Взор Талимана
Шрифт:
Илая медленно согнула пальцы, потом кисть, а когда добралась до локтя, резкая боль не позволила ей согнуть руку. Девушка постаралась не кричать, но стона сдержать не удалось.
– Все хорошо. Рука работает, – сказала Элиопа и замолчала.
Повисшая тишина напугала Илаю. Она знала, что Элиопа рядом, но этого было не достаточно. Она хотела знать, что происходит вокруг, видеть, где находятся мужчины и лошади. Ей необходимо было избавиться от нарастающей паники. Ее сердце забилось чаще и захотелось срочно встать и начать двигаться.
– Мне страшно, – прошептала она.
– Я знаю, – ответила куннка и взяла ее за руку. – Я прошу тебя не отчаиваться. Не буду обманывать, что
– Что ты придумала? – Илая инстинктивно повернулась на голос девушки.
– Твоя магия могла бы тебе помочь.
– Каким образом? Я ведь не обладаю магией исцеления. – Девушка почувствовала приближение надежды, поскольку куннка никогда не говорит ничего просто так.
– Ты никогда не обращала внимания, что животные исцеляются гораздо быстрее? Я думаю, что медведь мог бы помочь, – тихо говорила Элиопа. – Это всего лишь теория, но я считаю, что перевоплотившись, ты сможешь исцелить свои раны, ну или хотя бы немного ускорить этот процесс.
– Ты слышала о таком? – Илая уже была готова попробовать, ведь терять-то все равно нечего.
– Да, но каждый маг индивидуален. У каждого представителя твоего народа, своя магия, свои силы и способности. Они могут повторяться, но никогда еще не встречалось два мага с абсолютно одинаковым набором способностей и их особенностями.
– Ты хочешь сказать, что если у одного мага это получилось, то совсем не обязательно, что получится у меня?
– Именно.
– Так давай попробуем! – Илая начала подниматься.
– Обязательно попробуем, но только после того, как я сниму повязку, – решительно заявила Элиопа. – А теперь полежи, отдохни. Тому, кто спас всех нас, это не повредит.
– А где остальные? – неуверенно спросила Илая, смирившись с решением куннки.
– Киран пытается отыскать сухие ветки или что-то вроде того, чтобы снова развести костер. В нашем лагере, теперь, немного сыро. – В голосе Элиопы слышалось легкое веселье. – Рав успокаивает лошадей, они здорово испугались, и ему пришлось даже разыскивать некоторых, которые разбежались.
– Они все целы? – забеспокоилась Илая.
– Да. Не переживай.
Илая снова легла и постаралась успокоиться. Элиопа права, отчаиваться рано. Конечно, кровь застывала в жилах от мысли, что она больше никогда не сможет видеть, но надежда не должна покидать ее сердце.
– Могу я спросить тебя? – тихо сказала Элиопа. – Пока здесь никого больше нет.
– Конечно.
– Ты не могла бы рассказать мне, почему Ваху так поступил с тобой? – Илая не ожидала подобного вопроса, но подумала о том, что будет, если она, наконец, выговорится.
Некоторое время она молчала, собираясь с мыслями. Говорить с кем-то об отце она не привыкла. Даже было немного страшно, словно Ваху мог услышать каждое сказанное ею слово. Конечно, это чушь, но всякое могло случиться. Однако, Илая преодолела свой страх и выбросила все опасения из головы.
– Отец никогда не относился ко мне с должной теплотой и любовью. – Говорить, когда не видишь собеседника, оказалось легко. – Я не помню, чтобы он хоть раз обнял меня или еще как-то приласкал. Его характер строг и непреклонен, а порою и вовсе жесток. В шесть лет мои силы только – только начали формироваться, и мама занялась моим обучением. Она не торопилась, считая, что у нас еще будет время. Немного уроков концентрации, интересные рассказы о магии, какой она бывает и какую ответственность берет на себя, обладающий ею. Это было больше похоже на игры, чем на обучение. Ваху злился, но мама стояла на своем. Она была убеждена, что я должна сначала медленно слиться с магией в целом, прежде чем осваивать свою собственную. Отношения между родителями всегда были прохладными, но мама не боялась его. Сейчас, я думаю, что это потому, что она была сильнее его. Когда мне было семь лет, мама умерла.
