрасно получалось, поэтому муж Валерий давненько выпал из пагубного кружка по интересам и посвятил себя тяжёлому труду на молочном заводе, воспитал прилежного сына и помог ему с первоначальным взносом на ипотеку. В кои-то веки Дятлов мог спокойно вздохнуть и заслуженно расслабиться в компании одноклассника, зная об истинных причинах его пристрастия к выпивке. Ведь Михаил Попушкин рано потерял обоих родителей после автомобильной аварии, и долгие годы жил со сварливой бабулей, а после когда и её не стало – вылетел из института, женился на одной сумасбродной особе, а затем спустя пять лет несчастливого брака развёлся и запил на протяжении последующих семнадцати лет. Вот Дятлов и собирался хоть немного приободрить друга, пригласив в гости. Нацепив шлепанцы, мужчина в домашних штанах и майке-тельняшке выскочил из квартиры на площадку и энергично побежал по лестнице. На втором этаже путь ему преградила открытая входная дверь Софии Степановны Зальской. Пенсионерка встретила соседа осуждающим взглядом, наполненным мудростью прожитых семидесяти двух лет. Если бы Дятлов был моложе, то он наверняка проиграл бы зрительный поединок и вернулся восвояси, как застуканный с сигаретой малолетний школьник, но только не сейчас. Он выдержал лёгкую стычку и в нужный момент поприветствовал женщину сухим «Здрасьте».
– Добрый день, Валерий. А что Тонечка до сих пор не вернулась? – с подозрением спросила пенсионерка.
– София Степановна, мы по-культурному! – Дятлов сразу догадался к чему клонит женщина, явно возглавляющая разведштаб сплетниц всего дома.
– Ну, я надеюсь. Только не сильно не шумите, особенно после одиннадцати вечера. И не курите в подъезде, потом весь дым мне в квартиру тянет. Давайте уважать друг друга, чтобы мне не пришлось звонить вашей жене.
– Я вас понял, – прикусив губу, ответил Дятлов и вновь зашагал по лестнице.
София Степановна тихонько закрыла входную дверь на несколько замков и медленным шагом вернулась в любимое большое кресло в просторном зале. Её ноги изнывали от усталости. За сегодняшнее утро женщина успела получить пенсию на почте, оплатить накопившиеся коммунальные квитанции, купить в зоомагазине упаковку кошачьего корма для своего домашнего любимца Васьки, и даже пройтись по ближайшим супермаркетам за продуктами в поисках самых дешёвых акционных товаров. Слабые лучи солнца, что едва пробились сквозь густые тёмно-серые тучи за окном, коснулись портрета в деревянной рамочке с изображением радушного пожилого мужчины на фоне уютного дачного домика. Тёплые нотки ностальгии заполнили душу Софии Степановны при взгляде на фотографию. Вспомнился приятный аромат кустов малины, шиповника и крыжовника с огорода на заднем дворе. Прохладное дуновение ветра разносило сладость соцветий липы и румяных яблок. На веранде резвилось двое внучат, пытаясь угнаться за жужжащим зелёным жуком, а из кухни доносился смех сына и его милой жены. Маленький кусочек счастья. Жаль, что три года назад Фёдор Константинович Зальский ушёл из жизни. Это был последний фотоснимок с ним в добром здравии. Внезапно из подступивших горьких мыслей женщину вырвал котик Васька. Шерсть у него гладкая чёрная, только ушки и кончики лапок белые, словно в снегу. Благодарный за полученное вкусное лакомство, он вернулся с кухни и тёрся головой о ноги хозяйки, громко мурлыкая, будто завели колхозный трактор. Его тут же приласкали нежными поглаживаниями по холке. Из-за входной двери раздались восторженные возгласы двух старых друзей Дятлова и Попушкина, предвкушающих скорое застолье. Пенсионерка досадно выдохнула, взяла с журнального столика пульт от телевизора и включила звук. Начиналась её любимая передача про здоровье. Через минут двадцать защебетал дверной звонок. Незваным гостем оказалась соседка с пятого этажа Анастасия Шуст. Всеми силами она старалась как можно дольше выглядеть молодой и красивой, невзирая на то, что её возраст беспощадно приближался к отметке в сорок. И у неё это прекрасно получалось. Короткая салонная причёска, полный макияж, белый топ, рваные джинсы и розовые кроссовки. На её симпатичном лице чаще всего примечалась излишняя суетливость. Она постоянно куда-то торопилась или опаздывала. Возможно, всему виной её высокая должность в крупной фирме, или тот факт, что последние одиннадцать лет она в одиночку растит двух детей. Стройная женщина держала несколько набитых до отказа сумок, а сзади выглядывал крупный чемодан на колёсиках.
