Взрослые игрушки в космосе
Шрифт:
Пока что мне не везло - встречались только выжженные, оплавленные, с дырами,, сквозь который мне подмигивал космос и намекал, что я скоро стану его игрушкой, как эта станция.
– А вот хрен тебе по всей широкой морде, - буркнул я и в очередной раз сверился со схемой, отправил мокрицу в переплетение перекрученных металлических лент, пластин, трубок и труб. Вот вроде бы подумать - вершина инженерного искусства, а мельком поглядеть так и несильно отличается от той же подводной лодки, атомного крейсера, разве что размерами на пару порядков отличается. А так все те же переборки, те
– Опаньки...
Мокрица заставила задуматься - один из уцелевших энерговодов функционировал. Мало того, по нему циркулировала энергия от чего-то куда-то. Определить что именно я был не в силах. Но зато я пополнил свою батарею! Помочился, но заполнил её до верху и "накормил" досыта дроида. Ему при этом пришлось побегать: сначала он отдавал четыре пятых энергии со своей батареи, потом мчался к энерговоду, наедался до отказа и спешил обратно ко мне. И так в течение двух часов.
Поняв, что на станции ещё не всё мертво, я воспрянул духом.
Потребовалось двенадцать часов на поиски неведомого объекта, который потреблял энергию в немалом размере. Дроид свободно протискивался в любую щель, кошки и крысы умерли бы от зависти, увидь это.
Я на такие фокусы был не способен и терял очень много времени, обходя препятствия.
Наконец, все мои мучения закончились у двери в неприметный отсек. Обнаружить его даже с учётом путеводного клубочка в виде энергетической линии удалось не с первого раза.
А попасть внутрь...
"Необходим шлюзовой отсек, отсутствие воздуха и гравитации за пределами отсека".
Вот такая надпись высветилась перед моими глазами от нейросети, подключившейся к системе управления отсеком. Перед этим ещё и полномочия потребовались, но после предоставления данных по званию, все претензии тут же исчезли.
Вот только что делать с этим шлюзом, мля?
– Ну что, дружок? Поработаем?
– я коснулся ладонью дроида, прицепившегося рядом к стене. Ответа я не получил, но чуть позже подумал, что будь мокрица немного более образованнее, то в тот момент, когда я произнёс эти слова, сбежала бы куда подальше, наплевав на все протоколы и директивы подчинения.
Из хлама (прямо по поговорке, где из одной дурнопахнущей субстанции нужно было создать конфетку) за сутки я и дроид сделали узкий тамбур, практически пенал, наглухо приваренный к стене отсека вокруг двери и имевший тяжёлую плотную дверь.
– Сезам, блин, откройся, - с этими словами я активировал подключение к управляющей системе отсека. Несколько секунд ничего не происходило, затем над дверью раскрылась небольшая диафрагма, из которой потянуло теплом - словно, инфракрасная "пушка" сейчас облучала меня и крошечное помещение тамбура. Одновременно с этим слева и справа из ещё мелких окошек-диафрагм начал поступать воздух, белый, мелкими хлопьями и кристалликами, которые очень быстро исчезали.
Время тянулось долго, а учитывая, что я едва держался на ногах и то только благодаря тонику из запасов скафандра, это было мучительно долго.
Наконец, температура добралась до нуля, а атмосфера
И только после этого отсек распахнулся.
Помещение, сравнительно, небольшое, но это в сравнении с теми залами и коридорами, которые я видел на станции. Примерно десять на шесть метров с четырёхметровым потолком. Цвет пола грязно-серый, потолок - серо-белый, стены - серо-жёлтые. Освещение потолочное, как и земной базе у Геи, но качество отвратительное, словно, от засиженной мухами и запылившейся лампы накаливания. Обстановки никакой, но я-то уже учёный, знаю, что и где нужно искать.
Вновь подключился к управляющей системе отсека и выбрал себе диван, пару кресел, стол и информационную панель на одну из стен (сиречь телевизор). Всё заказанное выскочило из пола. Не создалось, а хранилось там до поры до времени, в стенах тоже хватает нужной начинки, из которой можно скомпоновать себе хоть ретро стиль, хоть стимпанковский.
Имелись и продукты - брикеты, тубы, пакеты, коробки и диски, наполненные питательным содержимым. Всё замороженное или высушенное и помещённое в вакуумную упаковку. На каждой по маркеру, определяющему степень питательности и съедобности.
– Условно съедобно, срок годности истёк, хм, семьдесят стандартных лет назад. Интересно, на земное исчисление это сколько?
– пробормотал я под нос, рассматривая банку с яркой наклейкой, на которой время никак не сказалось.
С опаской стянул скафандр, хоть и сообщала мне нейросеть и датчики экипировки, что атмосфера пригодна для дыхания, вредоносного содержания не имеется.
Ожидал, что после столь долгого нахождения в скафандре буду вонять козлом, но нет, всё было в меру, пожалуй. После спортзала пах менее пристойно, чем сейчас. Конечно, со стеснением и смущением сообщу, что на девяносто процентов спасибо памперсам (или похожей детали одежды, которые нацепил на Земле, предполагая, что меня могут помариновать в скафандре - ну там, бациллы, незнакомые вирусы и так далее). А так-то в скафе имеется своя очистная система, которая легко справится со всеми неприличностями.
В отсеке имелся и душ, точнее, что-то похожее. Вода не вода... какая-то взвесь несколько раз окутывала всё тело и потом мелкими каплями быстро стекала на пол, под конец обдуло тёплым воздухом, что высушило кожу и волосы лучше всякого полотенца. А нейросеть зафиксировала короткое облучение чем-то неопознанным, но безвредным. Вероятно, чем-то бактерицидным.
Помылся, перекусил и как был голым сразу же рухнул на диван, где заснул ещё до того момента, как голова коснулась поверхности.
*****
Итак, подведя итоги моих подвигов и всего путешествия в целом - я попал.
Попал настолько серьёзно, что хуже это только в зал четвертого энергоблока, о котором знает если не весь мир, то половина уж точно.
Станция несколько десятилетий назад претерпела массированную атаку, после которой не осталось ничего, кроме голого изуродованного корпуса и испорченной до невозможности использования начинки. Мокрица-дроид и отсек с исправной жизнеобеспечивающей системой лишь исключения из общей статистики. Жить я смогу, но недолго и не очень хорошо.