Взгляд внутрь болезни. Все секреты хронических и таинственных заболеваний и эффективные способы их полного исцеления
Шрифт:
«Но почему слово “мир” не может существовать само по себе?» – спрашиваю я. С тех пор, как в моей жизни появился Дух, я неоднократно мечтал о мире и тишине.
«Сострадание – это понимание страдания, – отвечает Дух. – Нет ни мира, ни радости, ни надежды, пока страдающий человек не понят. Сострадание – душа этих слов, без него они пусты. Сострадание наполняет их истиной, благородством и целью».
«Я есть сострадание. Выше меня – только Господь».
Пытаясь осмыслить эти слова, я спрашиваю: «Итак, что же есть Бог?»
«Бог есть слово. Бог есть любовь,
«Люди могут любить. Но люди не любят всех безоговорочно. Бог любит».
Это уже слишком много для меня. Я завершаю беседу глубоко личным вопросом: «Ты говоришь еще с кем-то, кроме меня?» Потому что если ты это делаешь, думаю я, я найду этих людей, чтобы не чувствовать себя таким одиноким.
«Ангелы и другие создания просят моего совета. Всем, кто готов слушать, через меня дается наставление и открывается мудрость Бога, – говорит мне Дух. – Но на Земле я говорю только с тобой».
Как вы можете представить, для восьмилетнего мальчика тут было над чем поразмыслить.
Есть многие другие медиумы, с кем в юности случались поразительные вещи, но их опыт нисколько не совпадает с моим.
Всегда ясно и отчетливо слышать голос Духа, способность без усилий начать с ним диалог – это исключительное явление даже среди медиумов. Еще более удивительно то, что этот голос возле моего уха происходит из самостоятельного источника, который не зависит от моих мыслей. По сути, он сопровождает меня буквально везде и рассказывает мне вещи, которые я бы предпочел не знать, – о здоровье всех, кто меня окружает.
Хорошо то, что я получаю невероятно точную информацию о состоянии здоровья своих пациентов – намного точнее, чем у других ныне здравствующих медиумов. К тому же я регулярно получаю информацию о моем собственном здоровье, что является большой редкостью. Как правило, даже самые знаменитые медиумы в истории не умели диагностировать собственное состояние.
Добавлю, что мои прогнозы на десятки лет опережают возможности медицины.
Плохо то, что у меня не было права на частную жизнь. В восемь лет я строил плотину в речке возле моего дома. Дух сказал мне, что это глупость, потому что речка затопит лужайку возле соседнего дома.
«Ничего, обойдется», – отмахиваюсь я.
Вдруг начинается ливень, речка выходит из берегов и затапливает лужайку моего соседа. Хозяин орет на меня, и я слышу голос в моем ухе: «Я говорил тебе. Но ты не хотел слушать». Меня это, конечно, мало утешило.
Дух следит за каждым моим движением и говорит, что я должен или не должен делать. В отличие от всех остальных детей, у меня не было нормального детства. В год строительства плотины я в мельчайших подробностях знал, как себя чувствует моя лучшая подруга – маленькая девочка, в которую я был безумно влюблен, и как страдает моя учительница из-за непростых отношений со своим женихом. Я мог прочувствовать каждую деталь, и это было мучительно больно.
Дух не из тех, кто предлагает пустые утешения, он велит мне готовиться к худшему.
«Твои величайшие испытания еще впереди».
«Что ты имеешь в виду?» – спрашиваю я.
«Этот дар дается одному-двум людям раз в сто лет, – говорит он. – Это не обычная интуитивная или психологическая способность, и с ним справится далеко не каждый. Невозможность жить как нормальный человек и тем более как нормальный подросток рано или поздно покажется тебе совершенно невыносимой».
«Иногда ты не будешь замечать ничего, кроме страданий других, и тебе придется как-то с этим смириться. Иначе вполне возможно, что ты покончишь с собой».
Дух становится моим лучшим другом и в то же время обузой. Я благодарен ему, что он готовит меня по поручению высших сил. Но стресс, которому он меня подвергает, слишком силен.
Однажды он велит мне идти на большое красивое кладбище возле моего дома.
«Я хочу, чтобы ты постоял над той могилой, – говорит он, – и понял, от чего умер этот человек».
Каково было выполнить эту просьбу восьмилетнему мальчику?
Впрочем, я уже успел получить столько информации о здоровье знакомых и незнакомых мне людей, что стараюсь воспринимать это задание как очередной подобный случай.
С помощью Духа мне удается сделать то, о чем он просит.
У моего дара обнаруживается еще одна особенность: Дух не только устно описывает мне болезни окружающих – я и сам становлюсь способен словно бы сканировать тела людей.
Многие годы я провел на кладбищах, оттачивая на сотнях трупов свое мастерство. Я так напрактиковался, что мог практически сразу сказать, кто умер от инфаркта, инсульта, рака, цирроза, кто погиб в автомобильной катастрофе или был убит.
Вместе с тем Дух учит меня пристально всматриваться в тела живых. Он обещает, что однажды, к концу моего обучения, я смогу диагностировать любого человека.
Когда я утомляюсь или пытаюсь немного расслабиться, Дух говорит мне: «Наступит день, когда ты будешь смотреть на человека, и твой взгляд будет тем, что стоит между его жизнью и смертью. Коллапс легкого, закупорка артерий и остановка сердцебиения – все это ты сможешь предсказать».
Я тотчас возражаю: «Да кого это волнует? Почему это важно? Почему это я должен об этом заботиться?»
«Ты не должен, ты обязан, – о твечает Дух. – Все, что мы делаем на Земле, имеет значение. Добрые дела важны для твоей души. Ты обязан отнестись к этой ответственности серьезно».
В девять лет, когда другие мальчишки катаются на велосипедах и играют в бейсбол, я наблюдаю за людьми вокруг и слышу голос Духа, который рассказывает, как им можно помочь. Я знаю, как взрослые губят свое здоровье и что именно они должны сделать для своего исцеления… Но у них нет особого желания.