Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку
Шрифт:
После Минутки одна БМП была подбита, зампотех батальона Слава Лесин поехал туда, по нему боевик выстрелил из гранатомета. Выстрел попал в ребристый лист и ушел вверх, а так бы все…
«Было, конечно, жутковато…»
Эдуард Дроздов, командир медроты полка, старший лейтенант медицинской службы:
– Очень стремительно нас перебросили с одной стороны Грозного на другую, никто даже опомниться не успел. По дороге чуть не потеряли нашу передвижную баню, оторвалось крепление, но приспособили и довезли.
Расположились в поле рядом с КП полка, к НП выдвинули АПэшку, усилили хирургами: ожидалась интенсивная работа. И она началась с момента начала штурма Грозного.
Мне приходилось по вечерам ездить от КП до НП, доставлял для пополнения медикаменты, перевязочный материал, собирал данные по потерям и звонил, докладывая о них вышестоящему медицинскому начальству. Конечно, жутковато гонять по темноте, надо было по запросу постов движущемуся транспорту выпускать в воздух определенное количество, в определенной последовательности по цвету ракеты, последовательность менялась ежедневно, перепутаешь – постреливают в твоем направлении. Тут еще в здание, в котором расположился медпункт, возле НП попал «случайный» снаряд, слава богу, никто не пострадал. Вспомнилось: старшина в РМО был (не помню, как зовут), всю войну на ДДА (дезинфекционно-душевая установка на «ГАЗ-66», баня полевая) гонял по подразделениям от роты к роте, тоже героический человек, без сопровождения мотался, помывки личного состава устраивал.
«Даже раненые молчали…»
Андрей Кузьменко, командир 3-го взвода 5-й мотострелковой роты, гвардии старший лейтенант:
– Двадцать седьмое января – очень тяжелый день. Закончился промедол, боеприпасов – кот наплакал. Связь с комбатом – через каждые три часа, так как садилось питание, а потом рация вообще работала только на прием. Как стемнело, начали выход. Распределили раненых для выноса. Отправил разведку – Толика, замкомвзвода у старшего лейтенанта Кононова. Выходили в полной тишине, даже раненые молчали. Все понимали важность момента. Последними уходили я и старший лейтенант Аришин, раненый. Я его спросил: «Ты как? Дотянешь?» – «Хер знает. Помогай». Взял у него автомат, подобрал чей-то гранатомет и пошли с ним. Очень тяжелым показался этот путь. По пути артиллерия «свечку» повесила. В какой-то воронке пережидали. Встречал нас комбат. Доложил ему: «Вынесли всех, за исключением одного убитого возле дома». Кто там лежит, я не знал. Потом притащили и его. Это оказался Володя Проничкин, он вместе с нами из восьмой роты пришел.
Сразу же начали заниматься отправкой раненых. Всего в трех наших группах насчитывалось чуть более 50 человек.
Примерно половина, даже, наверное, чуть более – были раненые. Например, у старшего лейтенанта Аришина из 18 человек не раненых осталось шестеро. У меня из 18 человек – целых и невредимых десять. У Кононова цифры были примерно такие же.
Мне, не помню кто, после боя принес цинк из-под боеприпасов с водой и льдинками. Выпил, и это был такой кайф!
«В ленте один патрон оставался…»
Вячеслав Юдин, пулеметчик, гвардии рядовой:
– Ночью, когда сидели в пятиэтажке напротив разбитого кинотеатра, нас собрал наш взводный старший лейтенант Кононов: «Мы уходим, будут трупы, но если не уйдем – вообще все погибнем. Ты замыкаешь…» А у меня в ленте один патрон оставался…
Тогда наши из танка в стену дома стреляли, чтобы дыру пробить нам для выхода. К окнам дома подъехали две БМП. Механики-водители – Леха Носов и Андрей Нагаев, оба были безбашенные. Если бы не они… Раненых и убитых закидывали в «бэхи», не разбирая… Так и вышли, без потерь! Но раненых было много…
Андрюха Нагай бежит: «Где Юдашкин?» А я пулемет не могу даже тащить, у меня сил нет. Когда бежал, споткнулся, и пулемет не поднять, и самому не встать. Физически я просто иссяк, меня подняли ребята…
Валера из Рязани меня затащил куда-то, поставил цинк с водой из-под патронов, выпил его с кем-то вдвоем, не отрываясь, такая была жажда…
Если бы не наш взводный Кононов, если бы не он – сколько было бы еще смертей… Офицер – от Бога…
Да и ротный наш, Новичков, все четко в бою распределял. Комбат, ротный, взводный – все были настоящие офицеры. Если бы не наш комбат, Сергей Николаевич… Если бы он отошел от кинотеатра, батальона бы не было – хана бы нам всем, погибли бы при отходе. А долбили кинотеатр и духи, и свои…
Алексей Носов:
– Я помню всех наших ребят даже по именам… Ротный про нас говорил: «Ярославцы – самые лучшие пацаны…» В роте нас было 22 ярославца. Погиб тогда один, Жаворонков, в Грозном… И послевоенная жизнь подкашивает.
А капитан Лесин – очень серьезный был мужик – меня все время ругал… Строгость-то должна быть… Если что из техники ломается, то шишки на меня. Я же был старшим механиком роты, а техника роты не было…
«Ну-ка поздоровайся…»
Вячеслав Юдин, пулеметчик, гвардии рядовой:
– Духи нам кричат: «Ваня, сдавайся, колбасой накормим! Жизнь гарантирована!» Я им из пулемета: «Иди сюда, сука, салом накормлю!» Меня контрактники: «Да успокойся ты, успокойся!» Я тогда стену в доме полностью разнес из пулемета. На третьем этаже здания напротив нас была точка снайпера, небольшая дырочка в стене, так я ему расширил ее в кирпичной кладке до метра. Потом по нам начали работать снайперы-«биллиардисты». Стреляет в стену так, что пуля уходит от нее рикошетом и ранит. Мы это называли «биллиард»…
Снайпера этого мы все же сняли.
Сидим в разбитом торговом центре. Комбат мне: «Слава, поздоровайся со своим другом…» Даю очередь из пулемета по дому напротив метрах в четырехстах, мне в ответ летит выстрел из подствольника. «Поздоровайся еще!» Я еще очередь дал. «Поздоровайся еще раз, по-хорошему…» Опять в ответ выстрел из подствольника. «Есть еще коробки снаряженные?» – «Есть». Комбат дал мне отмашку, пока длинную очередь стреляю, дух молчит, только закончил – опять выстрел из подствольника. Наконец, комбат туда из танка – ба-бах! И снова мне: «Ну-ка, поздоровайся с ним!» Стреляю – тишина. «Эй! Эй!» – кричим духу. Вот теперь молчит.
Тогда это было весело, а сейчас страшно вспоминать… Бывало, что снаряд взрывался рядом – ничего, а после думаешь: «А если бы осколки сюда полетели…»
Вячеслав Юдин спрашивает своего товарища:
– Когда тебе с четырехэтажки в корзине выстрелом из РПГ прислали голову нашего солдата с членом во рту – испугался? Страшно было?
– Я же там один тогда остался…
– А что ж вы меня тогда одного на первый этаж отправили проверять? Потому что у меня пулемет и пятьдесят патронов…