Взвихрённая Русь – 1990
Шрифт:
– Не трогайте демократию! – с напускной серьёзностью крикнул голос в густой толпе, что широко лилась к Москве-реке. – Вы не знаете, что такое демократия! А демократия – это когда тебя посылают подальше, а ты идёшь куда хочешь. Вот о н нас послал. И мы идём куда хотим. А в девятьсот пятом сколько полегло на Дворцовой? Ликуйте, что автоматы не стали сеять!
– Я почему, – клонился старик лицом к Алле, – в гражданскую рубил красных туполобиков? За плохую арифметику. Они ж знали только два действия. Отнять да приразделить. Буржуи тоже знали только два действия. Но совсем другие. Прибавить да умножить.
– Слыхал?
31
Курдупый – низкорослый, неказистый.
– Вот сценокардия! – зло сплюнул он, свернул свой серпик и вперёд.
– Я не понимаю, почему они расхаживают по мавзолею. Там же, под ногами, лежит вождь. Ликуя, топчут Ленина. Топчут своё знамя. Топчут свою святыню кремлюки. Как праздник, так топчут.
– Почему Лукьянов в кепке на табакерке? Никак не сколотится на шляпэ? Был бы в шляпе сама культура. Как Горб и Рыжий. [32]
– Ну да! Гимн исполняется – Лукьянов снял кепку. А Горбач с Рыжим как стояли в шляпах, так и стоят. Шляпы глухи.
32
Рыжий – Рыжков Николай Иванович, Председатель Совета Министров СССР в 1985 – 1991 годах.
– А что ты хочешь от топтунов? У топтунов и шляпы глухи.
– Второй всесоюзный съезд Советов. Вбегает матрос с автоматом.
– Где тут Ельцин?
Все торопливо тычут пальцами в Ельцина.
– Вот он! Вот он!
Матрос:
– Борис, пригнись!
И по всем остальным пустил очередь из автомата.
– Третий чрезвычайный внеочередной съезд. Горбач предложил первое своё дело уже как президент:
– Кто хочет жить при социализме, те в правую сторону садитесь. А кто при капитализме – в левую.
Все расселись.
Один Собчак [33] мечется по проходу туда-сюда. Не знает, куда и сесть.
Горбач:
– Определитесь, товарищ Собчак.
Собчак:
– И при социализме я жил неплохо, и при капитализме пожить хочется…
– Тогда, – говорит Горбач, –
– Один новоиспеченный промежуточный руководитель одной ещё соцстранёшки возвращается с консультации у Горбачёва и просит косметолога сделать на лбу родимое пятно. Как у Горбачёва.
33
Собчак Анатолий Александрович (10 августа 1937 – 19 февраля 2000) – политический деятель, доктор юридических наук, профессор, с 1985 года заведующий кафедрой юридического факультета Ленинградского университета. Член Верховного Совета СССР. С 1990 года – председатель Ленсовета, в 1991-1996 годах первый мэр Санкт-Петербурга. Самый популярный парламентский оратор.
– Зачем?
– А здесь, – стучит себя по лбу, – должно хоть что-нибудь быть.
– Вернулся Ельцин из Америки, где огромные супермаркеты-универмаги работают круглосуточно. Задумались наши партийные боссы, как нам сделать такие. Звонят Рейгану:
– Сколько работников нам нужно набрать в этот супермаркет?
– Триста человек.
– О-о! Это будет очень дорого!
Звонят Тэтчер:
– Сколько работников нужно взять в американский супермаркет?
– Двести человек. Не меньше.
Звонят японскому премьеру.
– Вам хватит два салавека, – отвечает тот. – Одна будет стоять у входа и говорить: «Не ходите, всо равно там нисево нету». А вторая на выходе: «Ну, убедились, сто там нисево нету?»
– Сван секретарь вызывает к себе в райком секретаря колхозного парткома.
– Жена на развод подаёт. Почему ты такое допустил?
– Да я импотент.
Сван секретарь не понимает смысла этого слова.
– Ты должен, – говорит, – внимательно к ней относиться. Приласкай её там…
– Да я же импотент!
Сван секретарь стукнул кулаком по столу.
– Ты прежде всего коммунист! А потом твой импотент!
– При отъезде Никсона из Москвы спросили:
– Ваше впечатление о Москве?
– Надо: Москву помыть, мужчин побрить, а женщин неделю не кормить.
– Встретились Горбачёв и Буш.
Выпили по стакашику, стали рисовать друг на друга шаржи.
Нарисовал Горбачёв. Буш спрашивает:
– А почему одно ухо большое, а другое маленькое?
– Одним ухом ты слушаешь парламент, а другим – народ.
Теперь Буш нарисовал. Горбачёв:
– Почему ты нарисовал меня с одной большой грудью и с другой маленькой?
– Одной грудью ты кормишь цк, а другой всех аппаратных чиновников.
– А народ?
– Мы не договаривались рисовать ниже пояса.
– Почему нигде нет мыла?
– Партия отмывается.
– Где проходит граница между развитым социализмом и коммунизмом?
– По кремлёвской стене.
– А товарищ Черчилль хорошо сказал: «Главный недостаток капитализма – неравное распределение благ. Главное преимущество социализма – равное распределение лишений».
– Позавчера пошёл в баню на Соколинке.
В парилке полна коробочка. И холодно. Поддаю, чищу:
– О гады! Замерзают! Друг на друга смотрят и никто не поддаст! Все ленивые, хитрые, научились в перестройку.
Уже жарко, внизу сам чувствую. Но все молчат. Кричу:
– Ка-ак? Чего молчите?