Взятие Казани и другие войны Ивана Грозного
Шрифт:
А в это время орда уже переправлялась через Оку, но значительно западнее, в верховьях реки. И появилась она внезапно, с неожиданного направления. Отряд Волынского пытался задержать ее, но 2–3 тыс. опричников были просто сметены стотысячной лавиной. Крымцы стремительно вышли на Серпуховской тракт, оставив русскую армию в тылу, и двинулись на Москву. А в столице войск не было! Известия об этом обрушились на царя как снег на голову. Он сделал единственное, что ему оставалось, — срочно выслал в Москву все силы, имевшиеся под рукой, опричный конвой во главе с М.И. Вороным-Волынским.
Поручил ему вооружать горожан, организовывать оборону. А сам государь точно так же, как поступали в подобных случаях Дмитрий Донской или Василий III,
24 мая хан подошел к городу. Татары атаковали с ходу, Вельский встретил их контрударом и отразил, «за Москву реку забил за болото». И тогда крымцы подожгли Москву. Стояла сушь, жара, дерево заполыхало. Ветер быстро понес пламя. Организовывать борьбу с огнем оказалось некому. Да и как организовать в тесноте и неразберихе? Возникла паника, толпы людей ринулись к центру, в Кремль. Вскоре полыхала вся Москва. От жара рванули пороховые погреба, взлетели на воздух две башни — в Китай-городе и Кремле. Люди сгорали, набивались в каменные церкви и задыхались от дыма, лезли в реку и погибали в давке, тонули. Задохнулся сам Вельский, спрятавшийся в погребе на своем дворе. Погиб комендант Москвы Вороной-Волынский, пытаясь собрать людей и противостоять пламени.
Но и многие татары, кинувшиеся грабить, стали жертвами пожара. Существует предание, что остатки Москвы спасло заступничество св. Александра Невского — во Владимире было видение, как над храмом Рождества Пресвятой Богородицы, где покоились мощи князя, в облаке возносилось к небу подобие витязя. А среди крымцев прошел слух, что приближается царь со свежими полками. Впрочем, Девлет-Гирей и не рассчитывал на такой успех. Его орда шла грабить налегке, поэтому он предпочел нахватать побольше «ясыря» и повел воинство назад. Преследовать его и отбивать пленников кинулся один лишь полк Воротынского. Передовой полк Михаила Темрюковича и Темкина тоже уцелел, но выступить в погоню они побоялись. А Ивану Грозному даже не сразу доложили о сожжении Москвы! После гибели Вельского старшим по рангу воеводой остался Мстиславский, но ни он, ни другие начальники не спешили принимать на себя командование. Ведь это означало принять и ответственность, отчитываться перед государем за случившееся…
Царь приехал в Москву 15 июня. Причем оказалось, что начать без него ликвидацию последствий страшной беды тоже никто не удосужился. Более-менее уцелел лишь Кремль, остальной город превратился в пепелище, был завален трупами, мертвые тела запрудили Москву-реку, три недели разлагались на жаре. Хоронить их было некому. Чтобы расчищать город и организовать погребение, Ивану Грозному пришлось наряжать «посоху» — мобилизовать по разнарядке крестьян. Иностранные источники называли разное количество жертв, вплоть до 800 тыс. Разумеется, эта фантастическая цифра не имеет ничего общего с действительностью. Девлет-Гирей был более реалистичен. Хвастаясь перед Сигизмундом, он писал, что угнал 60 тыс. пленных и 60 тыс. русских погибли.
Но в любом случае катастрофа была такого масштаба, что понадобился даже «фиктивный изменник». Нет, не в качестве козла отпущения, а для того, чтобы поддержать международный престиж. Чтобы соседи не сочли Русь окончательно ослабевшей, раз татары сумели с налету уничтожить столицу. Таким «изменником» стал Мстиславский. Настоящая его вина состояла лишь в том, что он не проявил инициативу, промедлил с докладом царю и не начал работы по захоронению людей. Но Мстиславский (конечно же, по договоренности с Иваном Грозным) признался, будто это он «изменою» навел хана на Москву. За подобное «покаяние» он никакого наказания не понес, государь объявил, что прощает его и назначил наместником в Новгород.
С подлинными виновниками царь обошелся куда суровее. Воеводы передового полка уже и раньше успели проштрафиться: Михаил Темрюкович — злоупотреблениями, Темкин-Ростовский был подручным Басмановых, собирал клевету на св. Филиппа. Теперь оба были казнены. Кстати, покарали их строго по закону. Как уже отмечалось, в феврале Дума приняла «Приговор о станичной и сторожевой службе», а в нем за неисполнение служебных обязанностей при несении разведки полагалась смертная казнь. Не пощадил государь и воевод Яковлева и Лыкова, погубивших русские полки под Ревелем. Командир опричного отряда Воронцов, вместе с ними занимавшийся грабежами, был пострижен в монахи.
Глава 15. Битва при Молодях
На татарский набег ответили казаки. Днепровские казаки во главе с Ружинским «впали за Перекоп», погромили улусы. А волжские казаки отплатили за измену ногайцам, совершили рейд на их столицу Сарайчик, разорили и сожгли его. Но эти удары не шли в сравнение с ущербом России. Девлет-Гирей прислал к царю гонца с оскорбительным подарком — ножом (дескать, можешь зарезаться). Передавал, что прислал бы коней, но они «утомились», вывозя добычу. Насмехался — я, мол, «искал тебя в Москве», а ты не захотел встретиться, скрылся.
Но Иван Грозный умел смирять себя. После чумы, голода, татарского нашествия положение было крайне тяжелым. Требовалась хотя бы передышка. Царь делал вид, будто не заметил оскорблений, направил посольства в Бахчисарай, в Стамбул. Выражал готовность примириться, шел на очень большие уступки. Соглашался уйти с Кавказа, приказал срыть Терский городок, раздражавший турок, — все равно почти все местные князья перекинулись к Девлет-Гирею, удерживать крепость было трудно. Государь соглашался платить «поминки» хану, даже отдать Астрахань. Впрочем, еще надеялся схитрить. Писал своему постоянному представителю в Крыму Афанасию Нагому: при переговорах надо постараться выторговать, чтобы астраханского хана утверждали совместно крымцы и Москва.
Но таких уступок врагам России было уже мало. В Турции русских дипломатов встретили грубо и заносчиво. Селим II соглашался на мир только в том случае, если царь уступит Казань и Астрахань, а сам станет «подручным нашего высокого порога», т. е. признает себя вассалом султана. В Крыму были настроены еще более решительно. Зачем брать часть, если можно взять все? Прошлый поход показал, как легко громить Русь. Значит, оставалось ее добить совсем. В Бахчисарае уже распределяли наместничества — кому из мурз дать Москву, кому — Владимир, Суздаль. Евреи-работорговцы вызывались спонсировать следующий поход, а за это получали от хана ярлыки на беспошлинную торговлю в русских городах.