Взвод
Шрифт:
– Почему?
– Потому что они общаются при помощи звука и запаха. Только выделение пахучего фермента связывает отдельные понятия в сложные предложения.
– А ты понимал их запах?
– Да. Но эта способность исчезла после блокировки шунтов. Возможно, путем проб и ошибок я смогу подобрать какие-то химические соединения, но на эту работу уйдут годы.
– Думаю, ты зря напрягаешь себя, Дима. То, что ты сделал, уже прорыв. Пусть мы не поймем их сложные семантические построения, но ты устранил
– Домыслы часто бывают неверными.
– Да, если абстрагироваться от ложных посылок. Не беспокойся об этом. Лучше скажи, можно включить твой переводчик в программные модули коммуникационных устройств?
Логинов задумался, а потом кивнул.
– Попробую. Я понял, что ты хочешь, но думаю, что будет разумнее создать отдельный компактный прибор и интегрировать его в экипировку бойца, чем внедрять программный модуль в систему коммуникатора. Они могут прослушивать радиоволны, а программа написана так, что автоматически работает в обоих направлениях.
– Разумно… Подумай над списком компонентов, которые тебе потребуются.
– Не ломай голову, Иван, здесь, на складе, полно комплектующих самого разного профиля. Прибор я сделаю, не сомневайся, но где и как мы его употребим?
– Ты имеешь в виду дальнейшие планы нашей группы?
– Да.
– Ну, тут нет секрета. Ты же в курсе, чем занимался все это время Херберт?
– Да. Поначалу я собирался дать ему по башке за самодеятельность, но он сумел убедить меня в том, что действует разумно.
– У меня была примерно такая же реакция, когда я застал его в компьютерном центре. Однако Джон проделал ювелирную работу, с этим сложно не согласиться. Теперь мы знаем, где сконцентрированы основные силы Чужих, и можем строить определенные предположения относительно их планов. Отсюда лично для меня напрашивается вывод: они отфильтровали из массы плененных людей тех, кто имел отношение к космической технике, и сейчас пытаются с помощью известных тебе методов склонить пленников на свою сторону либо просто выкачать из них необходимую информацию путем грубого давления. Они обособили около трех десятков человек на военном космодроме.
– Ты попытаешься их освободить?
Лозин кивнул:
– Мы нуждаемся в них не меньше, чем Чужие. Эти люди – наш единственный шанс восстановить полноценный контроль над орбитальной группировкой военно-космических сил.
Логинов несколько секунд пристально смотрел на Ивана, а потом тихо спросил:
– Возьмешь меня с собой, лейтенант?
– Естественно. – Лозин встал. – Извини, Дима, мне нужно повидать Настю и взглянуть, как устроились ребята.
– Не торопись, – улыбнулся Логинов, доставая из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. – Настя заходила ко мне минут десять назад по пути в лабораторию. Это для тебя. – Он протянул Ивану записку.
Твой
Иван несколько раз пробежал глазами написанные от руки строки.
– Давай, командир, покажу твою комнату, – нарушил его замешательство Логинов. – За ребят не волнуйся, старшина уже все устроил, да и тебе надо бы поспать.
– Записку читал?
– Нет. Я в чужие дела нос не сую, – без тени обиды ответил Логинов. – Сколько ты на ногах, двое, трое суток? – спросил он.
Иван пожал плечами.
Он уже не ощущал усталости, скорее моральное и физическое отупение, когда на ногах держит лишь сила воли…
– Все, пошли, – подтолкнул его Дима. – Настя сказала: будет упираться, веди его спать силком.
Еще чего… – подумал Иван, но тут же осекся, зацепившись взглядом за собственное отражение в зеркале. Оттуда на него смотрел осунувшийся, небритый, смертельно усталый человек с глубоко запавшими глазами…
– Ладно, – согласился он. – Заодно покажи, где тут можно нормально вымыться…
– Не проблема. В каждой комнате свой санузел, – пояснил Дима. – Здесь все предусмотрено, как в хорошем отеле.
Иван проспал двое суток.
Открыв глаза, он не сразу вспомнил, где находится и что предшествовало черному, беспробудному провалу в сознании…
Некоторое время он лежал, глядя в облицованный негорючим пластиком потолок, потом скосил глаза, увидел свою полевую форму, выстиранную, отглаженную, аккуратно сложенную в кресле подле кровати, и сразу нахлынули чувства, воспоминания…
Он резко сел, откинув одеяло.
В помещении было тепло, под потолком тихо шелестел регенератор воздуха, электронный хронометр показывал, что сейчас без четверти девять.
Мгновенная, бесконтрольная дрожь от пробившихся в разум воспоминаний постепенно отпускала. Тишина, уютное тепло небольшого помещения, двадцать метров земли и бетонных перекрытий над головой – все это успокаивало нервы, немо свидетельствуя, что их не обнаружили, иначе он не проспал бы так долго.
Встав, Иван прошел в маленький санузел, где действительно, как и говорил Логинов, была установлена компактная душевая кабина.
С наслаждением вымывшись, он привел в порядок лицо, удалив многодневную щетину, и, взглянув в запотевшее зеркало, подмигнул своему отражению: жить будем, лейтенант, как сказал бы старшина Булганин.
Надевая чистую отглаженную одежду, он подумал о Насте, словно ощутил тепло ее рук, – в нескольких местах полевая форма была аккуратно заштопана, чего не могла сделать ни одна бытовая машина.
Словно в подтверждение этой догадки, он увидел, что на столе, рядом с ноутбуком, который передал ему Логинов, лежат капсулы со стимулирующим и пищевым препаратами.