Взрывное лето. Сюита для убийцы (сборник)
Шрифт:
Никуда, конечно, Роман не делся и одним ужином не ограничился. Прошло уже три месяца, и все было как положено. И романтические свидания, и прогулки под луной… Несколько раз мы ходили в оперный театр, консерваторию, филармонию. Он действительно любил музыку и начал меня потихоньку приобщать, так что жизнь я вела довольно насыщенную. И, разумеется, была поездка на шашлыки со всей милицейской братией. Ничего, Роман вполне вписался в нашу компанию. За это время мне пришлось поработать по нескольким делам, но они оказались довольно несложными и ничем не нарушили эту идиллию.
А сегодня утром он позвонил мне и спросил:
– У
– Если ничего не случится… – что делать, жизнь приучила меня быть осторожной в своих прогнозах.
– Тогда имей в виду, сегодня я веду тебя в филармонию. Играет наш оркестр. – Он замялся, но все-таки добавил: – Ты оденься… чтобы все упали. Концерт в шесть, так что в пять я буду у тебя.
Я онемела от такой наглости. Можно подумать, до этого я выходила с ним в свет исключительно в обносках, подобранных на помойке. Ну ладно, милый, ты сам этого хотел! И если все должны упасть, то первым будешь ты.
Полдня я занималась собой. Ванна, массаж, маски, прическа, макияж и маникюр – уверяю, что результат был достаточно впечатляющий. Примерила вечернее платье, Роман его еще не видел. Открытое, серо-жемчужного шелка, оно струилось по фигуре, эффектно подчеркивая все мои достоинства, а длинные разрезы давали возможность продемонстрировать ножки, обутые в туфельки-шпильки в тон платью. Подобрала украшения – серебряную цепочку из тонких, изящно переплетенных колечек и серьги такой же работы с маленькими жемчужинами. Потом немного подумала, выбирая между элегантными часиками с ажурным, украшенным камнями браслетом и просто браслетом. Победил браслет – витая серебряная змейка, произведение ювелирного искусства. Подготовив все, стала ждать пяти часов.
Роман приехал без десяти пять. Я открыла ему дверь в халате, и, конечно, этот зануда немедленно посмотрел на часы.
– Ты сказал, что я должна быть готова в пять, и ровно в пять я буду готова, – сварливо сказала я. Можно подумать, мы хоть раз куда-нибудь из-за меня опоздали! Привычка к дисциплине у меня в крови, я всегда и везде прихожу вовремя. Так что я сунула ему журнал «Автопанорама» и удалилась в спальню одеваться.
Честно говоря, без трех минут пять я, уже полностью одетая и подкрашенная, вертелась перед зеркалом. Но из принципа решила, что выйду только с последним ударом часов.
И вот этот торжественный миг настал. Ровно в пять я распахнула дверь спальни и явилась перед восхищенной аудиторией. Аудитория подняла на меня глаза и ахнула, журнал с шелестом выскользнул из рук на пол. Сколько живу, приятнее комплимента не слышала. Все эти «вы сегодня очаровательны», «вы восхитительны» и тому подобное, конечно, очень милы, но ничто не сравнится с непроизвольным «Ах!», вырвавшимся у мужчины при взгляде на вас.
– Одобряешь? – Я крутнулась на каблучках. – Можно со мной на людях показаться в таком виде?
– Танюшка, я потрясен! – Он поднялся и подошел ко мне. Хотел было поцеловать в губы, но в последний момент передумал и осторожно коснулся щеки. – Ты как произведение искусства, до тебя дотрагиваться боязно, вдруг испорчу.
– Не до такой же степени я хрупкая, – засмеялась я.
– А кто тебя знает. Ты, видишь ли, полна сюрпризов. Я, разумеется, знал, что ты красавица, но не до такой же степени. – Он снова осмотрел меня с восхищением и неожиданно ухмыльнулся, чем-то очень довольный. – Да, точно. Ты настоящее произведение искусства.
