Взорванные лабиринты
Шрифт:
Перед нами конкретная задача - успокоить население, а следовательно, нужно в какой-то мере удовлетворить его требования или хотя бы дать ему надежду на удовлетворение в ближайшем будущем. Генерал Зет предлагает применить кнут. Я предлагаю присовокупить к кнуту пряник или иллюзию пряника. О снятии запрета с компартии не может быть и речи. Конкретно предлагаю следующее: предложить Законодательному собранию законопроект о повсеместном повышении заработной платы и снижении цен.
Чтобы успокоить состоятельных обывателей, стоит купить у них приобретенные за последние два дня товары по ценам, сложившимся к двенадцати часам дня второго января.
Не менее важно форсировать поиски профессора Фэтона. Успех в этом деле в какой-то мере повлияет на оздоровление внутриполитической обстановки. К поискам профессора необходимо подключить наиболее способных детективов как нашей полиции, так и Интерпола.
Предлагаю также широкую программу научных исследований линского феномена с привлечением зарубежных ученых.
Президент посмотрел на генерала Зета и усмехнулся.
– Вижу, генерал Зет едва сдерживается, чтобы не обвинить меня в капитулянстве. На самом деле ни о какой капитуляции не может идти и речи. Наши законопроекты надолго застрянут в сложных лабиринтах бесчисленного множества комиссий и подкомиссий Законодательного собрания. Иллюзией капитуляции мы снимем напряжение и выбьем почву из-под ног коммунистов. Все их лозунги и призывы сразу утратят свою притягательную силу. Какой будет смысл кому бы то ни было ломиться в открытые двери! Ведь мы соглашаемся с толпой. Людям ничего не останется делать, как успокоиться и разойтись по домам.
Мы получим передышку, которая позволит нам как следует изучить ситуацию момента. Надо полагать, министерства обороны и национальной безопасности не будут дремать во время этой передышки. Откровенные репрессии только усугубят обстановку. Их нужно проводить исподволь и без всякой огласки. Присутствие в столице войск и сил национальной безопасности разоблачит наши истинные намерения.
Генерал Зет внимательно слушал Президента, оспаривая мысленно каждое выдвинутое им предложение. У генерала было такое чувство, будто его хотят посадить на скамейку запасных.
После тяжких раздумий Оргей, наконец, решился и проголосовал за предложение Президента.
Сразу же после заседания Президент провел пресс-конференцию с журналистами.
Толпа на площади не расходилась, решив выстоять здесь до тех пор, пока правительство не даст конкретного ответа на все выдвинутые требования. Президент вынужден был выступить по национальному телевидению с развернутой программой нормализации положения в стране.
Первые полосы дневных выпусков газет заняло правительственное сообщение. Оно внесло успокоение в души людей.
Только газета компартии, выходившая подпольно, писала: «Рано успокаиваться и расходиться по домам. Уступки и заверения Президента очень похожи на ловушку. Необходимо требовать немедленного удовлетворения предъявленных правительству требований. Присутствие вокруг столицы регулярных воинских частей настораживает. Необычайная активность полиции и сил национальной безопасности тревожит. Народ Арании, ее рабочий класс должны продолжать борьбу до тех пор, пока не будут проведены повышение заработной платы, пенсий, пособий по безработице и других видов социального страхования, пока не будет утвержден закон о снижении цен. Инфляция и безработица остаются. Без разрешения же этих двух кардинальных для нашей страны проблем сделанные правительством уступки повисают в воздухе. Народу не нужны благие намерения и обещания, преподносимые на острие солдатского штыка. Рано успокаиваться и расходиться по домам. Правительство обошло молчанием требование масс о снятии незаконного запрета с компартии Арании. Это обстоятельство говорит о многом…»
Главный комиссар полиции Арании господин Снайд тяжело шагал по своему просторному кабинету от стола к двери и обратно. Только что он вернулся от Президента. Тот в самой резкой форме потребовал немедленно форсировать поиски профессора Фэтона и похитителей.
В кабинет бесшумно проскользнул секретарь.
– Господин комиссар, Яви в приемной.
– Просите, - отрывисто бросил комиссар.
– Привет, старина, - протянул он руку вошедшему в кабинет пожилому худощавому мужчине с совершенно белой головой.
– Здравствуй, старина, - улыбнулся Яви. Строгое с резкими чертами лицо его почти не изменило своего выражения. Скупо улыбался только рот. В серых глазах сквозили настороженность и отчужденность. Яви никогда не питал особой симпатии к своему университетскому однокурснику. Он прекрасно знал, благодаря чему Снайду удалась столь головокружительная карьера.
– Присаживайся. У меня к тебе серьезное дело.
– Ты же знаешь, я вышел на пенсию и занимаюсь сколачиванием птичьих хоров.
– Знаю, но… Такое дело по плечу только тебе.
– Ты имеешь в виду исчезновение профессора Фэтона?
– Да. Интересно?
– Интересно. Боюсь только, Муттон навалял там таких дураков…
– К сожалению, я не успел запретить ему начать дело. Согласен заняться им?
– Муттоном?
– усмехнулся Яви.
– Фэтоном, - коротко ответил комиссар.
– Пожалуй, займусь, - чуть помедлив ответил Яви.
– Сколько тебе нужно помощников?
– Пока не надо никого, - сразу ответил Яви.
– Сколько тебе стукнуло?
– неожиданно спросил комиссар.
– Шестьдесят два, - Яви удивленно посмотрел на него.
– Что это ты вдруг?
– Одногодки мы с тобой, а ты лет на пятнадцать выглядишь моложе.
– Много бегаю. Ловля певчих птиц - прекрасное средство от старости. Попробуй.
Яви, действительно, выглядел моложе своих лет. Со спины ему можно было дать не более сорока. Даже совершенно седая голова не смутила бы наблюдателя при определении возраста детектива. Только заглянув в его лицо, внимательный человек понял бы, что ошибся. Старость таилась в глазах инспектора выражением той душевной усталости, которую пожилые люди, много повидавшие на своем веку, уже не в состоянии скрыть. Они привыкают к ней так же, как привыкают к морщинам на лице, к своему уже немолодому голосу и образу мышления, присущему их возрасту.
– Скажу тебе откровенно, я не очень-то доверяю провинциальной полиции. Слишком они все там связаны друг с другом.
– Есть у тебя что-нибудь похожее на версию?
– Пока нет.
– Надеюсь, ты будешь держать со мной постоянную связь.
– Безусловно.
Комиссар хотел добавить, что в деле лично заинтересован Президент, но раздумал. Он знал, что Яви не очень-то обратит на это внимание. Инспектор всегда держался весьма независимо.
– Вот еще что, - заметил комиссар, когда Яви уже выходил из кабинета.
– Интерпол просит разрешения подключиться к расследованию.