Взятая кровь
Шрифт:
— Что ты делаешь? — спрашивает Мария, когда я берусь за дверную ручку.
— Если ты не собираешься отвечать на мои вопросы, я выхожу. Я могу найти другой способ спрятаться от Маттео.
Блейз — первое, что приходит на ум. Он дал понять, что заинтересован во мне. Возможно, союз с ним — хорошая идея.
Снисходительный смех вырывается из груди Марии.
— Не будь дурой. Никто не сможет спрятать тебя лучше, чем мы. Кроме того, машина едет слишком быстро, чтобы ты смогла пережить падение. У
Я пристально смотрю на нее, когда она поворачивается лицом вперед и возится с радио, включая станцию классического рока. Из динамиков доносится плаксивый мужской голос, поющий что-то о его милом ребенке.
Я ненавижу эту песню пламенной страстью, особенно сейчас, когда еду в машине с Марией.
Николь глубоко вздохнула и с помощью кнопок на руле выключила песню, заслужив взгляд моей матери.
— Есть вещи, которые вам нужно узнать о суперах, которым школа не научила бы вас при обычных обстоятельствах.
Нахмурившись, я вспоминаю удивление Алисы по поводу того, как много я знаю о суперах.
— Что ты имеешь в виду?
Ногти Марии быстро стучат по ее стороне консоли. У нее довольно резкий характер, да?
Мы покидаем центральную часть Сан-Франциско. Николь выезжает на автостраду, ведущую к пригородным частям города, а затем продолжает движение на север в сторону Орегона и Вашингтона.
— То, чему я вас всех учила: как убивать, как они рождаются, создаются и все, что между ними, не является частью обычной учебной программы по истории сверхъестественного.
Покачав головой, я смотрю то на нее, то на Марию.
— А что является?
— Первоначальный всплеск сверхъестественных существ, первая и вторая война человечества с ними, как люди держат их в узде — или, по крайней мере, как они делают вид, что держат их в узде — и опасности подходить слишком близко, — отвечает Мария. Она смотрит на меня через плечо.
— Большинство людей не учатся убивать вампиров и не изучают тонкости генетических мутаций. Они также не понимают, что единственная причина, по которой их вид выжил в войне, заключается в том, что мы помогли.
Мы, в смысле Охотники. Меня этому тоже не учили. Николь рассказывала нам о супервойнах, но она заявила, что причина, по которой суперы отступили, заключалась в том, что люди согласились на договор, который давал суперам право голоса во всех аспектах смешанного общества. В сенате есть даже ведьмы.
Но никаких вампиров и волков.
— Почему ты не рассказала мне об Охотниках?
Николь потратила так много времени, чтобы вбить в наши головы все о вампирах, ведьмах, волках и немного о фейри и демонах. Нет смысла исключать Охотников из своих уроков.
Фактически, все, что я узнала или услышала об Охотниках, было в фильмах или книгах. До сих
— Потому что мы всегда тщательно охраняли свое существование. Что бы подумали люди, если бы узнали, что есть существа пострашнее, чем монстры, которые бродят в ночи?
Я смеюсь.
— Думаешь, ты страшнее вампиров?
Глаза Николь темнеют, и Мария одаривает меня ядовитой улыбкой.
— Мы не думаем, Деметрия, мы знаем.
Я ненавижу, как она произносит мое имя.
Из уст Маттео это звучит гораздо лучше.
Николь странно улыбается моей матери, прежде чем продолжить.
— Ты знаешь, кто мы?
Моргая на ее вопрос, я задаюсь вопросом, думает ли она, что я глупая.
— Охотники. Мы охотимся на плохих парней.
Она наклоняет голову вперед и назад.
— Близко. Мы монстры, рожденные, чтобы убивать других монстров. Мы существа, которых боятся вампиры.
Я фыркаю. Маттео, похоже, не очень меня боялся.
— Если это правда, то почему вы прячетесь?
Мария качает головой Николь.
— Истина сложна. Скоро ты узнаешь все, что тебе нужно знать, Деметрия.
Она снова увеличивает громкость, но на этот раз Николь не регулирует ее.
Я наблюдаю за проходящим мимо городом, хмурясь на свое отражение по мере удаления от моей квартиры. Когда мы оказываемся достаточно далеко на севере и покидаем Сан-Франциско все вместе, я начинаю жалеть, что согласился уехать.
Я даже не спросила, куда меня отвезут.
Откуда мне знать, что я могу им доверять?
Кольт
Когда я просыпаюсь, мой вздох громкий и сердитый. Я ощупываю свою скользкую от крови грудь и вижу, что нож больше не в моей коже. Лезвие воткнуто в подушку, держа лист бумаги.
Мне нужно время, чтобы прийти в себя от боли, возникшей при пробуждении. Я ненавижу, когда меня бьют ножом в сердце. Это уже пятый раз, но я не ожидал, что Деми причинит мне боль.
По крайней мере, не во время секса.
Охотницы нигде не видно, и ее запах старый. След, оставленный ею, старый и невыразительный.
Она ушла.
Когда я выхватываю лист бумаги из подушки, заостренный край ножа прорывает часть записки.
Я прищуриваюсь, глядя на три слова, небрежно разбросанные по нему.
Я предупреждала тебя.
Да, она предупреждала меня несколько раз. Я был самонадеян, думая, что она забыла свои жестокие обещания, и надеялся, что мы с Деми сможем поделиться чем-то реальным.