Илая ненадолго замолчала, чтобы перевести дух. Элиопа не торопила ее, просто слегка коснулась ее плеча рукой.
– Почти сразу отец привел в дом Минат, у которой была их общая дочь. Моя сестра Лита. Я мало что понимала тогда, но даже мне показалось это чудовищным. Я злилась, плакала, и все время ссорилась с отцом. Назло ему, я перестала развивать свои способности, потому что он не хотел обучать меня, как мама. – Воспоминания и сейчас давались Илае нелегко. – Ваху в те годы был очень занят, занимаясь делами клана. Ведь только после смерти матери, он стал главой Каллима. Мной вообще тогда никто не занимался. Я полагаю, что нравилась его второй жене, но она его очень боялась, да и до сих пор боится. Моя магия не росла, а время беспощадно уходило. В шестнадцать, когда мои родовые способности вступили в полную силу, совладать с ними я не смогла. Чуть позже Муалла наградила меня своим даром, и я стала настоящей катастрофой. Моя магия все чаще становилась причиной ссор и несчастных случаев. Тогда Ваху и опомнился, но что можно сделать с подростком, все время злым и страдающим? Я ссорилась с сестрой, меня задирали другие дети. Мой народ все чаще отворачивался от меня, как от прокаженной, а я становилась все отстраненнее. Маги стали заниматься моим обучением, но все было тщетно. Один из них сказал, что причина сидит глубоко в моей голове и кроме меня никто ее, оттуда не достанет. На очередном занятии, я не сдержала «вспышку» и пострадала девочка.
– Что такое «вспышка»? – спросила Элиопа.
– Это то, что я сделала прежде, чем ослепнуть. Именно поэтому я пропустила, этот чертов, огненный шар. «Вспышка» была даром Муаллы. Ее контролировать было сложнее всего, поэтому я стала по-настоящему опасна.
– После этого случая Ваху связал твои силы?
– О, да. Отец рвал и метал, обзывая меня последними словами. – Илая не сдержала горькую усмешку. – Он публично обвинил меня в небрежности, несерьезности и сказал, что такие бездарные руки могли достаться только такой, как я. С тех пор, мои соплеменники перестали сдерживаться. Если бы не Сия и ее семья, то я бы наверное совсем одичала.
– Пять лет! Это самый немыслимый и самый жестокий запрет на владение магией для твоего народа, – прошептала Элиопа. – Никто из нас, до совета четырех кланов не знал об этом. Закон Талимана гласит, что глава клана может лишить мага силы на такой долгий срок только за убийство, и заметь намеренное.
– Этот поход спас меня от еще одного года пытки, – пробормотала Илая.
– Который, несомненно, убил бы тебя. Я допускаю, что Ваху не самый сильный маг, и он мог не осознавать, чем обернется для тебя это наказание. Насколько мне известно, оно применяется крайне редко. Но это поистине жестоко по отношению к собственной дочери.
– Вот из-за такого отношения ко мне собственного отца, мой клан и презирает меня. Я стала объектом насмешек, что сделало меня колючей. Киран прав, я словно дикобраз.
Упоминание имени барса прожгло дыру в сердце Илаи. Легкий шум привлек ее внимание, и девушка резко повернула голову. Ей показалось, что кто-то стоит совсем рядом.
– Спасибо за откровенность, Илая. Я спросила тебя не просто так. Я хочу помочь тебе подчинить магию, – сказала Элиопа и поднялась с места. Илае не нужно было видеть, чтобы понять это. – Отдохни немного, а я займусь завтраком.