Взорванный император, или Скромный герой
Шрифт:
Ромка пожал плечами.
— Пойди глянь, если охота.
Славка убежал назад. Ромке тоже захотелось посмотреть, что там случилось, но не оставлять же Джима на улице. Он обернулся. Дядя Витя не ушел, а тоже с интересом следил за подъездом.
Ромкино неведение длилось недолго: милиционеры и его друг вышли почти одновременно.
— Представляешь, они приезжали к нам, к дядьке моему то есть, — взволнованно объявил Славка. — В охрану поступил сигнал, как выяснилось, ложный, так как дверь никто не открывал, и в квартире никого не было.
— Бывает, —
Славка перевел дух.
— А я уж было испугался. Помнишь, я и весной боялся, что дядьку ограбят? Что его драгоценные книжечки пропадут.
— А пропала Ирка.
— Да уж, лучше б книжки. А потом, после того как ее чуть машина не сбила, он так за нее боялся, что никуда из дома не выпускал. И теперь еще одной по вечерам ходить не разрешает. Или ее кто-нибудь из знакомых до самой двери провожает, или он сам ее встречает. И квартиру свою на охрану поставил. Видишь, как она работает? Как часы, безотказно.
Ромка проводил милицейский автомобиль взглядом.
— Слушай, а может, тревога была не ложной, и на книжки твоего дядьки все-таки покушались? Книжки-то у него старые, значит, ценные, дорогие.
— Не старые, а старинные, раритетные, то есть редкие очень, — поправил его друг. — Какая разница, покушался или не покушался? В любом случае вор понял, что ему туда не попасть.
— А может, это был дядя Витя? — подумал вслух Ромка. — Решил еще раз золотишком разжиться. Сунулся, опомнился и убежал.
Славка сразу отверг такое предположение.
— Да у них с золотом не густо, поживиться особо нечем. А книжки алкашу не нужны, он в них не разбирается. И потом, раз он у них был, то не мог не усечь, что квартира на охране. Чего ему зря соваться? Тем более что он здесь во всех квартирах бывает и отлично знает, кто как живет, к кому стоит лезть, а к кому — незачем. Да этот твой дядя Витя, по большому счету, и не вор вовсе, а просто нечист на руку. Не профессиональный, в смысле, вор, иначе б давно попался. В случае с Иркой, наверное, его просто бес попутал. Цепочка-то на самом виду лежала.
Ромка покивал.
— Наверно, ты прав. Дядя Витя в общем-то мужик неплохой, когда я был маленьким, он мне даже нравился. Казался огромным, надежным. Один раз машинку мне починил. Да и сейчас я к нему хорошо отношусь. Но водка, как говорят, до добра не доводит.
— Это верно.
Оставив в покое слесаря, Славка переключился на роки и предстоящее сочинение.
— Вечером, когда пойду гулять с Джимом, снова к дяде Андрею зайду за книжкой, чтобы успеть подготовиться. А ты что, не будешь?
— А чего там готовиться? — Ромка беспечно махнул рукой. — Подумаешь! Выучил несколько цитат и вставил куда надо.
— Счастливый. Я так не умею.
Ромка пожал плечами.
— Сочувствую. Но могу научить.
Сказать по правде, он слукавил.
«Хорошо Лешке, — невольно позавидовал он. — Учить ничего не надо, лежи себе и лежи. Рада небось до беспамятства, что заболела».
Но когда Ромка увидел сестру, зависть его прошла. Лицо у Лешки было не счастливым, а очень даже несчастным. Она сидела на своем диване и с грустным видом считала деньги. За ее действиями, как обычно, внимательно наблюдал Дик.
— Эй, а с чего это ты такая безрадостная? Ни уроков тебе, ни с Диком гулять. И деньжищ вон сколько накопила! У меня столько нет!
— Не ври. А на попугая?
— То не считается. Я их отложил и тратить не буду. Ни на что, даже на Интернет. Но когда он у меня еще будет, попугай этот? И маму боюсь спросить, и Дик твой тут еще путается. Куплю — а он его слопает. А с тобой-то что? Кроме болезни? Я ж вижу, ты какая-то не такая.
Лешка громко вздохнула.
— Думаешь, хорошо весь день лежать? Девчонки наши в аквапарк поехали, а я тут. Одна.
Она сложила деньги в кошелек, укрылась с головой одеялом и отвернулась к стенке.
Сострадание Ромке чуждо не было. Он подошел к сестре, ухватил ее за плечо.
— Эй, не парься! Сегодня что? Понедельник. Зуб даю, аквапарк закрыт, там какая-то профилактика. Так что твои глупые курицы туда напрасно поперлись.
Лешка дернула плечом.
— Ну и что? Так погуляли. Все равно им весело. А мне — нет. И отстань от меня.
Она не добавила, что уже дважды успела под всякими предлогами позвонить Венечке, чтобы узнать, нет ли чего от Артема. Но писем не было, а что может быть хуже неизвестности? Да нет, никакая это не неизвестность, просто он забыл о ней окончательно. Конечно, ему там и без нее хорошо. А ей здесь плохо. И вообще все плохо и не так, как раньше. И так уже никогда не будет. И вообще не будет ничего хорошего. Никогда.
Ромка не отстал, а легонько ее толкнул.
— Лешк! Я знаю, что с тобой.
— Ничего ты не знаешь.
— Я знаю все, учти на будущее. Просто возраст у тебя переходный, вот ты и страдаешь. Причем сама не знаешь, от чего именно. Собрала все в кучу и маешься. А на самом деле у тебя все классно.
— У меня? Классно? С чего ты взял? — пробурчала из-под одеяла Лешка. — А ну-ка, объясни.
— Про что объяснить? Про возраст или про классно?
— И про то, и про другое.
— Ну, про возраст каждый дурак знает.