Взвод
Шрифт:
Все было подготовлено заранее, поэтому уже спустя минуту «БМВ», вырулив из подземного гаража, плавно выехала на дорогу и, набирая скорость, рванула в сторону города по прямому отрезку федеральной трассы.
Дождь внезапно хлынул как из ведра, потоки воды низвергались с небес, снижая видимость до нескольких метров, но Багиров не включал фары, благо встречных машин не могло быть в принципе, и он вел «БМВ» по центру дороги, ориентируясь на хорошо различимую разметку разделительной полосы.
Сквозь опущенные ветровые стекла и снятый люк в салон врывался свежий пьянящий воздух, смешанный
Буйство стихии вызывало в нем ответные эмоции – Степану хотелось расхохотаться, радуясь мрачному торжеству природы, его жилистые руки крепко сжимали прикрученную к крыше «БМВ» вращающуюся станину тяжелого реактивного гранатомета, а взгляд в момент ослепительных вспышек искал на фоне низких клубящихся туч силуэт чужого корабля – Булганину хотелось увидеть его, потому что сегодня была их ночь…
…Спустя тридцать минут бешеной, рискованной гонки они въехали на окраину города в районе знакомой металлобазы.
– Сбрось скорость, – проронил Иван, обращаясь к Багирову. – На перекрестке стоит сгоревшая БМД.
– Помню, командир…
Машина плавно вписалась в поворот, свернув на перекрестке, и спустя минуту в дождливом мраке показались распахнутые настежь ворота контрольно-пропускного пункта воинской части.
– К техническим боксам! – скомандовал лейтенант.
Машина плавно перевалила через низкий бортик, проехала по клумбе и оказалась на ровной площадке строевого плаца. Впереди смутно белело низкое бетонное ограждение технического паркинга. Багиров притормозил, потом, отыскав взглядом въезд, круто вырулил в сторону, но Лозин остановил его, жестом указав: всё, приехали.
– В чем дело, командир? – раздался снаружи осипший голос старшины.
– Остановимся тут, – ответил Иван, выходя из машины. – На паркинге и так не протолкнуться. Всем занять позиции по периметру. Следить за подступами. Булганин, со мной.
Бойцы один за другим исчезли в дождливом мраке, а лейтенант со старшиной пошли напрямик к техническим боксам. Проходя мимо посеченных осколками и прошитых пулями внедорожников, Степан лишь хмыкнул, когда подле машин запах озона перебили флюиды разлагающейся плоти.
Внушительные ворота консервационного ангара были плотно сомкнуты.
– Подожди, Степан… – Лозин быстро обезвредил установленное им неделю назад взрывное устройство и только после этого распахнул тяжелые створки.
Внутри бокса было сухо. Проливной дождь с шелестом хлестал по пластиковой крыше, вода гулко плескалась в стоках, но больше никаких звуков не доносилось со стороны улицы, и это радовало…
Старшина пошел к боевой машине, ласково провел рукой по прохладной броне.
– Живем, лейтенант… – с хрипотцой произнес он. – Нам бы тебя неделей раньше, не хоронили бы тогда ребят… – глухо добавил Степан, открывая кормовой люк.
– Заводи, – распорядился Иван. – Бортовой компьютер пока не включай, все на ручном управлении. Зови ребят. Нужно успеть
Всемером они быстро справились с погрузкой. Дождь, вопреки ожиданиям, не прекратился, непогода разбушевалась всерьез, шквалистый ветер гнал по небу тяжелые, напоенные влагой облака, и старшина внезапно обратился к Лозину с просьбой:
– Командир, жаль бросать «БМВ». Может, дашь мне Багирова, а?
Иван на секунду задумался, потом согласно кивнул. Лишняя техника не помешает.
– Багиров, будешь идти бампер к бамперу, понял? Я накрою вас сенсорной защитой. А ты, – он обернулся к Степану, – не геройствуй. Огонь открывать только в крайнем случае.
– Ладно, не маленький… – ответил Булганин.
– Всё, тогда по машинам. У нас осталось два часа до рассвета. Нужно проскочить незамеченными во что бы то ни стало, иначе вся операция потеряет смысл.
…Не включая фар, они выехали на улицы мертвого, мрачного, мокнущего под дождем города. Коробки зданий тесно обступали пустые улицы, по которым, смывая мусор, текли бурлящие потоки воды, с грохотом низвергаясь в колодцы ливневой канализации.
В кабине БМК было сухо и тепло, экраны внешнего обзора отсеивали пелену дождя, убирали мрак, отчего контуры зданий казались контрастными. Иван вел боевую машину по пустым улицам, вспоминая, как пробирался окраиной города неделю назад, еще не ведая, найдет ли ребят, и вот в эту темную грозовую ночь перед ним наконец забрезжил лучик надежды.
Он возвращался не один, несмотря на безумие жестоких схваток, потери, лишения…
Сейчас пройденный путь казался страшным, невероятным, но в душе росло новое чувство – исчезла обреченность, пришло понимание того, что не было напрасных, бессмысленных жертв, он возвращался на базу МЧС не только с выжившими людьми, но и с бесценной, необходимой как воздух информацией, которую еще предстояло осмыслить.
Замороженные в скафандрах тела Чужих должны пролить свет на многие, не имеющие сейчас ответа вопросы.
Победа его взвода заключалась не в количестве уничтоженных врагов и сбитых кораблей, а в том, что они доказали: Чужие уязвимы, с ними можно бороться, значит, есть реальный шанс отыскать разрозненные остатки цивилизации, объединить их и дать настоящий отпор внезапно обрушившейся на Землю иной форме жизни.
… Дождь пошел на убыль перед самым рассветом, когда две машины уже пробирались по лесной дороге.
Миновав очередной поворот, Иван увидел распахнутые ворота скрытой в прибрежном лесу базы.
Никаких тревожных следов, все пусто и тихо, лишь первая, отбитая у Чужих БМК стоит не под навесом, а загнана внутрь одного из зданий через специально сделанный пролом в стене.
Он завел боевую машину под навес, оставив место, чтобы Багиров мог припарковать рядом «БМВ». Выключив питание пульта, Иван открыл расположенный над головой люк и вылез на мокрый скат лобовой брони.
Оглядевшись, он хотел отдать приказ, но заготовленная фраза вдруг застряла в горле: на пороге неказистого одноэтажного здания стояла Настя, неотрывно глядя на осунувшегося, похудевшего Ивана.