Взорванный разум
Шрифт:
Из ванны раздался плеск.
– Ты прав, надо проверить эту версию.
– А о чем думал ты? – спросил Джосс.
– Ну как я уже сказал, верхушка знает, что мы здесь. Банда, которая убила Лона – тоже. Думаю, самое время кому-то третьему узнать о нас. Тому, кто не прочь подзаработать. Они захотят узнать, что нам с тобой нужно и можно ли этим воспользоваться. Такие люди всегда есть. И от них часто можно узнать много полезного.
Джосс задумался. Похоже, убийство Лона занимает все мысли Ивена. А ведь основное их задание – утечка информации. «Странного в этом, конечно, ничего нет, – решил Джосс. – Остается
– Так куда мы идем? – спросил Ивен, выходя из ванны. На поясе у него висел маленький Джи-и-Люгер – легкое оружие с коротким стволом, которое и в руке-то не очень заметишь. Вряд ли оно кого-нибудь может впечатлить. Джосса оно тоже не впечатлило, учитывая, что он знал, куда они собирались идти.
– В Сент-Поули, – сказал Джосс. – Это шестью уровнями ниже на торце основного отсека. Туда многие ходят ночью. Там проводятся бои на воздушных змеях. А главное – там никто не живет, потому и никто не вызывает полицию.
– Как будто она пришла бы! – буркнул Ивен.
– Могли бы прилететь на аэрокаре, если бы захотели. Но они не хотят. В этой зоне есть несколько баров и таверн, и нет жилья. Что-то вроде деревни вдали от промышленных центров. Некоторые фермеры держат там свои хозяйства, жить же предпочитают в других местах. Иногда, правда, у них воруют свиней на жаркое.
– Свиньи… – задумчиво сказал Ивен. – Наверняка, их жир идет на этот чертов крем.
– Вряд ли здесь выращивают достаточно свиней, чтобы удовлетворить нужды БурДжона. И, потом, в невесомости свиньи почему-то не такие жирные.
– Свинство – везде свинство, – изрек Ивен, причесываясь перед зеркалом. Наконец он с удовольствием осмотрел себя и сказал:
– Пойдем-ка, посидим там, где нас смогут найти и посмотрим, что мы сможем найти сами.
15
Они приехали в Сент-Поули, облюбовали себе столик на улице возле небольшого бара, и, устроившись, огляделись по сторонам. Четырьмя уровнями ниже просветы заканчивались и начиналась «твердая» поверхность – архипелаг фешенебельных, отлично сконструированных островов разного размера. Внизу желтело поле спелой пшеницы, которую вот-вот уже должны были начать убирать, у стены над полем на мощных проводах качались яркие светильники. Сверху они были закрыты чем-то вроде абажуров, чтобы при взгляде с более высоких уровней не слепило глаза.
Ивен выпрямился на своем сиденье, отхлебнул пива и вздохнул:
– Свиньи!
– Что? – Джосс поднял на него взгляд, не понимая, в чем дело. Он настолько ушел в свои мысли, что не заметил, насколько изменилось это место. Пиво стало дороже, а взгляды посетителей – куда раздраженней и злее. Ивен зря старался пустить слушок, что на Свободе появились сопы, Джосс готов был биться об заклад, что половина «пятерки» уже знает об этом. После их прибытия многие стали использовать карманные телефоны, и в воздухе повисли в равных долях и нервозность и враждебность. – Так что ты сказал?
– Свиньи. Разве ты не чувствуешь запах?
– Какой-то запах есть, и даже пиво не отбивает его.
– Это свиной навоз. Они поливают им поле.
– Могли бы поливать каким-нибудь искусственным удобрением.
– Парень, да ты с ума сошел. Ничто не действует так, как натуральный продукт. В течение
– В эфире очередной выпуск Международного фермерского журнала, – пробормотал Джосс.
– …который ведут для вас Лонгоро Долой-Овечьих-Блох и Гарри Лекарь-Счастливых-Кроликов, – бодро продолжил Ивен. – Думаешь, я не смотрел этих передач, когда был мальчишкой? Джосс, сынок, еду ведь где-то производят, а я как раз родом из тех мест.
– У вас, наверное, выращивали в основном овец? Вряд ли в Северном Уэльсе можно найти много пахотных земель.
– Это уж точно, – кивнул Ивен, – но овец там было много, а еще выращивали овощи и фрукты. После того, как истощились запасы угля, все только и занимались сельским хозяйством. Позже, когда в силу вошла аэрокосмическая промышленность, многие быстро разбогатели. Настолько быстро, что не знали, что делать со всеми этими деньгами. Таким был мой дядя. «Все эти деньги, – сказал он мне однажды, – достались нам за то, что земля нашего отца наполовину состоит из гранита, а они захотели зарыть там свои изотопы. Груз, который не занял бы и полгрузовика. Они ненормальные, малыш. Но если к тебе приходит ненормальный и начинает мостить дороги золотыми кирпичами, надо брать эти кирпичи и благодарить Господа за то, что он создает сумасшедших!»
Ивен грустно усмехнулся и допил свое вино.
– Еще пива? – спросил Джосс.
– Я ставлю. – Ивен набрал заказ на клавиатуре столика. Это была специальная, защищенная от вандализма клавиатура, но кто-то и над ней успел здорово поработать, пытаясь вывести ее из строя. Вся она светилась множеством царапин, оставленных ножами и алмазными резаками. Какой-то Джон сообщал о своей любви к Дейзи. Чтобы нацарапать это, ему понадобился не один час. Где она, эта Дейзи? На других деталях стола тоже зияли глубокие вмятины и царапины.
– Славные здесь бывают ребята, – заметил Ивен, когда прибыли их стаканы с пивом. Вырез на трико официантки, обслуживающей их, являл такую глубину, что становилось ясно, что продает она отнюдь не только напитки, надо просто уметь правильно сделать заказ. Ивен глянул на нее с выражением, которого Джосс раньше не замечал у него, – не с обычной своей усмешкой, а с особенной, мягкой улыбкой, которая как бы говорила, что они-то оба люди позначительней, чем остальные, присутствующие здесь, и прекрасно понимают, что официантка подрабатывает здесь временно, пока. Ну, скажем, чтобы скоротать время в ожидании роли Порции в грядущей завтра же постановке Венецианского Купца. Она улыбнулась в ответ и вернулась в таверну.
После того, как за официанткой закрылась дверь, Джосс принялся рассматривать эту жуткую графику, которая красовалась на стенах таверны. Стены были сделаны из очень прочного полимера, имитирующего камень, так что никакими ножами на них пописать особенно было нельзя. Оставалось только применять аэрозольные баллончики с краской, что и было проделано с успехом. По всей поверхности красовалась масса символов, принадлежащих различным бандам. Яркие, кричащие, намалеванные во весь размах стенной уличной живописи с ее горлопанящим вкусом, пожалуй, они были по-своему талантливы и могли дать пищу для какого-то нового Дали.