– Добрый день, София Степановна. Как же я рада, что застала вас дома!
– Здравствуй, Настенька. Снова в командировку отправили?
– Да, на этот раз надо встретиться с партнерами компании в Токио. Моё участие как всегда обязательно. Руководство обещает назначить меня главой финансового отдела по результатам этих встреч. Улетаю на неделю. Сможете меня подстраховать? Присмотрите за Максимом и Лидией? Конечно, если вы не заняты.
– Я как раз всю неделю свободна. Да и по прогнозу обещали дожди. Точно дома сидеть буду.
– Огромное спасибо! София Степановна, что бы я без вас делала? Это вам.
Женщина вручила пенсионерке цветастый подарочный пакет, в котором лежали ключи от квартиры, запечатанный белый конверт и две упаковки мягкого печенья к чаю, а затем она схватила тяжелый чемодан и лихо потащила его на улицу, где её ожидало заказанное через приложение такси в аэропорт. София Степановна дошла до древнего платяного шкафа в спальне и достала из нижнего ящика необычайную резную шкатулку, когда-то подаренную любимым мужем во время чудесного совместного путешествия на Кавказ. В этом предмете ремесленного искусства хранились накопленные сбережения. Белый конверт Анастасии Шуст с понятным содержимым прекрасно дополнил коллекцию других таких же конвертов, становясь шестым по счету.
Тем временем двумя этажами выше в комнате Максима Шуста разгоралась нешуточная борьба за первое место в компьютерной игре по интернету. Впервые за последние три часа, он оказался в шаге от победы. Глаза его хищно бегали по экрану монитора, вглядываясь в прицел искусно нарисованного игрового автомата. Пальцы левой руки выплясывали по клавиатуре, словно маэстро творил музыку на пианино, а правая рука судорожно вертела мышкой, готовая в любой момент нажать на кнопку выстрела. Шестнадцатилетний кареглазый юноша вслушивался в каждый шорох, сочащийся из динамиков навороченных дорогостоящих наушников. Внешне парень выглядел спокойным, но внутри бешено колотилось сердце. По лбу катилась капелька пота. Ничто не могло помешать ему – выиграть матч. Ничто! То есть практически ничто. За локоть резко дёрнула маленькая ручонка краснощёкого демона с кудрявыми золотыми волосами и в зеленой пижаме.
– Включи мне другие мультики. Кричу, кричу! А ты не слышишь.
На экране монитора появилась ненавистная надпись «Вас убили». Закипая от гнева, Максим швырнул наушники на кровать, но всё-таки пошёл следом за сестрой. В её уютной крохотной комнатке с розовыми обоями и лазурными занавесками царил полный бедлам, как будто страшный ураган прошёлся. Повсюду разбросаны мягкие игрушки, цветные карандаши, исписанные ручкой книжки, детали конструктора, крошки от чипсов и сухариков, грязная одежда в углу. Капризный демон заполз на кровать и стал прыгать на пружинистом матрасе. Одеяло и подушки завалились на пол, смешиваясь с общей свалкой. Не заметив под сестрицыным рваным носком выдернутую вилку кабеля питания от ноутбука, Максим в спешке наступил на неё, ощутив мгновенную острую боль в пятке. Ему едва хватило ловкости удержать равновесие и не упасть.
– Да, блин. Зараза!
– Эй! Тебе мама не разрешает ругаться.
– А ты уши закрой и не слушай, малявка.
– Я уже взрослая! Мне почти десять.
– Раз ты такая большая, чего сама мультики не включила, м?
– Не могу достать.
– Ну, я же сказал «ма-ляв-ка».
– Я не малявка. Мама сказала, что я ещё вырасту.
– Она тебя обманывает, чтобы ты не расстраивалась.
– Ты врёшь!
– Ладно, что ты хочешь посмотреть?
– Про кота и мышонка. На синенькой штучке.
Обладая ростом сказочного великана, Максим взял с верхней полки флешку синего цвета. Краснощёкий демон счастливо заулыбался и захлопал в ладоши, когда на экране телевизора появилась заставка с рычащим львом. Молчаливо уставившись в экран, Лидия резко преображалась в глазах брата в крохотного ангелочка. Максим собирался незаметно покинуть логово сестры, тихонько прикрыв за собой дверь, как вдруг из-за спины раздался её писклявый голос.
– Я есть хочу.
– Могу принести кукурузные хлопья с молоком или мармеладных мишек. Только чтобы к вечеру прибралась в комнате.