Взгляд с обочины 2. Хисиломэ
Шрифт:
Слева причудливо изогнулось мёртвое дерево, протягивая толстый обломок ветки вдоль тропы. Сверху вдоль ствола кора совсем сошла, древесина под ней тоже разрушалась от дождя и времени, в получившейся обомшелой канаве проросла целая грядка травы и цветов, и Тинто замедлил шаг, разглядывая, когда кусты с другой стороны беззвучно колыхнулись и торжествующе гаркнули “Ага!” над самым ухом.
Вздрогнув от неожиданности, он крутнулся на пятках – и оказался нос к носу с… кем-то из Амбаруссар, которых сегодня никак не получалось различать. Хотя и незачем.
–
– Да ладно, не пугайся так, - улыбался Амбарусса во все зубы.
– Мы маленьких не обижаем, - поддержал его второй такой же, возникая чуть дальше по тропе.
Сейчас Тинто даже не пытался их различать.
– Смотрите, как бы вас не обидели! – пригрозил он. Мелькнуло сожаление, что друзей рядом нет, но возмущение было сильней, и он гордо и решительно направился дальше, зыркнув только на обоих лордов.
Рыжих, похоже, угроза больше рассмешила, чем раззадорила, и заграждать дорогу они не стали, вместо этого провожая Тинто на прогалину. Прогалина оказалась как раз та, с которой они прыгали днём. Сейчас здесь сидело с полдюжины эльдар с лютней и флейтой, но никто не играл, с интересом наблюдая за развитием событий.
– Не бойся, о путник, здесь тебя никто не обидит! – торжественно объявил сидевший рядом с флейтисткой парень, вызвав новую волну смешков.
– С обрыва кидать не будем, - успокаивающе заверил из-за плеча Амбарусса, и Тинто снова возмущённо обернулся. Рыжие счастливо улыбались, а остальные снова рассмеялись в голос. Но понять, знают ли они славную историю знакомства с Куруфинвэ, Тинто не успел, второй Амбарусса продолжил его успокаивать:
– Обрыв большой, маленьким страшно, мы понимаем. – И уточнил заботливо: - Домой дорогу сам найдёшь или подождёшь старших?
– И пусть звёзды осияют твой путь! – вновь встрял торжественный парень рядом с флейтой, кто-то фыркнул, а лютнист вдруг взял аккорд, другой, и с самым возвышенным лицом исполнил пару фраз из гимна Элберет. Остальные сперва притихли, узнавая мелодию, потом расхохотались громче прежнего.
– Да ну вас всех! – Тинто неожиданно для себя оказался уже не на тропе, а прямо посреди прогалины. Лицо так и горело от возмущения. – Чего вы прицепились? Ничего я не боюсь! Ни обрывов, ни вообще!
Он дёрнул пояс, в два счёта сбрасывая одежду под малость опешившими взглядами, и с разбега нырнул куда-то в темноту, едва не поскользнувшись на неожиданно скользком камне у самого края.
Вспомнив уже в полёте, он судорожно выпрямился, выставляя руки в одну линию с корпусом, панически подумал, что не заметил место, куда нырять, и не знает, везде ли тут безопасно, распахнул зажмуренные глаза – в этот момент вода с силой ударила по рукам, раздвигая. Тинто напрягся, сопротивляясь, но вошёл всё равно не чисто, с плеском и брызгами.
Дна поблизости не оказалось, вода приятно холодила кожу, щекоча пузырьками, и Тинто вынырнул, глотая воздух, вытирая лицо
С утёса тоже доносились голоса, как будто даже обеспокоенные. Тинто обернулся, задирая голову. На краю обрыва показался силуэт, присел, вглядываясь. С прогалины его окликнули вопросительно, силуэт колыхнулся и ответил голосом Амбаруссар, со смешком:
– Неа. Не мерцает. – И тут же, громче: - Эй, пацан! Ты там как?
“А не твоё дело, - обиженно подумал Тинто, разворачиваясь плыть к берегу. – Сами прицепились, а теперь заботливые такие.” Но грести беззвучно не получалось, и Амбарусса, похоже, услышал, потому что обернулся к остальным, вставая, и сообщил, что пацан по-прежнему не мерцает, зато плещется. Крикнул вниз:
– Там слева есть ещё тропа, удобней, - махнул рукой, указывая направление, и исчез за краем обрыва.
Совет Тинто сначала думал гордо проигнорировать, но до пляжа нужно было ещё доплыть, а указанная тропа даже отсюда казалась удобней, и лень взяла верх над гордостью. Гордости, похоже, хватило уже того, что удаль доказана, бесстрашие тоже, и противник признал его моральное превосходство. Во всяком случае, так трактовать ситуацию было приятней всего.
По удобной тропе поднялся он быстро. На утёсе его снова приветствовали смехом и подначками, теперь о том, что летать легко, а приземляться больно, но обидно почему-то не было. Флейтистка предложила вина, Тинто великодушно пригубил, оделся и ушёл, довольный собой и праздником донельзя и предвкушая, как перескажет приключение друзьям. Немного омрачало победу правое запястье, начавшее почему-то ныть, когда он укладывался спать, но на общем праздничном фоне это была совершенная ерунда, и Тинто не сомневался, что к утру всё пройдёт.
Не прошло.
***
Под “рабочим” навесом Тинто появился только после завтрака, с повязкой на руке и страданием во взоре. Тьелперинкваро кивнул ему, подняв голову на звук шагов, и спросил, увидев руку:
– Чертить сможешь?
Тинто попробовал шевельнуть пальцами, поморщился и покачал головой.
– К целителям ходил?
– Зачем? Мама посмотрела, перелома нет. И писать я всё равно могу. Только неудобно левой.
– Иди отдыхай, - и лорд снова уткнулся в бумаги.
Тинто прошёлся вокруг стола, заглянул ему через плечо и присел рядом на скамью, посидел молча, баюкая руку и разглядывая облака и парящую в них без движения большую птицу. Судя по белому короткому хвосту, орлана. Было немного совестно за то, что проспал и нарушил обещание, и немного обидно, что Тьелперинкваро совершенно не проникся чужой бедой. Мог бы хоть посочувствовать, так нет, едва взглянул, а теперь вообще нос от чертежа не отрывает, чёркает там что-то.
Интересно, давно он тут сидит? И на завтраке не был.