– Разумеется, – скорчила я рожицу. – Шестой час, мы едем или твои планы изменились?
– Вообще-то… – По лицу его расплылась широкая улыбка, но он тут же согнал ее. – Нет, все-таки
Перед концертом мы заглянули за кулисы. Все были очень рады меня видеть, особенно Стас, а Элен внимательно осмотрела меня со всех сторон, потратив на это минуты три, не меньше, внушительно покачала головой и протянула: «О-о!» И это «О-о!» согрело меня не меньше, чем «Ах!» Романа. Да, все они были рады меня видеть, но у всех были свои дела, они готовились к концерту, поэтому, перекинувшись со мной парой слов, убегали. Марины не было, – кстати, месяц назад она родила девочку, – а то бы она объяснила, что, с точки зрения прикладной психологии, все естественно. События прошлого, даже самые волнующие и трагические, постепенно отходят на второй план. Люди, с которыми не встречаешься постоянно и с которыми тебя в обыденной жизни ничто не связывает, кроме каких-то общих воспоминаний, тоже забываются. Нет, их приятно встретить, с ними приятно пообщаться минут пять, но дольше с ними говорить уже не о чем. Все естественно, хотя и несколько печально.
Поболтавшись за сценой, мы спустились в зал и заняли свои места. Начался концерт. В тот вечер играли небольшие популярные пьесы, играли, на мой взгляд, очень хорошо. Новый дирижер, молодой и энергичный, сумел восстановить то, что я бы назвала «боевым духом» оркестра. Все играли азартно, с удовольствием. Одним словом, мне понравилось. Прочая публика разделяла мое мнение, награждая музыкантов бурными аплодисментами после каждого номера.
В конце первого отделения дама, которая вела концерт, – не знаю, как называется в филармонии эта должность, кажется, не конферансье, а как-то по-другому, – сладко улыбнувшись, объявила:
– А сейчас коллектив оркестра с особенным удовольствием представляет вашему вниманию произведение нашего молодого тарасовского композитора, – Роман чуть наклонился в мою сторону, его теплая ладонь легла на мои пальцы, – Олега Верникова!
Олег поднялся со своего места, вышел вперед и остановился на авансцене, левее дирижерского пульта. Я смотрела на него не слишком внимательно, очень уж забавным было это ощущение – мы с Романом сидим, держась за руки, словно школьники на последнем ряду в кинотеатре.
– Концертная пьеса для альта с оркестром «Татьяна». Исполняет камерный оркестр Тарасовской филармонии. Партию альта исполняет автор, – громко, хорошо поставленным голосом объявила эта филармоническая дама и удалилась. Я вздрогнула и крепче ухватилась за руку Романа.
Олег медленно, словно в глубокой задумчивости, поднял свой альт, плавно взмыл вверх смычок… «И стала музыка…» Кто-то из великих это сказал, или я сама придумала? Не помню. Но это выражение очень точно определяет то, что произошло, когда Олег заиграл. Наверное, он все-таки гений. Или все дело было в том, что пьеса называлась «Татьяна»? Я завороженно слушала альт и узнавала себя, свои интонации, и мне, честно говоря, это нравилось. Знаете, как портрет, который немного льстит оригиналу, портрет, где художник делает ваши волосы более густыми, а глаза – более блестящими. Веснушки незаметно исчезают, ресницы становятся длиннее, и в результате при полном сохранении портретного сходства понимаешь, что ты сам до этого уровня немного недотягиваешь. Такое же ощущение было у меня. Музыка была немного сумбурной, веселой, но при этом довольно изящной, я бы даже сказала, утонченной. Оркестр вступил незаметно для меня, создавая фон для мелодии, которую самозабвенно расплескивал альт. А в глубине сцены Стас хулиганил на своей ударной установке, очевидно, символизируя криминальный мир. Честно говоря, я была очарована и тронута.