Взгляни на небо
Шрифт:
Володька торжествующе взглянул на Таира, тот радостно кивнул.
— Тогда, — сказал Володька, — забирай чемодан, Таир, и пошли. Потому, что мы знаем, что там лежит. Там лежат старые газеты и еще гиря, медная такая, на ней «сорок фунтов» написано!
— Что говорит этот безумный ребенок? — закричал дядя Арчил. — Какой дурак станет класть старую гирю в такой чемодан?
К Володьке и Таиру давно уже вернулось чувство собственного достоинства.
— А вы не обзывайтесь, — холодно произнес Таир, — открывайте скорее наш чемодан!
Решительные
— Я не могу, — сказал он и выставил вперед ладони. Потом повернулся к милиционеру. — Ты, милиция, власть — ты открывай. Может, там брильянты лежат!!
Володька и Таир расхохотались.
— Брильянты! Изумруды! Рубины! — хохотал Таир. — Открывайте! Сейчас увидите, какие там брильянты.
Милиционер решительно протопал в парикмахерскую, вынес чемодан, положил его на крыльцо и открыл. Секунду он глядел в разверзнутую его пасть, потом вытащил щербатую гирю, показал ее всем. Старики недоуменно пожали плечами, а дядя Арчил отступил в глубь своей парикмахерской, и вид у него был такой, будто он не гирю видит, а ядовитую змею гюрзу.
— Может, я заболел? — неуверенно спросил он. — Я ничего не понимаю! Скажите мне вы, безумные дети, зачем вы засунули туда эту дурацкую гирю?
— Для весу, — буркнул Володька.
— Нет, я с ума сойду! — Дядя Арчил оглянулся на зрителей. — Вы можете сказать, почему новенький чемодан стоял один на дороге с медной гирей внутри?
— Можем, — снова буркнул Володька, — для опыта.
Мальчишки уже понимали, что добром вся эта история для них не кончится. Дядя Арчил тонко улавливал настроение окружающих его людей. Он вновь обрел уверенность.
— Ну-ка, ну-ка, — зловеще произнес он, — люди, вы понимаете что-нибудь? Для какого такого опыта?
— Для обыкновенного, — ответил Таир и опустил голову, — проверяли кристальную честность населения. Батя сказал вчера, у нас в городе хоть сундук с драгоценностями оставь — не пропадет.
Дядя Арчил просто задохнулся от возмущения.
— Нет, вы слыхали?! — яростно закричал он. — Это они нашу честность проверяли! В нашем городе. Нет, этого выдержать невозможно! Слушай, милиция, надо их вместе с чемоданом вести скорей домой, и пусть их отцы скорее, не откладывая ни на секунду, надерут им уши или еще что похуже сделают!
И повели наших голубчиков всем обществом по домам.
А что дальше было, даже говорить не хочется. Выволочка была.
Глава третья
Но жизнь шла своим чередом, и через два дня Таир и Володька помирились с дядей Арчилом. А еще через три дня произошло волнующее событие: дядя Арчил выиграл по денежно-вещевой лотерее охотничье ружье. Этот факт настолько потряс его воображение, что он стал даже чуточку заикаться.
Со своей новенькой двустволкой дядя Арчил не расставался ни днем, ни ночью. Отправляясь на работу, он вешал ружье на плечо и шел такой
А если у человека завелось охотничье ружье, его рано или поздно потянет на охоту.
И дядя Арчил твердо решил пойти и застрелить насмерть очень дикого кабана.
О том, что об этом его решении тотчас же узнал весь город, говорить нечего.
Дядя Арчил, брея, размахивал бритвой и объяснял всем желающим, как он это сделает.
Он не будет, как некоторые горе-охотники, прятаться в засаде! Нет!
Он пойдет страшному кабану навстречу, твердо посмотрит в очень дикие глаза и выстрелит прямо в кабанье сердце! Эти свои кровожадные речи он развивал перед всяким человеком, который хотел его слушать.
Таир и Володька потеряли покой. Они целыми днями кружились вокруг парикмахерской и подлизывались к дяде Арчилу.
— Дядя Арчил, а ваше ружье, ваша замечательная двустволка, она центрального боя или не центрального? — начинал Володька умильным голосом.
— Центрального, дорогой, самого центрального, — отвечал дядя Арчил и делал вид, что он ужасно занят.
— Этого просто не может быть, чтобы центрального! — подхватывал Таир.
Дядя Арчил переставал шлепать бритвой по широкому точильному ремню.
— Как это не может быть, а? — грозно спрашивал он и расправлял правый ус. — Значит, я вру? Ты кому это говоришь, дорогой, а?
— Ну конечно, все может быть, — поспешно соглашался Таир. — Дайте ружье, сейчас посмотрю и точно скажу!
Таир деловито проходил в заветный угол, где стояло ружье, но дядя Арчил преграждал ему путь.
— Таирка! Не трогай оружие! Не смей к нему прикасаться, кому говорю! Что ты можешь понимать в оружии, такой еще сопливый?!
Возмущению Таира не было предела.
— Я не понимаю в оружии?!!
— Он не понимает в оружии?! — подыгрывал ему Володька.
— Ну, знаете, дядя Арчил, просто я слов не нахожу! — Таир разводил руки и качал головой.
— Каких-таких слов? — сердился дядя Арчил. — Что я должен знать? Что вы мне голову морочите, несчастные?!
— А то! — назидательно говорил Таир. — Весь город знает, а вы не знаете. Я таких диких кабанов, может, штук пять кокнул! Ка-ак шарахну куплетом, то есть этим… дуплетом, сразу с копыт долой!
— Точно! — поддакивал Володька. — Прямо глядеть было смешно, как он их — ба-бах! — и готово!
Возмущенный столь беспардонным враньем, дядя Арчил замирал и некоторое время молча открывал и закрывал рот, как карп, выброшенный волной на песок.
— Что говорят эти врунишки?! — кричал он. — Когда ты, Таирка, мог охотиться на кабана в твои нежные годы?!
— А тогда! С дедом! Деда моего знаете? — наскакивал Таир.
Некоторое время дядя Арчил колебался.